Татьяна Луганцева - Перышко из крыла ангела
– Да, – посмотрела на свой голый палец Лукреция. – Они украли у меня все. И чужое кольцо тоже. Оно стоит баснословных денег. Как мне теперь отчитываться перед хозяйкой? Дайте какую-нибудь справку! – попросила Лукреция.
– Какую еще справку? – не понял следователь.
– О том, что не я украла кольцо, а у меня его украли. О том, что я не виновата.
– Не думаю, что это вас спасет. Хозяйка кольца вполне может предъявить вам претензии, потому что именно вам было доверено кольцо, вам за него и отвечать, – сказал Виталий Геннадьевич.
– Это вы с себя ответственность снимаете? – возмутилась Лукреция. – Чтобы не ловить этих дерзких преступников и не возвращать хозяйке кольцо?
– Мы работаем над этим, – сухо ответил следователь.
– Мне надо позвонить маме и Алене, – надулась Лукреция.
Ей принесли телефон, и вскоре в палату влетела Алена и, рыдая, бросилась к Лукреции на грудь.
– Вы живы! Как же хорошо! Где вы были?! Мы не нашли вас в аэропорту! Мы не знали, что делать! Больше никогда никого не попрошу идти на такое безумство! Как потом с этим жить?!
– Первые умные слова за последнее время, – вошел в палату Родионов.
– Кристиан? А ты что тут делаешь? – удивилась Лукреция, натягивая одеяло до самого подбородка.
Алена повернула к нему заплаканное лицо.
– Ой, познакомься, папа, это Лукреция! Лукреция, а это мой отец!
Лукрецию словно мешком пыльным огрели.
– Не может быть.
– Я тоже удивился, – ответил Кристиан, с тревогой всматриваясь в ее лицо. – Мир тесен. Ты мою дочь спасла, а потом и меня. Только почему наш ангел-хранитель сам все время набивает шишки?
– Ой, я не знаю. Я уже так от всего этого устала, – вздохнула Лукреция. – Но я очень рада, что вы наконец-таки воссоединились. Мне ваша семейка уже поперек горла!
– Мы ни при чем! Извините нас! Отец бывает резок! – оправдывалась Алена.
– Я завалил тебя цветами, рассчитывая на ужин, но у тебя, оказывается, были другие планы, – усмехнулся Кристиан.
Герасим в это время тихонечко встал и медленно двинулся вдоль стенки.
– Стоять! – остановил его следователь.
– Чего? – икнул мужчина.
– Оставьте свои данные, – строго сказал Виталий Геннадьевич.
– Пожалуйста. А зачем? – напрягся мужчина.
– На всякий случай, – ответил следователь, не поднимая глаз от электронной записной книжки.
– Вот и помогай после этого людям, – нахмурился Герасим.
– Он спас меня! – заступилась за него Лукреция.
– Разберемся, – коротко ответил следователь.
Родионов подошел к Герасиму и пожал ему руку.
– Спасибо, что не бросили ее одну.
– Да что вы! Я бы никогда так не сделал! Берегите ее, – нервно передернул он плечами.
– Постараюсь.
– Я сейчас заплачу, – усмехнулся следователь. – Вы, папаша, лучше бы за дочкой следили!
– Меня Кристиан Алексеевич зовут, – сурово ответил Родионов.
– А я гражданка другой страны! – заявила Алена. – И каждый человек имеет право на ошибку.
– Эта ошибка могла стоить жизни другому человеку!
– А я взрослая уже! Сама за себя отвечаю! – подала голос Лукреция. – Отстаньте от девочки, у меня нет ни к кому претензий.
– Да вы просто семейка этих… как их? Адамс. Вот вы кто! – заявил следователь.
– Мы вообще не семейка! – возразила Лукреция. – Мы случайные друг другу люди.
Следователь махнул рукой и ушел, всем пригрозив, чтобы никто не выпадал из его поля зрения.
Лукреция ощупала свою голову, словно проверяя, сколько ударов она еще может выдержать. А потом обратилась к Алене:
– Понимаешь… тут такое дело… В общем, я потеряла твое кольцо, то есть у меня его украли, – выдохнула она.
– О чем вы говорите?! Главное, что вы живы! – сразу же успокоила ее Алена.
А дальше выяснилось, что Лукреция просто-напросто перепутала аэропорты. Алена с другом ждали ее в Домодедове, а она поехала в Шереметьево.
– Чего мне это Шереметьево в голову засело? – задумалась Лукреция. – Точно мне уже всю память отбили.
– Мы говорили про Шереметьево, но потом решили, что в Домодедово, что он, возможно, меняет места преступления, чтобы не «засветиться», – ответила Алена.
– Хорошо, что все закончилось, – только и мог сказать Кристиан. – Только одного я понять не могу. Что, во всех аэропортах Москвы какие-то бандиты орудуют? Тебя ограбили, – посмотрел он на дочь. – Тебя ограбили, – посмотрел на Лукрецию. – Да еще таким зверским способом, бросив умирать.
