Таинственный рыцарь и грустная курица - Усольцев Андрей Николаевич

— Слушаю!

Это булошная? — спросил Пронин с московским произношением, — булоШная.

— Нет, конешно, это сливошная.

— Што, сливки изготовляете?

Нет! Г*вно сливаем. Вы сюда уже в десятый раз звоните. Вам что, делать больше нечего?.. Хулиган!

Как вы догадались, господа, это был условный знак — это был пароль.

Ровно через десять минут состоялся сеанс связи с Центром (по старой, «доброй», никогда не подводящей контрразведчика радиосвязи).

Не буду утомлять вас, дорогие читатели, подробностями радиосвязи. Это совсем неинтересно, да и к тому же информация до сих пор засекречена.

В общем, Центр одобрил план действий, составленный Прониным, и дал ему полный карт-бланш на проведение оперативных мероприятий, правда, срок операции ограничил тремя днями.

Итак, план по поимке шпиона и ликвидации банды был прост, как всё гениальное, и состоял всего из двух пунктов.

Во-первых, через актрису массовых сцен красавицу Е. выйти на логово бандита.

Во-вторых, окружить лежбище этих волков позорных, это гнездо разврата и рассадник извращенцев и арестовать их… при отказе сдаться уничтожить всех.

А кто же эта таинственная и такая красивая дама Е., актриса второго плана? Откуда она может знать, где находится преступник?

Да, господа читатели, я уверен, что вы сразу догадались и всё правильно поняли. Она была любовницей извращенца!

Всё случилось летом, в разгар белых ночей, когда весь Петербург, все жители мужского полу и многочисленные туристы влюбляются во всё, что двигается, и трахают всё, что может лежать. Они (палач и жертва) встретились случайно во дворе детского сада шестьдесят четыре по улице Бармалеевой, на веранде. Он медленно снял с неё кружевные трусики, поднёс их к носу и глубоко вздохнул. Блаженство отразилось на лице маньяка. Ещё бы, девица месяц не меняла их (трусы), стараясь запахом немытого тела и биологических выделений привлечь к себе противоположный пол, и как видите, ей это удалось. Что дальше произошло между ними, я не знаю. По её рассказам, вернее, по рассказам её подруг, он сделал ей ланьет… но, господа читатели, давайте оставим эти подробности любителям клубнички, то есть старикам-импотентам и юношам нежного возраста (18+). Тем более, что такое куннилингус (куни и ланьет), в мире знает каждый взрослый человек.

Да и запах немытого женского тела возбуждает любого Казанову. Даже Наполеон Бонапарт, он, как и все французы, был ценителем тонких интимных отношений. В своем письме к Жозефине просил ее не мыться какое-то время. Знаменитого полководца возбуждал запах немытого женского тела и её нефритовой пещеры.

Преступник внешне немного изменился. Он стал прихрамывать (после ранения в Петропавловской крепости), но это ему придавало особый шарм. Маньяк приобрёл трость-зонт (за девять тысяч рублей) с ручкой, отделанной крокодиловой кожей. Теперь он стал походить на лондонского денди… вернее, на поэта Байрона в молодости. Лёгкая небритость делала его лицо мужественным и добавляла ему брутальности.

Но если честно, на мой взгляд всё равно он был го*но. У него это на роже было написано… и только влюблённая женщина могла этого не замечать.

Итак, подытожим сказанное! Иностранный шпион по кличке Засранец завербовал самую красивую актрису второго плана мадам Е. Встречались они нечасто, а только в случае крайней необходимости, по шпионским делам.

Прекрасной даме длинными и тёмными зимними вечерами было скучно одной. У ней не было даже кошки… водились только тараканы, и то в её голове.

Как коренная петербурженка, она хотела с кем-то поговорить о возвышенном; о книгах, о музыке, о высоких отношениях… А потом напиться водки и трахаться с грубым вонючим мужиком всю ночь в извращённой форме.

