Дарья Донцова - Судьба найдет на сеновале
– Да, – подтвердила та.
– Только потому, что пациентке приснился сон? – уточнил я.
Психолог покраснела.
– Нет, конечно. А вы, похоже, из категории мужчин, которые считают всех женщин идиотками… Но в отношении меня ошиблись. Я никогда не делаю поспешных выводов. С Анной Сергеевной я провела много сеансов, она вспомнила все. Хотите знать, как обстояло дело?
– Внимательно выслушаю вас, – ответил я.
Наталья откашлялась и повела рассказ.
…В тот день Юрий Николаевич начал избивать жену, потом схватился за оружие. Ранее Плотников никогда не грозил супруге пистолетом, орудовал кулаками, причем хитро – бил бедняжку по телу, лицо и руки не трогал, чтобы посторонние не узнали о насилии в семье. А тут внезапно направил на супругу дуло пистолета. Анна Сергеевна ускользнула, кинулась к соседке.
Дом, где жила женщина, расселялся, в нем осталось лишь трое жильцов – Лена Браткина да супруги Плотниковы. Хитрый начальник милиции Григорий Петрович велел дочери и Юрию с Анной, с которыми общался, пока жил по соседству, не соглашаться на первые варианты, которые предложит мэрия. Предупредил Лену и ее потенциальную свекровь, мать Артема: «Пока вы не уедете, дом ломать не станут. Городу невыгодно задерживать снос ветхого жилья, на его месте уже запланирован коммерческий медцентр, поэтому можете капризничать, вам в конце концов найдут наилучшее жилье».
Итак, Анна Сергеевна позвонила в дверь Лены. Браткина открыла и втащила ее в прихожую. Услышав о том, что во время скандала отставной военный угрожал жене пистолетом, девушка велела соседке сидеть тихо, а сама вышла на лестницу. Плотникову стало тошнить от перенесенного стресса. Она засела в туалете и никак не могла оттуда выйти – после рвоты у бедняжки открылся понос. Анна Сергеевна не знает, сколько времени провела в клозете. Когда же наконец вышла, Лена была уже дома, с кем-то разговаривала по телефону. Браткина сразу прекратила беседу и начала утешать соседку, объяснила, что Юрий Николаевич заснул, Плотникова может вернуться в свою квартиру, но сначала ей нужно выпить чаю с вареньем, чтобы успокоиться.
Анна Сергеевна села к столу. Девушка заботливо налила ей напиток, мать Артема осушила чашку и… дальше у нее полнейший провал в памяти. Следующее воспоминание: она лежит на диване в гостиной Лены, рядом сидит сын. Тот увидел, что мать очнулась, и сказал:
– Мамулечка, тебе нужно умыться и внимательно выслушать дядю Гришу.
У Плотниковой кружилась голова, ее тошнило, она никак не могла сообразить, каким образом ее мальчик, живший в Москве, внезапно очутился в Плавске. Но тут рядом возник Григорий Петрович, выставив Артема за дверь, он заговорил:
– Аня, я тебя понимаю. Давно пора было Юрке отпор дать. Не волнуйся, я все улажу.
– Что случилось? – пролепетала Анна Сергеевна. – Почему я у Леночки дома?
– А ты не помнишь? – удивился милицейский босс.
– Нет, – прошептала она, – только отдельные фрагменты. Юрий начал меня бить, потом хотел пристрелить… А, сообразила, я сама к Лене прибежала! Потом девочка сказала, что мне можно домой вернуться, угостила меня чаем. Дальше – темнота. Гриша, что происходит?
И Браткин поведал Анне Сергеевне, что она убила мужа. Но, поскольку Артем с Леной хотят пожениться, он пообещал спасти будущую родственницу от тюрьмы…
– Очень интересно, – задумчиво протянул я, не сдержавшись и перебив психолога.
– И правда очень, – согласилась Кротова. – Однако слушайте, как все дальше развивалось. Анна Сергеевна пришла в ужас, сразу поверив Браткину. Ее, находившуюся в состоянии стресса, доставили в больницу, но в провинциальном городке оказались не очень умелые доктора, и там не было психолога. Невропатолог навыписывал подопечной гору лекарств, в том числе комбинацию из нескольких антидепрессантов. Лена Браткина каждый день навещала потенциальную свекровь, приносила бульон, котлетки, домашнюю выпечку. У больной отсутствовал аппетит, но девушка буквально заставляла ее есть, не уходила, пока она не пообедает. И всякий раз после этой трапезы через «не могу» на Плотникову через десять-пятнадцать минут наваливался сон. Проснувшись, Анна Сергеевна ощущала себя разбитой, усталой. Она пожаловалась врачу на свое странное состояние, а невропатолог буркнул:
– Ничего особенного, вы перенесли стресс. Через некоторое время все наладится.
Когда Плотникову выписывали из клиники, ей выдали рецепты. Покупать лекарства для будущей свекрови отправилась Лена.
