Наталья Александрова - Отмычка от разбитого сердца
— Иван Николаич, Семилетов на проводе!
— Ох ты! — Подполковник покраснел, побледнел и устремился к двери, взволнованно колыхая животом. В дверях кабинета он на секунду задержался, обернулся к участковому и бросил на прощание:
— Даю тебе, Стебельков, неделю срока! Потом будешь иметь дело лично со мной!
— Черенков… — вполголоса поправил начальника Николай Иванович, облегченно вздохнул и стрелой взмыл на третий этаж.
Здесь, в тесном захламленном кабинете с одним малюсеньким окном и письменным столом, на котором едва хватало места для компьютера, обитала легендарная Анна Шилохвостова.
Если верить известной поговорке, что хорошего человека должно быть много, Анна была очень хорошим человеком. Ее было так много, что она с трудом помещалась в офисном вращающемся кресле. Впрочем, это обстоятельство нисколько не портило ее настроения.
Кроме необъятных размеров, Анна отличалась прекрасным цветом лица, отличным настроением и прямо-таки сказочным аппетитом. Если, как уже было сказано, на ее столе едва хватало места для компьютера, то это вовсе не потому, что этот стол был завален бумагами и папками. Нет, этот стол был завален коробками конфет, упаковками пастилы, пакетами сдобного печенья и прочими сластями, которые несли Анне многочисленные посетители.
Вот и Николай Иванович, войдя в кабинет Шилохвостовой, первым делом протянул Анне коробку импортных конфет, заблаговременно приобретенную в поселковом магазине и припрятанную как от прожорливой Анфисы, так и от зоркой Люськи.
— Ой, Коля, «Поцелуйчики»! — обрадовалась Анна. — Как вкусно! Ну ты зря тратился… — она виновато улыбнулась. — Ты же знаешь, для тебя я и так всегда…
В это мгновение на столе у Анны, где-то под грудой конфет и пирожных, зазвонил телефон. Анна ловко добралась до него, поднесла трубку к уху и ответила:
— Шилохвостова! А, Вася! Да, узнала… такие сигареты выпускает только Симферопольская табачная фабрика… точнее, выпускала до сентября прошлого года, потом их сняли с производства… да, конечно… и тебе спасибо большое, печенье было очень вкусное…
Не успела Анна повесить трубку, как телефон снова зазвонил.
Глазами извинившись перед Николаем Ивановичем, она снова сняла трубку.
— Шилохвостова! А, Петя… да, выяснила… такие лягушки водятся лишь в одном районе Мексики, в штате Тихуана… да, точно… и тебе спасибо… пастила была замечательная…
Анна Шилохвостова была известна среди сотрудников управления тем, что могла выяснить все, что угодно. Она могла в считаные минуты узнать, сколько весит атом элемента рубидия, как звали собаку Уинстона Черчилля, сколько людей проживает в данный момент в Рио-де-Жанейро, что едят на завтрак австралийские аборигены и еще тысячи самых разных вещей. Этими способностями Анны вовсю пользовались ее сослуживцы, расплачиваясь с ней разнообразными угощениями.
— Извини, Коля! — Анна снова положила телефонную трубку и повернулась к участковому: — Что у тебя?
— Анюта! — взмолился Николай, чуть ли не опустившись на колени. — Солнце мое, узнай срочненько, не было ли в последнее время побега из какого-нибудь сумасшедшего дома.
— В смысле, из психиатрической больницы? — уточнила Шилохвостова, ничуть не удивившись. — По какой территории, Коленька? По всему миру, или по Европе, или только по России?
— Ну, я думаю, по Питеру и Ленинградской области, — ответил Николай Иванович, сужая границы поиска.
— Никаких проблем! — Анна защелкала толстыми пальцами по клавиатуре компьютера. — Тебе распечатать или так, на словах?
— Конечно, распечатать!
Анна сбросила с принтера коробку австрийского шоколада, вставила в него несколько листков бумаги и нажала на кнопку.
Через минуту она протянула участковому листок бумаги, плотно покрытый текстом.
— Ну, дальше ты уже сам, Коленька, ладно? А то у меня еще много работы…
Не успела она договорить, как настырный телефон снова взволнованно зазвонил.
— Шилохвостова! А, Славик! Конечно, узнала… такую обувь делают только в Мариуполе, на второй обувной фабрике имени академика Бондаренко…
Участковый, стараясь не шуметь, выскользнул из кабинета и прошел несколько шагов до лестничной площадки, где младший персонал управления курил и обменивался новостями.
— Здорово, Черенков! — приветствовал Николая знакомый капитан. — Что там у тебя, опять маньяк орудует? Петухов ходит злой, как будто его оса в одно место укусила! Есть там какие-то подвижки?
— Работаем… — вздохнул участковый, уселся на подоконник и развернул перед собой распечатку.
