Наталья Никольская - Смерть в подарок
Первым делом, как только сели, она наклонилась, будто на ноге что поправить и положила диктофон в свою хозяйственную сумку, даже не выключив его. Бабуся и не знала – работает ли он до сих пор. Потом перевела дыхание и со спокойной душой стала рассказывать Владимиру Олеговичу о своей чудесной жизни.
Баба Дуся никогда не любила жаловаться и ничто не заставило бы ее это сделать. Хоть и говорила Зинаида Петровна про какую-то там легкость – все и так было хорошо.
Владимир Олегович вроде как и слушал ее, но с другой стороны, было заметно, что думает он совсем о другом. Его сразу поразила жизнерадостность этой пожилой женщины, еще, наверное, поэтому он отключился от разговора. Помощь Евдокии Тимофеевне не требовалась. Она и сама могла оказать ее кому угодно.
Они какое-то время «поговорили» таким образом, потом баба Дуся попросила разрешения еще как-нибудь заглянуть к нему и ушла.
У дома бабусю остановили соседки и наперебой стали спрашивать, как идут дела с расследованием. Евдокия Тимофеевна ответила, что просто замечательно и постаралась от них улизнуть.
Уже будучи дома, она сто раз нажимала на кнопку «воспроизведение», но диктофон только отключался и никакого разговора не показывал. А так как Игоря и Ирины дома не было, то Евдокия Тимофеевна совсем пала духом и расстроилась.
«Все пропало, – думала она, – я так старалась, исхитрилась, а он, бессовестный, не хочет мне дать послушать запись. А если ничего не получилось? Если диктофон не сделал никакой записи? Что тогда? Все напрасно? Эх, жаль. Как же по-другому прижать этого нахала?»
* * *А Игорь пошел встречать Ирину после работы. А потом они решили пройтись по вечерним праздничным улицам. Немного погуляли, зашли в кафе, выпили пива, потом еще померзли на улице, и было уже поздно, когда они, наконец, пришли домой.
Евдокия Тимофеевна с порога начала ругать Игоря.
– Что ты мне мозги морочил? Чудо техники. Не работает он ни фига.
– Эка, ты, бабусечка, загнула. А зачем ты его взяла без моего разрешения? – сам перешел в наступление Костиков.
– Надо было, вот и взяла. Но он, наверное, на самом деле не работает. А я столько надежд на него возлагала. У меня такой случай был. Просто замечательный. И я его по твоей милости упустила.
– Это тебе наказание, что разрешение не спрашиваешь, – довольно улыбался Игорь.
– Че ты, дурачок, лыбишься? – негодовала баба Дуся. – Я, быть может, разговор убийцы записывала, а ты сверкаешь, как рубль юбилейный.
– Ты убийцу нашла? – не поверил Костиков.
– Представь себе, – гордо подняла голову Евдокия Тимофеевна, – и если бы не твой чудо-аппарат, то, возможно, улики на него собрала.
Хотя бабуся совсем не была уверена в том, что таким образом она соберет улики против предполагаемого убийцы. Просто не могла же она сказать, что просто так записывала разговор. А теперь, когда выяснилось, что диктофон и не работает, теперь можно даже придумать, что он, убийца, чуть ли не признание старушке записал.
Поэтому бабуся специально накручивала, чтобы Горяше стало как можно обиднее, ну почти как ей самой.
А Костиков от заявления Евдокии Тимофеевны даже протрезвел, хотя и пьяным особо не был. Просто голова сразу стала ясной, лишь он представил себе, что бабуся его сегодня ходила на встречу с убийцей Кутузова и ничего не сказала.
– Почему молчала? – стал допытывать он ее. – Если бы ты мне сообщила, то я тебе сам бы кнопочки нажимал, лишь бы записать то, что он говорил. Как ты могла?
Игорь сел в прихожей на тумбочку и свесил голову до плеч. Он, конечно, знал, что его бабуся еще тот подарочек, но чтобы она так его подвела? Ведь заранее знала, что идет на разговор с убийцей и ничего, абсолютно ничего не сказала.
– Хватит вам тут рыдания устраивать, – остановила их Ирина. – Давайте раздеваться, кушать, а потом уже и думать будем. Евдокия Тимофеевна, а если не секрет – кто убил Кутузова?
– Дед мороз, – ответила бабуся и пошла на кухню.
ГЛАВА 17
Ирина и Игорь остались в прихожей в оцепенении. Ответ бабы Дуси удивил и в тоже время ничего не объяснил. Они и без того догадывались, что убийца, скорее всего, тот самый дед мороз, которого они встретили на лестничной клетке. И зачем с такой гордостью об этом сообщать.
Они разделись, вымыли руки и поспешили на кухню за объяснениями. Баба Дуся притащила диктофон и сунула его под нос Игорю.
– На, смотри, что в нем не так.
Игорь нажал на «воспроизведение», но он сразу отключился.
