Дарья Донцова - Бассейн с крокодилами
– Нас только что проверяла налоговая инспекция, – прощебетала очаровательная начальница, выставляя на стол бутылку водки, – полный порядок…
– Я из уголовного розыска…
Личико Анжелики заметно дернулось, и девушка быстренько продолжила:
– Есть великолепный телевизор, «Филипс», родной, вам – бесплатно, за счет магазина…
Я рассмеялась и села возле стола.
– Деточка, за твое дело телевизором не расплатишься.
Анжелика удивилась:
– А что, на меня завели дело?
– Обязательно заведут.
– Интересно, по какой статье? – упорствовала молодая директриса. – Закон соблюдаю, налоги плачу, покупателей не обманываю…
– Надежду Фомину знаешь?
Золотарева минуту глядела на меня остановившимся взором, потом, странно всхлипнув, упала головой на стол.
Недолго думая, я вылила ей на волосы полбутылки водки. Резкий запах спиртного разлетелся по комнатушке. Анжелика вздохнула и тихо спросила:
– Ее арестовали?
– Фомину?
– Да.
– Тайна следствия не подлежит разглашению. К тому же вопросы здесь задаю я.
Лика провела рукой по волосам и сморщилась.
– Ничего, – подбодрила я женщину, – в камере есть вода, правда, только холодная, ну ничего, как-нибудь помоешься…
– Где? – окончательно испугалась девушка.
– В СИЗО, на Петровке.
– За что? – помертвевшими губами прошептала красавица и совершенно по-детски добавила: – Не хочу в тюрьму.
– Понимаю и, если поведете себя правильно, можете избежать ареста.
Анжелика поняла мои слова по-своему, вновь попыталась поправить взлохмаченные волосы и деловито осведомилась:
– Сколько?
А еще утверждают, что в нашей стране трудно заработать! Да просто в руки всовывают доллары, только возьми. Но мне была нужна информация, а не зеленые бумажки. К тому же я совершенно не знаю таксу на такие услуги.
– Гражданочка, – решила я еще раз припугнуть девицу, – за дачу взятки привлекаются обе стороны – тот, кто получает, и тот, кто протягивает… Необходимо от вас другое.
Девушка попыталась улыбнуться и произнесла:
– Может, лучше ко мне поедем?.. Вечереет уже…
О господи! Предложила все, что могла. Сначала деньги, потом себя… Неужели я похожа на лесбиянку?
– Вот что, гражданка Золотарева, заканчивайте цирк, а то сейчас конвой вызову…
Лика сравнялась цветом со своей белоснежной блузкой и, окончательно теряя рассудок, поинтересовалась:
– Так чего надо-то? Денег не берете, кровать не интересует…
Я медленно закурила, наблюдая, как директриса лихорадочно вертит в руках карандаш. Хорошая, однако, репутация у наших правоохранительных органов! Людям даже в голову не приходит, что сотрудник может просто выполнять свой служебный долг…
– Если поможете следствию, вам ничего не грозит.
– Совсем? – с надеждой осведомилась Лика.
– Да… Только расскажите, что за интересы связывали вас с Фоминой, и я отпущу вас на все четыре стороны…
Анжелика колебалась. Чтобы подстегнуть ее, я вытащила сотовый, нажала несколько кнопочек и, слушая, как бесстрастный женский голос произносит: «Московское время – семнадцать часов десять минут», каменным тоном произнесла:
– Гараж? Майор Васильева из пятнадцатого отдела. Машину и конвой по адресу…
– Ой, не надо, – заломила руки Лика, – расскажу все, а вы, правда, потом отпустите?
– Честное слово сотрудника МВД.
Анжелика вздрогнула и принялась каяться.
Лет ей совсем немного – всего двадцать семь. И с самого рождения жутко не везло. Отца никогда не видела. Мама, не разгибая спины, мыла подъезды, чужие квартиры и магазины, чтобы купить девочке еды и кое-какие игрушки. Иногда она брала с собой на работу Лику. Хорошенькая светлокудрая малышка, подражая маме, терла тряпочкой дверь. Люди приходили в умиление и одаривали «уборщицу» конфетами, шоколадом и яблоками.
Жизнь Лики резко изменилась, когда мама пристроилась домработницей в богатую семью высокопоставленного чиновника Павла Андреевича Комова. В огромной пятикомнатной квартире жили сам хозяин, его жена Элла Марковна и дочка Ира, хрупкая, болезненно тихая девочка.
Анжелике исполнилось семь, когда она впервые переступила порог комнаты, до отказа набитой игрушками. Двух недель хватило девочке, чтобы увидеть гигантскую пропасть между собой и Ирой. Дочка Комовых ездила в школу на машине с личным шофером отца, уроки ей помогали делать репетиторы, а ее нарядам могла позавидовать любая столичная модница. У бессловесной Ирочки имелось все, начиная от невесомой норковой шубки и заканчивая кедами «Адидас». Такая обувь тогда была экзотикой.
