Галина Куликова - Не царское дело
Неожиданно сутулого очкарика потеснил, а потом и окончательно затмил собой образ очень симпатичного молодого человека в отличном костюме.
«Как же я могла забыть! — подпрыгнула Настя, едва не выплеснув на колени горячий кофе. — Даниил Макаров, практикант, будущий нотариус. Почему бы с ним не посоветоваться? Он говорил, что потомственный юрист. Может, его папа или мама помогут? Заодно узнаю какие-нибудь подробности о смерти Липкина. Стажера, наверное, тоже следователь допрашивал. Данила не оставил ей своего телефона, но это не проблема. Она вспомнила фразу, произнесенную Прудковским, а потом почти дословно повторенную Крутовым: сегодня найти координаты человека, если он только не скрывается от правосудия, пара пустяков. Даниил Макаров от правосудия не скрывался, так что завтра она добудет его телефон.
Вспомнив о Прудковском, Настя снова затосковала — вдруг на даче обнаружили ее следы и отпечатки пальцев? И ночью к ней нагрянут с обыском? С трудом отогнав от себя черные мысли, она включила зажигание — пора было ехать домой.
Уже снимая машину с ручника, Настя вспомнила про кофе и решила быстренько его допить. Но тут раздался осторожный стук в стекло. Повернув голову, она увидела щуплого паренька в бейсболке. В руках у него была большая квадратная и плоская сумка, в которой разносят по домам и офисам пиццу. Чтобы отпали всякие сомнения относительно того, чем занимается молодой человек, на его майке красовалась надпись — «Пицца круглосуточно!».
Увидев, что его внимательно разглядывают, парень еще раз осторожно постучал.
Опустив стекло, Настя поинтересовалась:
— Чего нужно, дружок?
— Не скажете, где здесь дом двадцать четыре, корпус два? Уже полчаса здесь хожу, совсем заблудился.
«Видимо, студент, подрабатывает, — подумала Настя. — Молодец, не сидит на шее у родителей».
И, улыбнувшись, покачала головой:
— Понятия не имею, я здесь не живу. Спроси у какой-нибудь бабуси, они все знают.
— Простите, что вы сказали? — переспросил он, низко наклонившись к окну. — Я не понял.
— Говорю — спроси у…
В это мгновение Настя увидела, как рука парня скользнула вниз, к сумке с пиццей, и через долю секунды появилась вновь. В ней был зажат пистолет с глушителем, и дуло его смотрело ей прямо в лоб.
«Если оружие снабжено глушителем, вероятность его применения резко возрастает», — неожиданно всплыла в сознании Насти где-то вычитанная фраза. Повинуясь инстинкту, девушка одним резким движением выплеснула кофе в лицо нападавшего. К счастью, кофе остыть не успел, и она с облегчением увидела, как парень, уронив сумку и оружие, схватился за лицо.
«Морду будет долго лечить», — с каким-то людоедским удовольствием подумала она, вдавливая в пол педаль газа. Счастье, что машина была готова к такому старту. Через несколько секунд Настя уже была далеко от места нападения. Ее пытались убить? Нет, ограбить! Господи, да ведь у нее при себе драгоценностей целая куча! Только кто мог об этом знать? Никто.
***Настя мчалась так, словно уходила от погони, только на самом деле за ней никто не гнался. Очень быстро она добралась до банка, где у нее был абонирован сейф. Там она оставила письмо прабабушки и папку с документами на недвижимость: до тех пор, пока не найдет себе подходящего юриста. Потом ей пришлось заехать в квартиру Пчелки, чтобы не таскать с собой драгоценности — все равно ведь завтра они встречаются здесь с Дреминым. Квартира Пчелки представлялась ей очень надежной, почти такой же надежной, как банк. Перед домом находился шлагбаум с приставленным к нему охранником, а еще имелись видеонаблюдение и консьержка. Наверное, стоило переночевать именно в таком укрытии, но Настя была разбита и подавлена, и ей казалось, что только дома она сможет по-настоящему успокоиться.
Уже темнело, когда она зарулила в родной двор. Не выключив мотор, обессилено распласталась в кресле. Двигаться не было ни сил, ни желания.
«Не слишком ли много для одного дня?» — вяло подумала она, глядя на дверь своего подъезда. Туда входили соседи — нормальные люди, которые не находят трупы и на которых не совершают покушения киллеры, переодетые разносчиками пиццы.
