Наталья Александрова - Неуловимая жена
– И что вы можете сказать о каждом из них?
– Ничего хорошего! – твердо заявила женщина. – Начать с Клавдии Петровны. Все время жалуется, все время всем недовольна! То ей батареи недостаточно теплые, то вода не такого напора, джакузи у нее, видите ли, не работает, то электричество ей отключили…
– А его действительно отключили?
– Так не ей конкретно, а всему дому! И не нарочно же отключили, Ахмет проводил земляные работы согласно графику и нечаянно повредил кабель. И всего-то два дня не было света, а она сразу жаловаться! А у самой столько разных приборов понаставлено, сколько простому человеку и не нужно!
– Значит, Клавдия Петровна – склочная особа, – Маркиз снова что-то записал в блокноте. – А что насчет остальных?
– Склочная – это еще мягко сказано! – начальница поджала и без того узкие губы. – Я вам прямо скажу – настоящая мегера!
Маркиз отметил про себя: он давно замечал, что многих людей больше всего раздражают в других свои собственные недостатки.
– Мегера – это, конечно, нехорошо, – проговорил Леня рассудительно. – Однако это не подпадает ни под одну известную мне статью Уголовного кодекса.
– А жаль! – вздохнула начальница. – Надо бы такую статью ввести… Зато вот отец ее, дед Паша…
– Как это – отец? У нее отчество – Петровна…
– А он ей не родной отец, а отчим. Так вот он прямо-таки подпадает под статью «Хулиганство»!
– Как? – изумился Маркиз. – Вы же сказали, что он инвалид!
– Вот только это его и спасает! Соседи уже перестали милицию вызывать, потому как те приедут, увидят, что он инвалид, да еще в таком преклонном возрасте, и обратно уезжают… себе только дороже!
– Что же он такое устраивает?
– Да чего только не устраивает! Шум, гам, грохот в неположенное время… один раз из окна кошку выкинул, прямо гражданину Усыскину из двадцать четвертой квартиры на голову, а Усыскин, между прочим, заслуженный деятель чего-то там…
– Так, с инвалидом более-менее понятно… кто у нас еще остался неохваченный?
– Невестка осталась, Владимира жена, – начальница вдруг понизила голос. – Вот это-то самая и есть подозрительная личность…
– Подозрительная? – переспросил Маркиз. – Чем же она так подозрительна?
– Во-первых, она – стюардесса… – проговорила женщина с явным неодобрением.
– Ну и что? Профессия как профессия! У нас все профессии пользуются заслуженным уважением…
– Может быть, и все… у меня вот племянница, Тамара, тоже стюардесса, и я против нее ничего плохого не скажу, да только вечно этой Чемодановой дома нет. Неделю поживет, вещички соберет – и пропадает на неделю, а то и на две!
– Ну, так вы же сами сказали, что она стюардесса. Такая у нее работа – вся жизнь в полете… улетает в рейс надолго…
– Не знаю, не знаю! Вот я вам доложила, что у меня племянница Тамара тоже стюардессой работает, так она больше чем на сутки из дому не пропадает. Слетала, допустим, в Кишинев или там в Пермь – и обратно домой… потому как приличная женщина должна дома находиться, в кругу семьи…
– Ну, наверное, у разных авиакомпаний разный график работы. У вашей племянницы рейсы более короткие, а у этой Чемодановой – длиннее… может, она куда-нибудь в Австралию летает или на какие-нибудь Каймановы острова…
– Вот то-то и оно! – начальница проницательно взглянула на Маркиза. – Что это за острова такие подозрительные? И что она на тех самых островах делает? Не зря же вы этой семьей интересуетесь, ведь не из-за инвалида деда Паши!
– Что верно, то верно, не из-за инвалида… – протянул Маркиз со значением.
– То-то и оно! – припечатала начальница. – А еще прибавьте, что больно много она зарабатывает! Моя племянница Тамара, которая тоже стюардессой работает, еле концы с концами сводит, у меня вечно деньги занимает, то на одно, то на другое, а эта – Чемоданова – вроде такая же стюардесса, а гребет большие деньжищи!
– Откуда вам достоверно известно о ее доходах? – строго осведомился Маркиз. – Вы что, имеете доступ к ее банковскому счету?