В свой крайний (как говорят все контрразведчики) съемочный день во Дворце Труда (снимали фильм «Шаляпин») полковник обратил внимание на актрису Е. Он интуитивно понял, что женщина не просто очень много знает про маньяка, а что она завербована им. А я уже говорил вам, дорогие читатели, Пронин никогда не ошибался. Он был как минёр, для которого единственная и первая ошибка становится последней. Он решил проверить её квартиру, то есть провести осмотр её жилища, конечно, в отсутствии хозяйки. Вдруг найдётся что-то интересное и укажет, где искать маньяка и его банду.

Осмотр покажет, насколько виновата эта женщина перед Родиной и партией Единая Россия. Что заставило её влюбиться в маньяка? И более того, отдать ему самое дорогое, что у ней было, — свои дурно пахнущие трусы. Продать их за тридцать сребреников.

Ну ничего! Контрразведчик найдёт преступника, выведет всех предателей на чистую воду.

Знаю, господа, некоторые из вас считают, что она (девица Е.) ни в чём не виновата. Что это извращенец её запугал. Может быть. Но Пронин во всём разберётся, он отделит зерна от плевел, определит правых и найдёт виноватых. Весна и стаявший снег покажет, кто где срал, а время всё расставит на свои места.

Двадцать пятого января (день памяти святой мученицы Татианы) полковник Пронин был дома. Он ждал звонка от агента, который вёл наружное наблюдение за актрисой массовых сцен, любовницей извращенца, красавицей Е. По телевизору показывали многочисленные встречи руководства нашей страны со студентами. Сосед за стеной (засранец) опять затеял ремонт и включил перфоратор. На улице потеплело и даже ненадолго выглянуло солнце. Мысленно полковник отрабатывал план предстоящей операции (негласное проникновение в квартиру подозреваемой). Заложив руки за спину, широкими шагами он ходил по квартире и думал. Если бы не хождение по комнате, то ничто бы не выдавало его волнение, лицо его было спокойно, взгляд жёсткий и проникающий сквозь стены, туда, где проживала предполагаемая преступница.

Наконец раздался звонок смартфона, звонил неизвестный… номер не определялся. В трубке что-то долго хрипело, шуршало, словно телефон вынимали из внутреннего кармана куртки или женской сумочки и никак не могли вытащить. Наконец красивый женский голос, не здороваясь, произнёс:

— Торжественная церемония открытия памятника Блокадному учителю состоится двадцать седьмого января в семьдесят восьмую годовщину полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Да… да, губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов примет участие в открытии памятника… и председатель Законодательного собрания Александр Вельский тоже будет… Нет, я не смогу… А вечером у меня свидание… Когда буду дома?.. Я даже не знаю… Как получится.

Пронин принял сообщение… Расшифровал.

Двадцать седьмого января полковник Пронин на станции Технологический институт пересел с красной ветки петербургского метрополитена на вторую, синюю линию и, проехав ещё три остановки в сторону Купчино, вышел на станции Московская, в сторону улицы Алтайской. Во время движения никаких происшествий не случилось за исключением маленького недоразумения.

В метро народу было немного, но сидячие места были заняты. Пронин сидел и делал вид, что сквозь солнцезащитные круглые, как у слепого, очки, читает газету, а сам внимательно наблюдал за всем происходящим.

Слежки за ним не было… Всё было чисто.

Рядом с ним стояла красивая девушка (ну как красивая? просто не очень страшненькая) и томным взглядом пыталась перехватить взгляд контрразведчика, то ли хотела, чтобы он ей место уступил, то ли стремилась познакомиться.

«Ничего, не восьмое марта, пусть постоит», — подумал контрразведчик.

Пронин, как и все представители КГБ старой школы, конечно, был интеллигентными и воспитанным человеком, но наблюдать за тем, что происходит в вагоне, было лучше всё-таки сидя. А он ехал для выполнения особого, можно сказать, боевого задания, и контролировал, чтобы не было за ним слежки. В это время по громкоговорящей связи объявили остановку. Старушка, сидевшая рядом с Прониным, встала и пошла к выходу.