Всего за последний месяц в городе и области произошло пять происшествий, соответствующих профилю запроса.
Один человек пропал из психиатрической больницы имени Сухово-Кобылина на Ланском проспекте, двое — из психоневрологического диспансера номер два на Васильевском острове, еще один — из специализированного психиатрического отделения больницы имени Ермака и, наконец, последний — из знаменитой психбольницы номер два на набережной реки Пряжки.
Николай Иванович сразу отнесся с сомнением к тем двоим, что пропали из диспансера на Васильевском: это были мужчина и женщина лет сорока, Валентин Рассказов и Валерия Садовская, пропали они в один и тот же день и, скорее всего, в одном и том же направлении. Этим двоим сейчас было явно не до убийств в отдаленном районе.
Кроме них, в списке были еще трое — Валдис Калниньш, пропавший из больницы Сухово-Кобылина, Никодим Прохоров, сбежавший с психиатрического отделения больницы имени Ермака, и Антон Реутов с набережной Пряжки.
По этим трем кандидатурам нужно было провести основательную проверку. Николай Иванович попросился в кабинет к тому самому знакомому капитану, который как раз отправился обедать в соседнюю чебуречную, и вооружился телефоном.
Правда, по своему прежнему опыту участковый знал, что большинство людей по телефону скажут одну десятую того, что можно узнать при личном контакте, но очень уж ему не хотелось тратить время на поездки по городским психбольницам.
Первым делом он нашел в справочнике телефон психиатрической больницы на набережной Пряжки.
Ответил ему приятный мужской голос.
— Вас беспокоят из Выборгского управления внутренних дел, — проговорил Николай. — Капитан Черенков…
— Слушаю вас, — отозвался собеседник.
— У вас в больнице человек пропал, Реутов фамилия…
— Главное, голубчик, не волнуйтесь! Вы с какого отделения звоните?
— Я же сказал — из Выборгского управления внутренних дел… — Николай начал закипать. — Вы что — плохо слышите?
— Я очень хорошо слышу! — мягко прервал его собеседник. — Молодой человек, вы таблетки успокоительные вовремя принимаете? По вашему голосу я чувствую, что сегодня вы их не приняли…
— Зато вы, похоже, приняли! Приняли меня за своего больного! Еще раз говорю — я капитан Черенков из Выборгского районного… у вас там человек пропал, и я боюсь, что он может натворить дел… возможно, он серийный убийца…
— Вы только никуда не уходите, к вам сейчас придет сестричка, сделает укольчик, и все ваши страхи как рукой снимет! — проворковал человек. — Вы мне все-таки скажите, с какого отделения звоните — со второго или с третьего? И кто вас к телефону допустил?
Николай швырнул трубку на рычаг: похоже, обойтись без личного контакта ему не удастся.
Он оставил записку хозяину кабинета, захлопнул дверь и отправился прочь из управления.
Хотя больница на Пряжке была расположена дальше всех остальных, но начать Николай решил именно с нее: судя по телефонному разговору, там творилось что-то странное.
К счастью, мотоцикл завелся с полуоборота, и участковый отправился в путь.
Пробок на дороге не было, капитан на хорошей скорости преодолел без малого сто семьдесят километров и через два часа подъехал к мрачному зданию на заросшем густым кустарником и плакучими ивами берегу реки Пряжки.
Вахтерша, суровая тетка в форменной тужурке, долго рассматривала его служебное удостоверение и наконец с явной неохотой пропустила на территорию больницы.
Николай поднялся на второй этаж, где размещался кабинет дежурного врача.
— Я вам сегодня звонил, — заявил он с порога. — Капитан Черенков из Выборгского управления…
Из-за стола, потирая маленькие ручки, поднялся круглый человечек с острой седоватой бородкой.
— Так вы действительно из полиции? — проговорил он виновато.
Вместо ответа Николай Иванович протянул свое служебное удостоверение.
Доктор повертел удостоверение в руках, вернул владельцу и смущенно произнес:
— Извините, молодой человек, мы с таким контингентом работаем… кто за Наполеона себя выдает, кто за доктора Лектора… и ваши коллеги тоже чрезвычайно популярны. У нас в больнице имеются два Шерлока Холмса, один комиссар Мегрэ, один Эркюль Пуаро, один майор Пронин. И на женском отделении не лучше — есть мисс Марпл, недавно появилась Анастасия Каменская… а вчера вот один больной позвонил мне, как выяснилось, с мобильного телефона, заявил, что он пресс-секретарь гондурасского короля и что его величество король намерен в ходе официального визита посетить нашу больницу, в связи с чем всех пациентов необходимо одеть во фраки. Дресс-код «белый галстук». Так что, когда вы позвонили, я решил, что это кто-то из наших пациентов… тем более у вас голос был такой нервный… да еще про какого-то серийного убийцу начали говорить… скажите, молодой человек, а у вас в роду не было… больных нашего профиля?
