Елена Логунова - Ванна с шампанским
– Даже приятнее, чем обычно, – поддакнула Вика и стерла пот со лба.
Транспортируя громоздкий и неповоротливый чемодан, мы преодолели не меньше четырех километров по сильно пересеченной римской местности и к выходу на финишную прямую обессилили.
Малодушная Настя стенала в полный голос. Я помалкивала лишь потому, что твердо рассчитывала получить за свой подвиг половину стоимости антикварной ванны. А Вика не хотела расстраивать Зяму, которого надеялась охмурить.
Сам Зяма показывал редкий пример стойкости: он замолчал еще на первой трети дистанции, и на протяжении двух часов с того угла чемодана, который был определен как зона его персональной ответственности, не доносилось иных звуков, кроме сопения – такого громкого и мучительного, какое мог бы издавать страдающий гайморитом слон.
– Бон джорно! – бросив чемодан, я устремилась к Гераклу, красовавшемуся на каменном лежбище.
– Ну, приветик! – по-русски ответил он, выплюнув травинку. – Это вы, что ли, с особым грузом для Петровича?
– Это мы! – ответил Зяма. – А это – груз!
Он отеческим жестом возложил ладони на чемодан, словно благословляя его на продолжение путешествия без нас.
– Джанни! – не поднимаясь, воззвал Геракл. – Карго!
– Грузить зовет, – умиленным шепотом перевела я. – Суперкарго – так называют ответственного за погрузку в порту.
Невидимый суперкарго Джанни громогласные призывы напарника проигнорировал.
– Телик смотрит, – восставая с ложа, с досадой объяснил Геракл. – Прямой репортаж из Палермо, с похорон главы местной мафии. Итальянец, что с него взять? Политической обстановкой в мире ни фига не интересуется, зато про бандитов своих родных – это ему завсегда интересно.
– Мне про мафию тоже интересно, – неожиданно кокетливо заявила Вика, с одобрением рассматривая рельефные мускулы гиганта.
– Я покажу тебе свою мафиозную фотографию, – с ревнивыми нотками в голосе пообещал ей Зяма.
– Антимафиозную, – поправила я.
В один из первых дней нашего пребывания в Риме мы с братцем набрели на официального вида здание с выразительной табличкой «Antimafia». Зяма не упустил возможности сняться на фоне этой интересной вывески в максимально мафиозном виде: с прилизанными волосами, с каменной рожей, в черных очках и с туго скрученным а-ля сигара бумажным фунтиком в зубах. Скалился он нагло, стоял вызывающе – скрестив на груди руки и непочтительно привалившись к серьезной табличке спиной. В общем, вел себя как самый настоящий ла бандитто-гангстеритто, так что я бы не удивилась, если бы крепкие парни, толпившиеся у подъезда, попросили его пройти внутрь здания для проверочки документиков.
Может, это был первый звоночек? Сигнал мироздания для законопослушной итальянской общественности о появлении в их среде пары потомственных авантюристов, которые непременно вляпаются в какую-нибудь сомнительную историю? Жаль, что общественность этот сигнал не услышала.
Я бы с легкостью обошлась без приключений с незнакомым трупом.
А приключения с ванной благополучно подходили к концу.
Появившийся из кабины суперкарго Джанни и его товарищ Геракл опустили задний борт грузовика и по образовавшемуся пандусу затащили чемодан с ванной в машину.
Я, Вика и Настя наблюдали за погрузочными работами, сидя на травке, а Зяма презрел усталость и забрался в кузов. Мы слышали, как он там хлопотливо вьет гнездо и донимает водителей расспросами: будет ли драгоценной донне ванне в пути удобно, спокойно и безопасно?
– Расслабься, земеля! – сказал в конце концов Геракл, могучим хлопком по плечу сбросив Зяму, ставшего слишком близко к краю, с платформы грузовика. – Мы возим итальянские ванны, раковины, умывальники и даже джакузи уже десять лет, и за это время почти ничего не разбили!
Словечко «почти» он употребил совершенно напрасно. Зяма еще больше встревожился и не успокоился до тех пор, пока не позвонил с нашего мобильника своему олигарху.
По результатам переговоров было достигнуто соглашение о том, что с этого самого момента донна ванна переходит под юрисдикцию Геракла, в миру зовущегося Василием Петровичем Скоробогаткиным.
Геракл Скоробогаткин, в свою очередь, подтвердил олигарху, что принимает груз в целости и сохранности.
Олигарх пообещал немедленно перечислить Зяме аванс.
– Все, дело сделано? Теперь мы можем отряхнуть пыль веков? – нетерпеливо спросила я братца, с трудом дождавшись завершения переговоров.