Да и дома у них существовали особые порядки. Макароны, картошку и хлеб там практически не ели, каши не варили. Иногда Комов привозил из-за границы пакеты, где лежала смесь геркулеса с орехами и фруктами. Содержимое пакета заливали кипятком и подавали на завтрак. Лика попробовала заморское кушанье и скривилась. Мамочкина геркулесовая каша на молоке, щедро сдобренная сахаром и маслом, казалась куда вкуснее.
Элла Марковна поощряла дружбу дочери с Ликой. В классе у Ирочки не нашлось подруг, и Лика заполнила эту брешь. Целыми днями Анжелика пропадала у Комовых. Когда к Ирочке приходили репетиторы, подружка тихонько сидела в уголке, слушая объяснения учетелей. Результат не замедлил сказаться: через год Лика выбилась в отличницы и даже начала немного говорить по-английски. Элла Марковна только вздыхала по субботам, разглядывая два дневника: Ирочкин, полный двоек, и Ликин, где были сплошные пятерки.
Не расставались они и летом. На огромной даче Комовых места хватало всем. Одевалась Лика исключительно в Ирочкины вещи, а когда выяснилось, что она переросла хрупкую подружку по всем параметрам, Элла Марковна стала привозить из заморских путешествий два комплекта шмоток.
Правда, надо отметить, что Анжелика верой и правдой служила Ирочке. Она ни разу не поссорилась с подругой, не предлагала той играть в подвижные игры или танцевать. Нет, Лика терпеливо разделяла нехитрое Ирочкино хобби – вязание, вышивание, бисероплетение… Но иногда энергия так переполняла Анжелику, что, тихо перебирая спицами, она невольно начинала отбивать такт ногами – как бы танцевала сидя. Однажды это увидела Элла Марковна, вздохнула и, погладив Лику по голове, тихо сказала:
– Ты настоящая подруга.
Так они и росли вместе – бессловесная Ирочка и бойкая Лика. Потом началась перестройка, перестрелка, развал СССР, стремительное падение рубля… К власти пришли новые люди, и Комов оказался не у дел.
Однажды вечером заплаканная Элла Марковна, обняв Лику, сообщила, что они эмигрируют в Америку. В 1993 году Лике пошел двадцать первый год, и они с Ирочкой заканчивали Плехановский институт.
– Как же так? – оторопела Анжелика. – А на пятый курс Ира не пойдет?
Элла Марковна развела руками. В октябре Комовы уехали. Лика вернулась к матери – в коммунальную слободку с пьяными соседями. Больше никто не покупал ей дорогих вещей, не совал денег в карман и не предлагал перекусить… Следовало позаботиться не только о себе, но и о мамуле…
Писем от Комовых не было. Но в конце ноября пришел молодой человек, представился риэлтером и вручил Лике договор. Она с изумлением узнала, что является собственницей отличной двухкомнатной квартиры, правда, в Матвеевской.
Войдя в новое жилище, Анжелика чуть не расплакалась. Комнаты и кухня были обставлены знакомой, можно сказать, родной мебелью. А на столе лежала большая открытка «С днем рождения, дорогая…». Это был прощальный подарок от Комовых.
Но вместо благодарности Лика парадоксальным образом ощутила безумную злобу. С ней поступили, как с комнатной собачкой! Сначала купили для своего ребенка живую игрушку, а потом, избаловав болонку, выкинули на улицу выживать на помойке! Как они могли уехать и бросить ее здесь, пусть даже в новой квартире с мебелью и посудой?! Безумно раздражала Анжелику мать, тут же кинувшаяся в церковь ставить свечи за здоровье «благодетелей».
– Как ты не понимаешь! – взорвалась однажды Лика. – Я отработала эту квартиру целиком и полностью, просидев все детство и юность с этой хныксой Иркой!
– Побойся бога, – запричитала мать, – да Комовы тебя, считай, вырастили, выкормили и выучили, а теперь еще и озолотили! Нам никогда бы самим квартиру не получить!
Лика молчала. В июле следующего года пришло письмо от Ирочки. Та подробно описывала их жизнь. Сначала было трудно, зато сейчас все «устаканилось». Папа на пенсии, мама выращивает розы, сама Иришка заканчивает Калифорнийский университет, но главное не это! Она познакомилась на вечеринке с парнем, который оказался сыном богатых родителей, к тому же красавец. Словом, в апреле сыграли свадьбу, и тихая Ирка счастлива безмерно. «Обязательно напиши, – стояло в конце, – очень беспокоюсь о тебе».
Отметив, что письмо не содержит приглашения в гости, Лика разорвала послание в клочья. Верная подружка вышла замуж за миллионера и кайфовала в далекой Калифорнии, а перед Анжеликой стояла неотложная проблема – где найти работу?