– А я тебе что говорила, – поставила бабуся руки в бок.
– Так перемотать на начало надо, – Игорь нажал на перемотку. Потом снова нажал на «воспроизведение», из из диктофона послышались приглушенные голоса. Евдокия Тимофеевна буквально воскресла на глазах, так она обрадовалась, что он все-таки работал.
– Слышно плохо, – сказала Ирина.
– Так не могла же я его им под нос сунуть, – обиделась баба Дуся, – под столом лежал, родимый.
Минут сорок все сидели молча и слушали то, что записал диктофон. Лица у всех периодически менялись. Было на них и радость, и удивление, и любопытство, и печаль. Потом, когда запись закончилась, Игорь снова перемотал на начало.
– Ну ты, бабуля, даешь. Так это верное доказательство, что они виновны. Почти верное.
А разговор был такой.
– Я сегодня была в магазине и увидела такую шубу? – сказала женщина. – Нам надо ее обязательно купить.
– Малыш, еще и денег нет, а ты уже решаешь, как ими воспользуешься. Не торопись. Мне что-то как-то не по себе.
– Ой, ну только не заводи снова свои дурацкие разговоры. Все уже позади. На тебя никто не выйдет, так что не
– Не спокойно мне как-то, – ответил Владимир Олегович.
– Все. Больше не желаю слушать твои душевные переживания, – довольно резко сказала собеседница. – Праведник нашелся. Раньше надо было соглашаться или нет. Теперь уже поздно. Да и не нужно, – голос ее немного оттаял. – Не думай об этом. Давай лучше придумаем, куда поедем, когда у нас будут деньги, что купим, куда будем ходить.
– Еще долго ждать, – сухо сказал психолог.
– Это только так кажется. Вот пройдет полгода, поженимся, – женщина, вероятно, села на колени к мужчине, потому что послышался какой-то шум и чмоканье.
– Сюда могут войти, – сказал Владимир Олегович, – перестань. Да и сначала мне придется жениться на Ольге, а уж потом развестись и жениться на тебе.
– Подожду, – засмеялась та, – буду ждать сколько потребуется. Это стоит того. Зато потом заживем! Эх, красота!
– Ты думаешь на меня не выйдут? – спросил Владимир.
– Ты, кажется, с кем-то тут беседовал. Так что я пошла. Продолжай разговаривать дальше, не буду мешать, – послышался стук каблучков. – И прекращай эти разговоры. Кстати, Оля про тебя никому не болтает? – Она остановилась.
– Я ей говорил, чтобы пока не рассказывала о наших отношениях. Обещала молчать.
– Вообще то она девушка умная. Думаю, что это даже не в ее интересах – рассказывать про тебя. Да и кому это надо. Мне кажется, что дело скоро закроется и все будет в порядке.
– Будем надеяться.
– Она поди влюблена в тебя по уши. Ведь никто за ней так не ухаживал, как умеешь это делать ты. Я ведь знаю, как ты это делаешь. Только смотри не перестарайся, а то ведь я ревную.
– Я люблю тебя, милая, иди, – поторопил ее Владимир Олегович, – увидимся.
– Пока, – и женщина вышла.
Вот краткое содержание того, что было на пленке. Это самое главное, были еще мелочи, которые к делу не имеют никакого отношения.
– Ну, как вам? – с победоносным видом спросила бабуся.
– Значит, так, – Игорь встал и принялся расхаживать по кухне, – все идем в мой кабинет. Будем говорить там.
У Костикова был такой серьезный вид, что Евдокия Тимофеевна даже немного испугалась. Она, конечно, знала, что это просто вид, что ничего плохого он не сделает, но видела своего внука таким очень редко, поэтому вся подобралась, поправила платок на голове и послушно проследовала вместе с Ирой в кабинет к «начальнику».
Игорь просто не мог находиться в кабинете и не курить свою трубку. Поэтому никому не показалось странным, что он первым делом, уже когда все расселись, достал трубку, набил ее табаком в полном молчании, раскурил и только потом окинул всех суровым взглядом. Потом остановил глаза на бабусе.
– Ну что, Евдокия Тимофеевна, мы вас слушаем. Пожалуйста, расскажите нам все по порядку. Как вы на него вышли и нашли и почему сегодня ходили с ним на беседу и кто такая эта женщина. Как мне показалось она сыграла не последнюю роль в этом преступлении, – Костиков садиться не стал, а встал напротив бабы Дуся с видом, который говорил, что он – весь внимание.
– А что говорить то, – бабуся прокашлялась. – Я вам сто раз говорила, что мне надо было сходить поговорить с Зинаидой Петровной, той самой женщиной из ЗАГСа. А хотела я с ней поговорить, потому что меня смутила одна деталь. Та сказала после того, как Ольгу развели с Захаровым, что за нее, якобы, попросили. Но говорить кто именно, она мне сразу не стала.
