Дарья Калинина - Закрытие Америки
– Брат? Никакого брата у Андрея Георгиевича нет, эта Танюша что-то путает. Во всяком случае, я никогда этого брата не видела и не слышала, чтобы о нем говорили. Хотя…
Белла вдруг вспомнила подслушанный разговор Лизон со свекровью. Тогда они говорили о каком-то дяде Серже, и Лизон считала, что родной брат имеет право присутствовать на похоронах. Выходит, у свекра и правда имелся брат!
– Вот в том-то и дело.
И Торопов так хитро посмотрел на Беллу, что та пожала плечами:
– Хотите сказать, что все правда? Брат ненавидел брата? Ненавидел настолько, что убил его?
– Первым делом, услышав какую-то версию, мы проверяем слова свидетелей. Рассказ Танюши о брате, который может считать себя обиженным, проверили тоже. И такой брат нашелся.
– Родной брат Андрея Георгиевича?
– Самый что ни на есть родной. Сергей Георгиевич. Старше вашего свекра всего на год. И живет, представьте себе, вместе со своей семьей в Санкт-Петербурге последние двенадцать лет.
– Двенадцать лет?
Белла была поражена.
– Сергей Георгиевич? Никогда не встречала его.
– А между тем Сергей Георгиевич существует. Как и двое его сыновей, дочь и семеро внуков, трое из которых уже достигли совершеннолетия.
Белла вопросительно взглянула на следователя.
– А брат может считаться наследником?
– Если не останется прямых наследников, то да, родной брат по закону является наследником второй очереди.
– Прямые наследники – это кто?
– Дети, родители и супруги.
Белла прикинула. Родители свекра давно умерли. Супруга, получается, тоже. Остаются дети. Но Юра погиб.
– Осталась одна Лизон. Если и она…
Торопов кивнул.
– Вы правильно догадались. Если умрут дети вашего свекра, то наследовать за ним будут наследники второй очереди. Внуки, бабушки, дедушки и братья.
– Внуков они тоже планируют приговорить?
– Необязательно. Хотя не исключаю и такой вариант.
Белла похолодела.
– Не может быть! Семья моего свекра неидеальна, иначе Юра бы у них не родился, но чтобы кто-то из них мог пойти на такое…
– Я тоже вначале так подумал. Но Танюша рассказала мне об одном разговоре, свидетельницей которого она стала. Несмотря на то что разговор состоялся довольно давно, она до сих пор под впечатлением. Можете себе представить?
– Наверное, он ее серьезно потряс.
– Вашему свекру звонил брат. Как поняла Танюша, этот человек просил Андрея Георгиевича об услуге, которую тот отказался выполнить.
– А что за услуга?
– Брат просил устроить его жену в больницу под именем вашей свекрови.
– Как это? – удивилась Белла. – И зачем?
– Они примерно одного возраста, похожи внешне. Во всяком случае, на фотографиях в паспорте сразу их не отличишь.
С этим Белла была согласна. Она сама на паспортной фотографии была похожа на какого-то дракончика, хотя перефотографировалась четыре раза.
– Но зачем одну женщину выдавать за другую?
– У жены Сергея Георгиевича не было страховки, а у жены Андрея Георгиевича – целых два полиса, один обязательного, второй – добровольного страхования. Вот по одному из них его брат и собирался положить в больницу свою жену.
– Ничего себе! Это же противозаконно.
– Совершенно верно. Но для человека, попавшего в трудную ситуацию, обмануть государство – куда меньшее зло, чем позволить любимой женщине умереть. И он полагал, что брат войдет в его положение.
– И как? Вошел?
Торопов покачал головой.
– Судя по имеющимся у нас данным, супруга Сергея Георгиевича скончалась десять лет назад от порока сердца, который ей давно следовало бы прооперировать. Но операция стоила больших денег, которых у семьи не было.
– Но это было уже давно. С чего бы им начать мстить теперь?
– Этого я не знаю. Но там было еще много всего, о чем свидетельница не знает.
– Зачем вы это все рассказываете мне?
– Это же ваши родственники. У вас случилось несчастье, погибли Андрей Георгиевич, его жена. Думаю, семья его брата имеет право знать об этом. Надо им сообщить.
Белла внимательно посмотрела на Торопова.
– Зачем вам это?
– Не стану скрывать: эти люди вызывают у меня наибольшие подозрения после вас и Лизон. Но Лизон не было в стране, когда случились все эти смерти. А вы…
Он замолчал.
– А что я?
Торопов на вопрос так и не ответил. Вместо этого он смущенно закашлялся и продолжил:
– А вы должны позвонить вашим родственникам.
– Дяде Сержу?
– Да, ему. Телефон я вам дам.
– Но как я объясню свой звонок?