– Тетя Аня, по утрам принимай две голубые таблетки и одну белую, в обед розовую, а на ночь две коричневые капсулы, – дала рекомендации невеста сына.
Плотникова была очень благодарна Лене, та по нескольку раз в день заглядывала к ней, проверяла правильность приема лекарств. Больная постоянно ощущала сонливость, она не желала гулять, смотреть телевизор, общаться со знакомыми, еле-еле бродила по квартире, а в основном спала.
Потом Артем увез мать в Москву. Лена поехала с ними. У Анны Сергеевны почти не осталось воспоминаний о периоде, когда они вместе жили на съемной квартирке, она существовала как младенец: ела, пила, спала. Но потом вдруг в ее голове просветлело, Плотникова очнулась. И к вечеру сообразила: Леночка не принесла ей утром тарелочку с пилюлями. Понятное дело, Анна Сергеевна спросила у нее:
– Мне больше не надо глотать таблетки?
– Прости, тетя Аня, – смутилась Лена, – в Москве перебои с поставками лекарств. Не волнуйся, я достану все нужное.
– Знаешь, а у меня столько сил появилось! – воскликнула будущая свекровь. – Я прекрасно себя чувствую и спать совсем не хочу.
– Здорово, – обрадовалась Елена. – Еще немного попьешь и на ноги встанешь.
Период хорошего физического состояния Плотниковой совпал с подписанием документов на продажу квартиры, дачи, машины и гаража в Плавске – Анна Сергеевна была единственной наследницей мужа. Деньги она, естественно, отдала Теме. А потом Лена опять начала приносить будущей свекрови лекарства, и ту снова стало клонить в сон.
Неизвестно, как бы развивались события дальше, но вскоре Браткина вдруг исчезла из квартиры. На следующий день Артем оставил все медикаменты на кухне и велел:
– Мама, не забывай пить таблетки!
Затем он убежал по своим делам.
Анна Сергеевна, позавтракав и приняв утреннюю порцию пилюль, легла на диван, заснула, а проснулась под вечер. Дневной прием препаратов она пропустила, на ночь рассеянно проглотила одну капсулу вместо двух. Наутро вообще забыла про лекарства, в обед тоже о них не вспомнила. Ей опять стало хорошо, появились силы, туман в голове рассеялся. А дней через десять она вдруг подумала: «Что, если мое желание постоянно лежать вызвано не плохим состоянием нервов, а медикаментами?» И Анна Сергеевна, не посоветовавшись с сыном, отправилась в районную поликлинику.
Там она рассказала врачу про слабость, показала лекарства, которые принимала, а заодно бумажку, где рукой Елены было написано, сколько и какие пилюли надо глотать.
Доктор схватилась за голову.
– Кто вам все это назначил?
– Врач в Плавске, – ответила Плотникова. – У меня был стресс, вызванный самоубийством мужа.
– Дорогая, конечно, вы не можете глаз открыть, – сказала невропатолог, – доза лекарственных средств очень большая. И меня смущает их комбинация. В особенности удивляет применение вот этого препарата. Его дают агрессивным людям с психическими нарушениями. Кроме того, антидепрессанты нельзя пить годами. Давайте осторожно слезать с «колес».
Врач написала пациентке шпаргалку, как следует по убывающей принимать пилюли, отменила голубенькие и коричневые капсулы, оставила одни розовые. Вскоре Плотникова ощутила себя полностью здоровой.
Спустя некоторое время Тема отселил ее. Анна Сергеевна стала жить одна, сильно тоскуя по общению с сыном. А еще ей было трудно материально – Артем не особо помогал ей деньгами, приходилось рассчитывать только на пенсию. Но она не жаловалась. Для нее было главным, что у Темы все хорошо, сын встал на ноги, купил себе машину, работает…
Глава 22
– Полагаете, Елена специально давала Анне Сергеевне большую дозу транквилизаторов? – спросил я.
– Уверена в этом, – кивнула Кротова. – И вот еще что. Познакомившись с Плотниковой поближе, я провела несколько сеансов гипноза, поняла, что она совершенно нормальна, нет необходимости держать ее в доме, где находятся полубезумные люди, и высказала свое мнение лечащему врачу. Та связалась с Артемом Глебовичем, доложила о моих соображениях. И тут такой визг поднялся! Брагин помчался к владельцу пансиона, устроил феерический скандал. Секретарь Вражкина мне потихоньку рассказала, как Брагин в кабинете Ильи Николаевича бесновался, орал: «Кто позволил гипнотизировать больного человека? Дерете огромные деньги за содержание моей матери и устраиваете эксперименты над ней? Немедленно увольняйте идиотку, которая себя Фрейдом возомнила, иначе я вам такую «рекламу» в интернете устрою! Напишу, как над постояльцами издеваетесь, чушь им в нездоровые головы вкладываете!» А я, как на грех, накануне с Колей, сыном хозяина, поругалась. Конечно же, старший Вражкин меня в одночасье выгнал.