Усилием воли она заставила себя выйти из машины и сразу же поняла, что придется идти в магазин. Есть хотелось невероятно! Приступы обжорства нападали на нее именно тогда, когда она особенно сильно нервничала. А уж сейчас у нее был настоящий стресс! Беда в том, что холодильник со вчерашнего дня стоял пустой, там сиротливо лежали лишь одна дряблая морковка и корочка сыра. Пришлось, наперекор опасности, бежать в соседний супермаркет. Побродив вдоль стеллажей и набросав в тележку молока, кефира, йогуртов, хлебцев и сырков, она пошла занимать очередь в кассу. По дороге зачем-то прихватила батон сервелата и банку кабачковой икры, хотя ни то ни другое не входило в ее рацион. Вероятно, этот выбор тоже был последствием стресса. Стоя в очереди, она размышляла, стоит ли ей обращаться в полицию. Настя представила себе эту сцену так.
Потерпевшая (Анастасия Батманова): Здравствуйте, полицейский! На меня сейчас напали и хотели убить.
Полицейский: Вы уверены?
Потерпевшая: Он достал пистолет и направил на меня.
Полицейский: Кто?
Потерпевшая: Откуда я знаю? Незнакомец. Но он был с пистолетом. А пистолет был с глушителем.
Полицейский: Вы разбираетесь в оружии?
Потерпевшая: Нет!
Полицейский: Откуда тогда вы знаете, что это был глушитель?
Потерпевшая: Ниоткуда, в кино видела.
Полицейский: Значит, вы не уверены, был ли там глушитель.
Потерпевшая: Я уверена, что был пистолет, и он целился в меня!
Полицейский: Пистолет?
Потерпевшая: Убийца!
Полицейский: Пишите заявление, его рассмотрят в установленном порядке.
Потерпевшая: Долго?
Полицейский: Как положено.
Потерпевшая: Пока вы будете рассматривать, меня могут убить! Приставьте ко мне охрану.
Полицейский: Для этого еще нет оснований. Если станет ясно, что вам угрожает реальная опасность, тогда…
Потерпевшая: Вы меня сможете защитить или нет?
Полицейский: Девушка, это ваша колбаса?
Настя вздрогнула и стала медленно выплывать из тумана своих печальных фантазий.
— Девушка, колбаса ваша? — переспросила расфуфыренная рыжая кассирша, нетерпеливо глядя на рассеянную покупательницу. — Валяется как-то в стороне. Непонятно, берете или нет.
— Беру, — пробормотала Настя, решительно придвинув к кассе эту более чем спорную покупку.
Нет, в полицию обращаться не стоит. Кто ей поверит на слово? Ни свидетелей, ни улик. Свидетели, наверное, были, но ведь Настя сразу же удрала с места происшествия. И днем с дачи Прудковского тоже удрала. И теперь все так запуталось, что совершенно непонятно, к кому бежать за помощью.
Выйдя на улицу с безобразно раздутой сумкой, из которой победно, словно рычаг переключения передач, торчал батон сервелата, она медленно побрела к дому. Порадовалась, что возле подъезда полно старушек, а в дверь как раз входит шумное семейство с двумя резвыми детьми и коляской. «Коляска поедет в лифте, а папаша пойдет пешком, — догадалась Настя. — Вот я к нему и пристроюсь».
Уже очутившись возле двери своей квартиры, Настя вдруг подумала, что за прошедшее время какие-нибудь шустрые оперативники вполне могли выйти на ее след и даже устроить в квартире засаду. Вероятность этого была ничтожна, но она существовала. Поэтому на площадке она немного помедлила, прислушиваясь, но из квартиры не раздалось ни единого звука. Поставив на пол тяжеленную сумку с продуктами, Настя достала связку ключей и попыталась открыть верхний замок, но ключ не поворачивался. Сначала она решила, что, убегая утром из дома, просто забыла его закрыть. Повторила операцию с нижним замком — результат оказался таким же. И тогда она поняла, что внутри кто-то есть. Или был.
— Эй, кто тут? — крикнула она в приоткрывшуюся щелку. — Выходи, а то собаку натравлю! — И чтобы не быть голословной, громко гавкнула.
Вероятно, от страха ее «гав» прозвучал жалко, и она постаралась сейчас же исправить ситуацию, гавкнув еще раз, побасистее.
— Сидеть, Мухтар! — грозным голосом приказала она воображаемой собаке и всунула голову в собственный коридор, телом оставшись на коврике возле входной двери. — Сначала я посмотрю, кто там затаился. А потом уж в дело вступишь ты. Порвешь негодяев на клочки. Ты готов? — И сама себе ответила: — Гав! Гав!
Тут позади нее раздался шорох, Настя стремительно обернулась и увидела, что на площадке стоит ее сосед Павел Петрович и таращит на нее глаза. Всего один раз в своей жизни она видела, чтобы люди так выпучивали глаза. Это было в тот день, когда Тазов узнал о замужестве своего нового главного бухгалтера.
— А, Павел Петрович! — светским тоном сказала Настя, словно не замечая его состояния. — Как поживаете? По глазам вижу, что неплохо!
