Людмила Милевская - Жених со знаком качества
Если уж на то пошло, безопасней выгнать самого Заславского. И Марию. Уж они на меня не обидятся, а если и обидятся, то не станут вредить. Простят и помогут. Потому, что они искренне за меня переживают. Исходя из этого, в создавшейся ситуации вот кого надо гнать.
Но я не стал никого гнать, а, держась за сердце, жалобно промямлил:
— Прошу вас, дорогие мои, не ругайтесь. Этот труп мне кто-то подкинул, он меня доконает. Дважды его вывозил, а он снова у меня в спальне. Еще немного, и я сам лягу рядом.
— Дважды?! — поразился Заславский.
Мария с ядовитым прищуром посмотрела на мужа и спросила:
— Виктор, а ты откуда знаешь про труп?
Заславский затряс головой:
— Не знаю, ничего не знаю!
Мархалева наблюдала за ними с любопытством. Я был рад уже тому, что она молчит.
— Ах, не знаешь, — обманчиво ласково воскликнула Мария и грозно рявкнула: — Тогда почему ты лепетал “опять-опять”? Что “опять”?
— Ах, это, — встрепенулся Заславский и, зайдя в тупик, беспомощно уставился на меня.
— Расскажи лучше правду, — устало посоветовал я.
И Заславский начал безбожно врать.
— Ученый совет затянулся до полуночи, — с патетикой воскликнул он. — Шел жаркий спор, плелись интриги. Все было против меня. Я бился, как лев. Ради благополучия нашей семьи. Дело шло к утру, но никто не собирался расходиться.
— К утру? Ты же говорил, что до полуночи, — напомнила Мария.
— Сначала до полуночи, потом к утру. Маша, — рассердился Заславский, — не придирайся. Любишь меня сбивать. Зря стараешься, я кристально честен, меня не собьешь. Так, что? — уставился он на меня. — Рассказывать или нет?
— Рассказывай, — утомленно попросил я.
Мархалева и Мария обменялись презрительными взглядами; Заславский продолжил:
— И в такой горячий момент раздался звонок. Это был Роб. Мне сразу не понравился его голос. Он кричал: “Виктор, дружище, приезжай! Кроме тебя меня спасти некому!” Бросив все, я помчался и застал его над трупом незнакомой девицы. Вот, Маша, настоящая правда, — с пафосом обратился он к жене. — Знай, родная моя, я тебя обманул. Впервые в жизни! Я не был на ученом совете, остаток ночи я спасал друга.
Его проникновенная речь оставила Марию равнодушной.
— А почему же ты на ногах не держался? — негодуя, поинтересовалась она.
Заславский едва не задохнулся от возмущения.
— Ну как же, Маша! — закричал он. — Потому, что таскал труп! Дорогая, ты когда-нибудь пробовала перевозить труп с одного места на другое? Занятие не простое, требует допинга. Пришлось как-то выпить. Согласен, немного переборщил, но опыта нету. Не каждый день приходится трупы возить. Опять же, не бросишь же друга в беде. Как мне не хотелось, но пришлось пить. Пить до одури.
Мария махнула на него рукой и ласково посмотрела на меня:
— Роберт, это правда?
— В общем, да, — согласился я.
Она изумилась:
— Но что это за труп? И куда вы его возили?
Заславский не дал мне сказать и слова.
— Маша, — встрял он, — Роб сидел дома, работал над теорией, вдруг к нему ворвалась незнакомая девица.
— Как, ворвалась? — ахнула Мария. — Что за девица?
— Проститутка, — успокоил ее Заславский. — Проститутка по вызову.
Здесь уж не умолчала и Мархалева.
— Проститутка по вызову? — изумилась она.
— К Роберту? — присоединилась к ней Мария.
Я не выдержал и возмутился:
— Виктор, лучше замолчи! Сейчас такого наговоришь! Уже наговорил! Не верьте ему, все не так было, — обратился я к женщинам. — Эта девушка перепутала дом и квартиру. Она была пьяна. Я ей все объяснил, и мы расстались, как я тогда думал, навсегда. Но позже выяснилось, что она лежит в моей спальне. Уже мертвая. Я испугался и позвал на помощь Виктора. Он быстро приехал и посоветовал мне избавиться от трупа. Мы погрузили труп в машину и оставили в сквере. После этого Виктор поехал домой.
Мархалева и Мария снова переглянулись, на этот раз беспомощно.
— Но как же так? — пролепетала одна.
— Как такое возможно? — растерянно спросила другая.
Я уныло пожал плечами:
— Сам не знаю. Отвез Виктора и вернулся домой. Спать лег в гостиной. Разбудили меня, Софья Адамовна, вы. Потом пришел Виктор.
— Зачем он пришел? — выстрелила вопросом Мария.