– Пусть теперь этим занимаются правоохранительные органы, – твердо заявила Лукреция.
– Да уж! Я полностью согласна! – закивала Алена, еще не отошедшая от шока, что по ее глупости Лукреция могла погибнуть.
– Что я могу для тебя сделать? – спросил Кристиан, с нежностью глядя на пострадавшую Лукрецию.
– Отправить ансамбль «Рябинушка» за границу, – начала Лукреция и, увидев, как вытянулось его лицо, не выдержала и рассмеялась: – Да шучу я.
– Ты знаешь, я отправлю этот ансамбль так далеко, что назад он еще не скоро вернется, чтобы у тебя за них больше душа не болела, – ответил Родионов совершенно серьезно. И повернулся к дочери: – Ты знаешь, что Лукреция у нас прекрасно танцует, – прищурил глаза Кристиан.
– Ха-ха-ха! – по слогам ответила Лукреция.
– Конечно, знаю! Ведь Лукреция, когда упала в яму, как раз репетировала! – возбужденно проговорила Алена.
– На сцене ничего не изменилось, – хохотнул Кристиан. – Она и там падала.
Лукреция нахмурилась и сжала кулаки.
– Ладно, ладно… Повторяю свой вопрос: что я могу для тебя сделать?
– Завтра с утра отвези меня на работу. Я из-за своих приключений скоро должность потеряю – уволят ведь за прогулы. Вдруг я себя буду плохо чувствовать и сама не доеду, – попросила Лукреция.
– С ума сошла? Какая работа?! Лежи в больнице! Я поговорю с врачом, обеспечу тебя всем необходимым!
– Не буду я здесь лежать! Что мне тут делать?! Я в полном порядке!
– Папа, что тебе, жалко? Пришли Лукреции водителя! – попросила Алена.
– Да мне не жалко! Я и сам подвезу, какие проблемы? Хотел всего лишь побеспокоиться о ее здоровье, – пожал Родионов плечами.
В это время пришла медсестра и выгнала всех из палаты, сославшись на то, что время для посещений давно вышло, да и пациентке отдыхать надо.
* * *Легко сказать – уснуть. Лукреция промучилась два часа, пока ей не сделали укол снотворного, и она заснула аккурат под утро, когда и приехал Кристиан, бодрый и отдохнувший, словно и не мотался ночью по больницам. Лукреция же чувствовала себя как разбитое корыто.
– Ну и какая из тебя работница? Посмотри на себя! Не хотел бы я, чтобы ко мне пришла такая сотрудница в офис. Избитая, в нервном стрессе и которая хочет спать.
– Хорошо, что я работаю не на тебя, – зевнула Лукреция.
Она собралась, поцапалась с медперсоналом, который тоже не понимал, зачем она так рано уходит из больницы, но Лукрецию было не остановить.
В машине у Кристиана тихо играла музыка и работал климат-контроль. Лукреция попросила, чтобы он сделал температуру повыше.
– Здесь и так как в печке! – покосился на нее Кристиан.
– Не знаю. Меня как выбросили голую на снег, так я все и мерзну.
– Водкой надо было растереться, – посоветовал Родионов.
– Что ж вчера не растер? – спросила Лукреция.
– Дочь рядом была, – усмехнулся Кристиан.
– Дочь у тебя прикольная, – кивнула Лукреция.
– Вот именно – прикольная! Вся в мать!
– Неправда! Она похожа на тебя! – возразила Лукреция, замечая, как ему приятно это слышать.
– Внешне, может быть… Но характером вся в мать! – остался Кристиан при своем мнении.
– Она любит вас обоих, и это нормально. А почему вы разошлись с женой? – спросила Лукреция.
– Надеешься, я скажу, что был полным негодяем, бабником, козлом и подонком? – усмехнулся Кристиан. – Да еще работа такая…
– Какая?
– В шоу-бизнесе. Так вот, все это правда. Я именно такой и есть.
– Какая самокритичность, – даже не поверила своим ушам Лукреция. – Обычно мужчины так не говорят.
– Я достаточно самокритичен, чтобы говорить о себе как угодно. Но я переживаю за Алену и делаю все, чтобы она не чувствовала, что у нее неполная семья. Возможно, излишне балую.
– Это нормально. Единственная дочь. Не так часто видитесь, да и хорошая она у тебя! Совсем не заносчивая, добрая, искренняя и трогательная.
– Спасибо, коль не шутишь, – покосился на нее Кристиан.
– Я совершенно серьезно, я же с ней пообщалась, – ответила Лукреция.
– Я ею горжусь. Я мог бы купить ей будущее, причем любое, а она предпочла хорошо учиться и получать образование сама. Я ею горжусь, – повторил Кристиан.
– Мы уже скоро подъедем. Надеюсь, повторения цветочной лихорадки не будет? – спросила Лукреция.
– Не надейся, я упорный.
– Упрямый, – поправила его Лукреция. – Как твоя дочь, которую ты за это ругаешь.
Кристиан усмехнулся, а Лукреция поинтересовалась:
