Роксолана Коваль - Незапертая Дверь
Шагнув в подъезд, я остановилась у стены. На ней до сих пор осталось вырезанное на известке уравнение: «Денька+Люба+Вера = дружба навсегда». Ниже была более поздняя надпись, брошенная с Веркиного мировоззрения: «Надежда, Вера и Любовь — основа всего сущего». Тогда мы были едины, а сейчас разбились на три осколка.
— Здравствуйте, теть Зина! — наткнулась я на высунувшуюся из-за двери старуху.
— Ой, Денька? Ты ли? Не узнала! Перекрасилась, сама на себя стала непохожа. А я думаю, что это за девица под окнами бродит? Как душа неприкаянная!
Как же странно сейчас прозвучала эта последняя фраза. При других обстоятельствах я бы даже не обратила на нее внимания. Но сегодня это выглядело очередным подтверждением того, что мы с Аликом добрались до правды.
Я поднялась на второй этаж и вытащила ключи. В один из редких случаев дверь не была закрыта на щеколду. Я подумала, что родителей нет дома. Но когда шагнула в прихожую и увидела маму в цветном переднике и с завязшими в тесте руками…
Подойдя к ней, я обняла ее и расплакалась от возможности оказаться дома, простить все обиды и самой за все извиниться.
— Что это еще такое? — возмущенно спросила мама и развела в стороны испачканные руки. — Что случилось? Ага, скулишь, как побитая собака? Соизволила объявиться и попросить прощения? Могла бы не утруждаться.
— Простите меня за все. За то, что такая непутевая уродилась, за то, что не оправдала ваших надежд. Примите такую, какая есть. Другой мне уже не стать. Не на помойку же выкидывать? Сгожусь на что-нибудь.
Мама поворчала и, отстранившись, ткнула мне пальцем в нос, повесив на него кусок теста. Потом сочувственно кивнула и обняла, обляпав отпечатками всю футболку. Припомнила, что ее давно пора постирать.
Вечер мы провели за чаепитием, вспоминая наше некогда спокойное, почти радужное прошлое. Мама впервые велела надеть бейсболку: видимо, так я ей напоминала старую Деньку. Смотреть на мои черные волосы она по-прежнему не могла.
В квартиру Марьи Сергеевны я вернулась в начале десятого и повела Пешку и Лизавету на прогулку. Чуть позже объявился Роман и пригласил к ним с Верочкой на новоселье. Я с радостью согласилась, только потом подумав, как явлюсь к ним с помороженными глазами после того, что наговорила Верке. Нужно загладить свое свинство. Скажу, что просто позавидовала. А ей с Романом и впрямь будет спокойно. Он позаботится и о ней, и о родителях, и о Светке, и о бабке, и о Ракушке. Господи! Я уже думаю, на кого их всех оставлю, словно заранее зная, что меня в скором времени не станет! Зачем я подобрала эту долбанную книжку? Зачем подсунула ее Алику? Ведь всех этих мыслей могло и не возникнуть в моей пустой голове!
Когда я собиралась ложиться спать, гадая, стоит ли тратить драгоценное время на такую ерунду, позвонила Верка и пожаловалась, что не может выловить Либру. Не знает, получила ли та sms с приглашением, и будет ли в назначенное время. Понятно, Либра не желала столкнуться со мной. Но почему она не сочла нужным перезвонить Верке и сказать, что не сможет приехать? Неужели не могла найти подходящего предлога? Я набрала ее номер и долго слушала равнодушные гудки. Потом оставила несколько сообщений с просьбой откликнуться. Прождала до двенадцати, но Либра так и не проявилась.
…До полудня три раза звонила Верка, озадаченная, обиженная, взволнованная. Дабы ее успокоить, я рассказала, что могло стать причиной молчания нашей капризули.
— Это не оправдывает ее! Игнорировать мое приглашение! Это ваши косяки, вот и разбирайтесь сами. А я в чем виновата, чтобы терпеть такое свинство? Леха отказался, сославшись на срочные дела. Костя что-то промямлил: ни да, ни нет. Так еще и Либра. Вы, ребята, кончайте дурить, не то я на вас конкретно разобижусь! Встретитесь мне еще в темном переулке поздним вечерком! Все, пока. Жду тебя, и без опозданий, пожалуйста!
Слава богу, Лешки там не будет. Надеюсь, что и Костя не приедет. Может, и Женька случайно забудет? А не для того ли, чтобы увидеть их всех (кто знает, сколько мне осталось?) я так сразу согласилась приехать? А теперь на попятную?
Я снова оставила Либре сообщение и поехала за подарком. Бродила по этажам универмага и наткнулась на слонявшегося с пустым пакетом Алика. Вид у него был такой, словно его позвали на похороны любимого дяди… что был самых строгих правил.
— Привет, — шепнула я, остановившись рядом. Была, ни была! Кротов бояться — по магазинам не ходить!