Заславский с жалостью посмотрел на жену:
— А ты как думаешь, Маша? Зачем я пришел? И как бы поступила ты, найди твоя подруга труп в своей спальне? Я пришел поддержать Роба! — прогремел он. — И никак иначе! Я переживал, боялся, чтобы Роб не наложил в…
Сделав оскорбительную для меня паузу, вызвавшую улыбку сразу двух женщин, он продолжил:
— Я боялся, чтобы Роб не наложил на себя руки. Сама знаешь какой он впечатлительный, я всю ночь не спал, нервничал похлеще него самого.
— И потому храпел пьяным храпом, — зло констатировала Мария, переводя взгляд на Мархалеву: — А вам-то прятаться зачем приспичило?
Та презрительно хмыкнула и отвернулась, демонстрируя нежелание отвечать на вопрос. Я завел свою шарманку:
— Дорогие мои, Софья Адамовна любезно согласилась вести расследование.
— Какое расследование? — опешил Заславский. — Она же не знала про труп.
— Зато про кое-что другое знала, — торжествуя, сообщила Мархалева, ставя Заславского в тупик.
— Роб, дружище, — закричал он. — Что еще случилось с тобой?
— Не говорите! — приказала Мархалева.
— Не командуйте! — возмутилась Мария.
Я растерялся, не зная, как поступить. Очевидно, выглядел я плачевно, потому что Мархалева сжалилась и сама пояснила:
— Вашему Роберту кто-то звонит и угрожает.
Заславский побледнел, а Мария рассмеялась:
— И поэтому вы, милочка, полезли под кровать, когда я пригрозила, что войду в спальню? Если вы порядочная женщина, то к чему эти прятки? Или вы прячетесь по-привычке? Ха-ха, представляю, что вы за штучка!
— Ха-ха! — закричала Мархалева, окатывая Марию презрением. — Это не вы ха-ха, это я ха-ха! Уж чья бы мычала… Осуждение из ваших уст звучит как особое извращение.
Мне сразу стало ясно, что паркет в коридоре скрипел не зря: знаменитость подслушивала и в курсе, что происходило между мной и Марией в прихожей.
— Дорогие мои, — поспешил вмешаться я, — умоляю вас, не время ссориться. Под кроватью лежит несчастная девушка.
— Вы что, — грубо прервала меня Мархалева, — предлагаете нам ее хоронить, вашу проститутку?
— Почему мою? — взвился я. — Почему мою? Софья Адамовна! В конце концов это возмутительно! Здесь никто не виноват. Мы не преступники. Как вы себя ведете?
— Как? — поинтересовалась она ледяным тоном.
— Вы всех оплевали.
— Я?!!! — она нервно хихикнула. — Ну, спасибо. Тогда вы хам. Меня как хотят оскорбляют в вашем доме, а вы ни гу-гу. И ухом не ведете. Вы не мужчина, а сопля. Размазня! Мямля! Рохля! Тюфяк! Недотепа!
Столько оскорблений в секунду мне не наносила даже моя мать. Оставалось только удивляться, как быстро эта Мархалева привела меня в бешенство.
— Да, вы! — прогремел я, не находя нужных слов. — Да что вы себе позволяете? Нет! Это как-то! Ха! Ну надо же! Вы, конечно, подруга Тамары, и я вас уважаю, но вынужден вам сказать: поведение ваше возмутительно. Нельзя же так…
Мария ликовала, а вот Заславский нет. Он бочком приблизился ко мне и лихорадочно зашептал на ухо:
— Роб, остановись, не сходи с ума, с ней лучше не ругаться.
— Сам знаю, — ответил я, — но уже поздно.
— Нет, не поздно.
Заславский подошел к Мархалевой, поцеловал ее руку и любезно осведомился:
— Уважаемая Софья Адамовна, мы покинем вас на минуту, вы позволите?
Она хмыкнула и презрительно повела плечом, не удостаивая его ответом.
— Спасибо, — униженно поклонился ей Заславский и потащил меня в столовую.
— Ты что, с ума сошел? — крикнула ему вслед Мария. — Нашел перед кем шапку ломать.
Заславский прожег жену взглядом и, закрыв дверь столовой, с чувством обратился ко мне:
— Роб, что ты делаешь? Сейчас же с ней помирись.
— Уже поздно, — пробормотал я.
— Роб, не поздно, с женщинами никогда не поздно. Я уведу Марию, а ты попробуй с ней договориться. Если не получится, привлеки Данькину Тамару. Тамара может все, Даня умеет жен выбирать. Постарайся инцидент замять по-любому: хоть на коленях перед ней ползай, но заставь о трупе молчать.
Он в отчаянии взмахнул руками:
— Нет, ну надо же так лохануться, пригласить для расследования писательницу! Завтра о твоей жизни будет знать вся страна. Только ты, Роб, мог придумать такое.
— Я?!
Почему-то захотелось оправдаться:
— Это Тамара. Виктор, это не я.
— Все, Роб, — отмахнулся Заславский. — Мы с Марией уходим, а ты за дело. Отбрось свою гордость, не брезгуй ничем, на карту поставлена не просто твоя жизнь — карьера. Научная карьера!
Для убедительности, Заславский потряс меня за плечи:
— Роб, о трупе никто не должен знать. Представляешь какая пойдет пертурбация?