– Соврете что-нибудь. Скажете, что нашли их номер в записной книжке свекра. Ваша задача – не просто сообщить им о смерти Андрея Георгиевича, его жены и сына, самое главное – напроситься в гости к этим людям и познакомиться с ними. Если не удастся побывать у них, пригласите к себе. Любым способом проникните в их семью, посмотрите, чем они живут, что это за люди. Если увидите что-то подозрительное, сообщите мне.
– Вы хотите заставить меня шпионить за ними?
– Это в ваших же интересах. Или вы хотите отправиться под суд за преступления, которые не совершали?
– Конечно нет!
– И я не хочу, чтобы вы отправились на зону. Видите ли, вы мне симпатичны. Но предупреждаю, что, если другого подозреваемого найти не удастся, несмотря на всю симпатию, сгодитесь и вы.
Сначала Белла покраснела от гнева, потом побледнела от страха. Зачем она злится на Торопова? Он действует как друг, честно предупреждает о возможной опасности. Она должна не злиться на него, а благодарить. И еще Белла подумала, что очень может случиться именно так, как предсказывает следователь, – она отправится на зону. От этой мысли Белла еще раз побледнела и покраснела. В итоге лицо приобрело зеленоватый оттенок.
– Так вы хотите, чтобы виновник был найден и наказан?
– Очень хочу!
Торопов вглядывался в нее с минуту, а потом сказал:
– Если вы не согласитесь, я пошлю в семью ваших родственников своих людей. Но мне бы не хотелось так поступать. Появление полиции вызовет подозрения и обязательно насторожит преступника, если таковой имеется. Ваше же появление будет выглядеть естественно, оно никого не удивит. Да, свекр и его брат не общались, но сообщить о смерти Андрея Георгиевича его ближайшим родственникам вы были обязаны. Вас поймут и примут.
Белла все еще молчала, и следователь поторопил ее:
– Решайтесь! Через несколько минут здесь появится еще одна ваша родственница, и разговаривать в ее присутствии будет невозможно.
– Почему вы уверены, что Лизон появится через несколько минут?
– Потому что мы с ней договаривались о встрече. Она сказала, что вы сейчас будете дома. Но вы, как я понимаю, предпочли отправиться на работу?
Белла молча кивнула. Какова Лизон! Была уверена, что Белла просидит весь день с детьми, и даже не потрудилась спросить, каковы ее планы. Впрочем, вероятно, Лизон считала, что Белла уже взяла на работе отпуск по случаю смерти родственников. А то обстоятельство, что она даже и не подумала попросить в школе, чтобы ее отпустили на несколько дней, было еще одной жирной двойкой в длинном списке прегрешений Беллы.
Не любит их семью. Не уважает. Даже не подумала изменить свой обычный распорядок дня. Бесчувственная.
Белла была уверена, что, если бы дело касалось самой Лизон и ее работы, Лизон тоже не стала бы брать отпуск. Только разыграла бы все с таким видом, будто ей самой жаль до слез. Большую кривляку, чем ее сноха, трудно было представить.
– А она уже знает о смерти Юры?
Торопов отрицательно покачал головой.
– Тогда вас ждет спектакль, – вздохнула Белла. – Не хочу при этом присутствовать, так что, пожалуй, пойду к этому Сержу. Давайте телефон и адрес.
– Так вы решились?
– А что мне остается? – невесело улыбнулась Белла. – Вы же сами сказали, что иначе мне одна дорога – в тюрьму.
Торопов хотел что-то сказать, явно ободряющее или даже лирическое, вид у него был для этого подходящим, но не успел. В дверь позвонили. Стало ясно, что разговор у них не получится. Белла только успела взять телефон и адрес. Вот уже каблучки домашних туфелек Лизон цокают по коридору. Эта жеманница даже дома ходила на каблуках, а свои кокетливые тапочки не поленилась перевезти через океан. Сейчас появилась в кухне в тапочках цвета взбесившейся фуксии с огромными пушистыми помпонами и на каблуках.
– Уже уходишь? – удивилась она, заметив, что Белла прощается со следователем.
– Да, нужно идти.
– Я просил Беллу удалиться, потому что хочу поговорить с вами.
Поняв, что сноху изгоняют, чтобы они со следователем посекретничали, Лизон буквально расцвела. Похоже, скорбь по отцу и матери, которую она демонстрировала утром, была наигранной, иначе сейчас безутешную дочь вряд ли стали бы заботить такие пустяки, как минутное торжество над Беллой.
Велев детям вести себя хорошо, а Амелии сесть за уроки (хотя Белла была уверена, что дочь и не подумает заняться домашним заданием), она поспешила прочь из дома. Во-первых, доверенное Тороповым дело буквально жгло Беллу, а во-вторых, спешила уйти до первого взрыва рыданий, которыми разразится Лизон при известии о смерти Юры.