– А у вас есть еще какие-то планы? – поинтересовался Зяма, любезно помогая Вике отряхнуть упомянутую пыль с ее пятой точки.
– Есть! – Я дернула Вику за руку, уводя ее пышный зад от соприкосновения с лапами моего братца. – Мы собирались на распродажу!
– Да! Да, на распродажу! – обрадовалась Вика, не успев обидеться на меня за помеху в амурных делах.
– А гробницы на Аппиевой дороге не посмотрим? – заикнулась было Настя.
– Все! Больше никаких гробниц и тому подобного! – решительно сказала я. – Трупы, могилы, погосты, мавзолеи и прочее в том же духе попрошу не предлагать!
Налегке и в превосходном настроении мы быстро дошли до метро.
До торгового центра, откуда мы с Викой вчера ушли не солоно хлебавши, было всего три остановки.
Тем временем в далекой России…
Алла Трошкина всегда свято чтила долг дружбы.
Ее тесные, теплые, почти сестринские отношения с Индией Кузнецовой зародились еще в детской песочнице и с честью выдержали все испытания последующих тридцати лет.
И вот теперь, когда ее лучшая подруга оказалась вдали от родины и одновременно в трудной ситуации, всегда отзывчивая Алка Трошкина не помогает ей ни делом, ни даже словом!
Алка горестно хлюпнула ромашково-мятным чаем и вздохнула так тяжело и протяжно, что сухие квадратные печеньки на блюдце вздыбились, как черепичины, сметаемые с крыши ураганом.
– Решено! – Трошкина со стуком поставила на стол чашку с недопитым чаем. Печеньки согласно брякнули. – Я все расскажу Денису!
Она встала из-за стола и одернула платьице. Чеканя шаг, вышла из квартиры, решительно поднялась на верхний этаж и вонзила пальчик в кнопку электрического звонка.
Его трель заглушил раскатистый собачий лай.
Трошкина побила в дверь кулачком.
Прислушалась – лай стал громче.
Тогда она развернулась и принялась стучать пяткой.
На пятом или шестом ударе дверь распахнулась, каблучок женской туфельки удачно вписался в мужскую коленку, и собачий лай превратился в скулеж.
Скулили на два голоса: один был радостный, другой – совсем наоборот.
Радостный принадлежал добродушному бассету Барклаю, который тут же полез к Алке обниматься и целоваться. На этом их теплая встреча и завершилась.
– Какого черта, Трошкина? – сердито и обиженно вопросил двуногий хозяин дома, потирая коленку. – Я на работу опаздываю!
– Именем Индии Кузнецовой, открывай! – торжественно провозгласила налетчица, ради красного словца пренебрегая тем очевидным фактом, что дверь ей уже открыли. – Я непременно должна тебе рассказать что-то важное.
– Про Инку?
Майор Кулебякин сменил гнев на милость.
– Барклай, тихо! Сидеть! Алка, входить! То есть проходи! Только у меня очень мало времени, рассказывай быстро, что случилось?
– Рассказываю быстро, – сказала Алка и встала на цыпочки, чтобы вперить грозный взгляд не в рубашечную пуговицу, а в мужественную физиономию Дениса. – Инка с Зямой в Риме попали в историю. Им подбросили труп!
– Какой труп?
Трошкина не стала щадить нервы полицейского майора и экономить выразительные средства русского языка:
– Мертвый труп убитого насмерть покойника без признаков жизни!
– Конкретнее, – не дрогнул майор.
– Труп карлика с бровями, как у Брежнева!
Майор Кулебякин выразительно шевельнул собственными бровями:
– Конкретнее – он был убит или умер естественной смертью?
– Не знаю. – Алка запоздало сообразила, что упустила это немаловажное обстоятельство, и разозлилась: – Они там вскрытие не делали!
– Уже хорошо, – пробормотал майор. – А что они там сделали? Полиции сообщили?
– Не сообщили.
– Почему?
– Потому что не могли привлекать к себе внимание полиции.
– Почему?!
– Потому что случайно украли антикварную ценность.
– Что?!
Денис Кулебякин обессиленно присел на тумбочку для обуви. Чуткий бассет сочувственно лизнул его в щеку.
– Ты хочешь знать, что именно они украли? Сидячую мраморную ванну восемнадцатого века.
– Ванну, – повторил Денис и сделал попытку вытереть пот со лба замшевым ухом Барклая. – Случайно…
– Ну да, ванну! И именно случайно – в смысле, случай подвернулся. Инка сказала, что эта ванна очень дорогая, а стояла, как распоследняя лоханка, под открытым небом в каком-то общественном парке, – Трошкина постаралась оправдать расхитителей ценностей. – Вот они с Зямой ее и утащили – в чемодане. Однако, кроме ванны, в том же чемодане оказался еще и труп.