— Здравствуй, Надя! — подозрительно обрадовался очкарик. — А я вот никак не могу выбрать подарок. Понятия не имею, что в таких случаях дарят.
— Разжалобил, так и быть, помогу. Кстати, у тебя Либра не показывалась?
— Думаешь, я бы ходил здесь, пялясь на витрины?
— Не поняла, пардон!
— Либра нагрянула ко мне вчера. Меня не было. Прихожу и вижу записку: я взяла книжку, хочу перечитать. Верну — как только, так сразу. Но ведь так не делается! Едва вернула, а следом явилась и забрала! Она ее что, по кругу до бесконечности читать будет?
А-а, ну теперь все ясно. Понятно, почему до Либры никто не смог дозвониться. Ох, Алик, кто бы говорил, а ты, книжный маньяк, помалкивал. Прекрасно знаешь, как непросто оторваться, отказаться от соблазна проникнуть в неизведанные просторы.
Вчера мне было жутко, одиноко, больно, а сегодня — карт-бланш.
Никогда не задумывалась над тем, откуда у Алика деньги, если он работает раз в полгода. Увидев пухленькую пачку банкнот, запихнутых в потертый кошелек, лет двенадцать назад подаренный кем-то из пацанов, я решила раскрутить его в полную силу. Верка заслужила хороший презент. Или скорее, утешительный приз?
Алик, конечно, скис. Принялся скрупулезно пересчитывать капитал, домогался каждой бумажки и мямлил, что не может позволить себе большие траты. И все же я изловчилась воззвать к его совести и не скупиться по такому случаю. Должен же он понять бедную Верку? И Алик, представив себя на ее месте, нехотя уступил.
Итогом моего вымогательства стала пара наручных часов с заказной надписью: «цените время своей любви». Алик отсчитал деньги, впал в уныние, а я, нездорово веселая, купила набор постельного белья. На него Верка уже давно положила свой лучисто-голубой глаз. После, подхватив крота под лапу, заспешила к остановке: приказано явиться вовремя.
— Блин, опять разрядился, — пожаловался Алик, потыкав кнопки мобильного. — Можно с твоего позвонить?
Я порылась в сумке, заглянула в пакет с подарками и вспомнила, что оставила телефон на полочке в ванной. Пока протирала туфли, сунула, как говорится, на видное место, чтобы не забыть! То-то думаю, что это Верка так долго не дает о себе знать. Обычно сто раз напомнит о торте, зная не понаслышке о моей природной рассеянности.
Мы приехали по указанному адресу и, осмотрев довольно уютный двор, поспешили к центровому дому. Роман вышел нас встретить и, видать, давненько поджидал у подъезда. Ну не умею я никуда приходить вовремя! Каюсь-каюсь.
— Здравствуй, Наденька, — обрадовался наш залежавшийся жених и пощекотал мне руку седыми усами. — Спасибо, что приехали. Верочка будет очень рада. Прошу сюда. Зря вы не захотели, чтобы я за вами заехал. Простите, у нас тут лифт сломался. Идемте.
Мы поднялись на восьмой этаж, едва не дойдя до самого бога, чтобы заодно отдать ему душу. Хватая ртом воздух, застряли на площадке, не осилив один лестничный пролет. У Алика запотели стекла очков, и он принялся протирать их кипенно-белым платочком. Собравшись с силами, вползли-таки в квартиру. Двушка показалась жутко тесной из-за скопления народа.
— Тетя Надя идет! — прибежала из кухни Ракушка.
Следом вышла Светка, похожая на приведение: сивая, худая, бледная. Еще и в бежевом брючном костюме. Присеменила из зала и Верка в алом платье, похожем на искусственную розу. Ну и пошло-поехало: охи-ахи, поздравления-пожелания, благодарности и восторженные возгласы от пришедших по душе подарков. Поцелуи в щеки, рукопожатия, обмен шаблонными улыбками.
— Прости меня, Верка, — промямлила я, обняв мою синтетическую фею. — И забудь обо всем, что я тебе недавно наговорила. Я уверена, ты найдешь свое счастье в семейном покое и благополучии. Роман позаботится о тебе. Я могу быть за тебя совершенно спокойна.
— Ты говоришь так, словно мы расстаемся! Я всего лишь выхожу замуж, а не уезжаю на Аляску! День, только я тебя прошу, не нажрись сегодня до поросячьего визга, ладно?
— Ты меня обижаешь. Кто тебе сказал, что я могу напиться?
— Кто? Твои глаза.
Признаюсь, Верку мне не обмануть. Я заявилась сюда, желая забыться, но увидев всех этих дорогих людей, среди которых меня уже в скором времени может и не быть…
Пока родители и Светка готовили стол, Роман устроил нам экскурсию по квартире. Рассказал чуть ли не до пятого колена, кто здесь жил до них с Верочкой. Даже поведал о том, когда был сделан ремонт, какой вид открывался из окон.