– Чего не имею, того не имею! – вздохнула начальница. – А только сами посудите: в этой семейке, кроме нее, никто денег не зарабатывает. Муж, как я уже докладывала, тунеядец. Свекровь – пенсионерка, а с пенсии сильно не разгуляешься. Дед Паша – тем более, тоже пенсионер, да еще и пропивает свою пенсию. А при этом все живут, как у Христа за пазухой, продукты таскают такими сумками, что не всякий штангист поднимет, сапоги у этой Алены, что ни сезон, новые, а когда я к ним с проверкой приходила насчет протечек и прочих нарушений, так я квартирку осмотрела. Там у них и кабина душевая самая крутая, такая, что в ней даже радио слушать можно, и джакузи с подсветкой и прочими наворотами, и краны позолоченные, и прочая техника, которая простому человеку ни к чему… вот с каких, спрашивается, шишей?
Маркиз посчитал этот вопрос риторическим и не торопился на него отвечать. Начальница сделала небольшую паузу и заявила:
– Вот вам и карты в руки! Вот вы и разбирайтесь, откуда у нее такие нетрудовые доходы и что она делает по две недели на тех самых островах, или куда она там летает в рабочее время!
– Разберемся! – заверил ее Маркиз. – Для того мы и существуем! А вам спасибо за предоставленную информацию!
– Всегда готова! – радостно отчеканила начальница, чувствуя, что визит таинственного посетителя подходит к концу.
Проследив за тем, как Леня отправился на разведку в жилконтору, Лола придирчиво осмотрела себя в зеркале, осталась не очень довольна своим внешним видом и несколько минут занималась его исправлением – поправила прическу, подновила помаду на губах, немного поработала над ресницами.
Больше заняться было нечем, и она от нечего делать стала наблюдать за окрестностями.
Наблюдать, собственно, было не за чем – перед домом не было ни души, если не считать двух боевых котов, которые обменивались угрожающими завываниями, которые обычно предшествуют серьезной потасовке.
Лола заскучала.
В этот момент из-за угла дома появилась жизнерадостная дама лет пятидесяти, в несколько легкомысленном для своего возраста наряде, которая вела на поводке очаровательную собачку Лолиной любимой мексиканской породы чихуахуа. Судя по нарядному костюму (собачки, а не хозяйки), это была девочка.
Лолино сердце забилось: такая милая собачка не могла оставить ее равнодушной.
Увидев изготовившихся к бою котов, хозяйка взволнованно позвала свою питомицу:
– Нямочка, иди к маме!
Собачка сделала вид, что не слышит.
Она с живейшим интересом наблюдала за котами и, кажется, хотела сделать ставку на исход будущего поединка. Ей казался более перспективным рыжий котяра с порванным ухом.
– Нямочка, – повторила хозяйка, – иди немедленно к маме на ручки! Это очень опасные коты!
Собачка снова проигнорировала ее слова.
Тогда хозяйка потянула ее за поводок, чтобы на своей груди спасти от всех бесчисленных опасностей мира… но тут случилось непредвиденное: собачка каким-то непостижимым образом вывернулась из ошейника и бросилась наутек.
Она сама была удивлена таким неожиданным поворотом событий и, испугавшись неожиданно свалившейся на нее свободы, бежала прочь, не разбирая дороги.
И совершенно случайно дорога перепуганной собачки пролегла мимо Лолиной машины.
Лола, конечно, не могла остаться равнодушной: она моментально выскочила из машины, бросилась наперерез и умудрилась поймать перепуганную собачку.
Чихуахуа вообще очень нервные и возбудимые собаки. Это говорит об их тонкой душевной организации. Конкретная собачка была так испугана и взволнована, что не сразу поняла, что попала в руки не к своей хозяйке. Или она признала в Лоле родственную душу. Во всяком случае, она доверчиво прижалась к Лолиной груди, дрожа мелкой дрожью и тоненько скуля от пережитых волнений.
Хозяйка, багрово-красная от эмоций, уже на всех парах неслась ей на помощь.
Лола бережно передала ей дрожащее сокровище. Хозяйка прижала собачку к своей пышной, взволнованно вздымающейся груди и на мгновение замерла от переполнивших ее чувств. Темпераментная дама руководствовалась в выборе гардероба известным правилом: чем больше лет, тем глубже вырез.
Затем она повернулась к Лоле и проговорила прерывающимся от волнения голосом:
– Спасибо, огромное вам спасибо! Вы спасли мою Нямочку, а значит, вы спасли меня! Если бы с ней что-то случилось – я не знаю, что было бы со мной! Я бы этого просто не пережила!
– Ерунда, так поступил бы на моем месте каждый… – проговорила Лола в лучших традициях положительных героев кинобоевиков, в очередной раз спасших мир, и добавила с законной гордостью:
– Во всяком случае, каждый владелец чихуахуа!
