Елена Логунова - Секретная миссия Пиковой дамы
— А я не поеду с тобой, — устало сказала я.
И в десятый раз повторила свои аргументы:
— Я не настолько хорошо вожу автомобиль, чтобы брать пассажира, отправляясь ночью в путь по серпантину. Твоей жизнью я рисковать не буду. Хватит с нас покойников.
Тут Ирка снова зарыдала, и раскрасневшейся от усилий проводнице удалось-таки пропихнуть ее в вагон. Я постояла на перроне, проводила глазами уходящий состав и вернулась в машину.
Восемь часов спустя, дико уставшая и вымотавшаяся до полной потери чувств, я загнала заляпанную грязью «шестерку» в гараж, увернулась от соскучившегося Томки и вошла в дом, мельком отметив, что Ирка уже приехала и даже приготовила какую-то еду. В доме пахло борщом и давешними ванильными плюшками, но сейчас эти запахи вызывали у меня не аппетит, а тошноту.
— Кушать будешь? — Зареванная Ирка вышла из кухни с половником в руке.
— Нет, сразу спать.
Я прошла в комнату, кое-как стянула свитер и испачканные джинсы и рухнула в постель. Тут же в кармане сброшенных мной штанов затрезвонил сотовый.
— Меня нет, я умерла! — отмахнувшись от протянутого Иркой мобильника, категорически заявила я.
И с головой зарылась в подушку, успев еще услышать, как Ирка послушно повторяет кому-то: «Ее нет, она умерла!»
Я проснулась в темной комнате и некоторое время лежала, соображая, где я, кто я и когда. Электронный будильник показывал шесть часов, но чего именно: утра или вечера? Мои биологические часы ответа не давали. Я встала с постели, прошлепала к окну и сунула голову между полотнищами штор. Во дворе было темно. Так утро сейчас или вечер?
Стараясь не особенно шуметь — на тот случай, если час предрассветный и Ирка мирно спит, я вышла из комнаты и осмотрелась. Под дверью в кухню светилась тонкая полосочка. Утро сейчас или вечер, но не одна я не сплю!
Завернувшись в просторный махровый халат, я потопала в кухню.
— Привет! — Сидящая за столом Ирка помахала мне книжкой в мягком переплете. — Ужинать будешь?
Значит, сейчас вечер.
— Еще как буду, — согласилась я, без остановки проследовав к плите. — Что тут у нас в кастрюльке? Борщик! А тебе налить?
— Я уже. — Ирка снова раскрыла книжку и напялила на нос очки.
Я перенесла на стол тарелку с борщом, взяла ложку, села и с аппетитом поела, старательно гоня в сторону мысли о вчерашнем вечере.
— Вкусно? — Дождавшись, пока я дохлебаю борщ, Ирка отложила книжку и потянулась за чайником. — Возьми себе плюшечку к чаю.
Упоминание о плюшечке заставило меня вспомнить, как вчера утром мы в этой же кухне пили чай с плюшками втроем: Ирка, я и Ника, который уже никогда ничего не будет есть и пить. Я помрачнела.
— А тебе Колян звонил из Киева, — поспешила сообщить Ирка, явно желая меня обрадовать.
— Это ему ты сказала, что я умерла? — встревожилась я.
— Нет, что ты! Это я сказала неизвестно кому. Голос был незнакомый, номер не определился, но спрашивал Алену.
— Значит, кто-то свой, чужие называют меня Еленой, — рассудила я. — Ладно, кому надо, тот перезвонит. Так что Колян?
— Просил перезвонить, — ухмыльнулась Ирка.
Закончив трапезу, я пошла к телефону, чтобы дисциплинированно перезвонить Коляну в Киев.
— Кысюша! — обрадовался муж. — Как ты там без нас, не скучаешь?
— Не очень, — вздохнула я.
— А голос у тебя грустный! — сочувственно заметил супруг. — Кыся, ты не расстраивайся, мы скоро приедем! Я сегодня утром взял билеты на четверговый поезд, и через тридцать шесть часов после отправления мы с Масянькой будем уже дома!
— То есть в пятницу? — уточнила я.
— Строго говоря, даже в субботу, потому что поезд придет в полночь с копейками, если еще не опоздает. Попроси Моржика, пусть встретит нас с машиной.
— Не получится, — с сожалением сказала я. — Единственная машина, с которой нынче мог бы вас встретить Моржик, это карета «Скорой помощи». Они с Иркой на своем горнолыжном курорте переломали ноги.
— Все четыре? — уточнил Колян.
— Почему четыре? — не поняла я. — А, нет! Всего три ноги на двоих, Ирка отделалась одной правой. Так что с машиной вас буду встречать я сама, а не Моржик.
— Только заранее освободи багажник, — попросил муж.
— У вас будет много вещей? — я удивилась. — Вроде было только два чемодана?
— Еще будет небольшая сумка с тремя киевскими тортиками и один здоровенный кабан.
— «Кабан» — это по-японски «портфель», да? — я вспомнила, что читала об этом у Стругацких.
— Нет, кабан — это кабан. Такая свинья с клыками.
— Обычный кабан?!
Я обалдела. Нет, я понимаю, любовь к отчизне и все такое, но надо же меру знать! Конечно, если судить по анекдотам, свинья для украинцев — тотемное животное, а сало — почти наркотик, но переть в Россию вместо сувенира целого кабана?!
— Он вовсе не обыкновенный! — Кажется, Колян немного обиделся за четвероногого друга. — Очень большой, почти с меня ростом, весь розовый, и глаза у него в темноте светятся!
— Как светятся? — Я почувствовала легкое головокружение.
— Зеленым! Как такси! Будет Масяньке вместо ночника!
— Действительно, очень необычный кабан, — согласилась я. — Он что, из Чернобыля?
— Да нет, Леночка его купила в Киеве, — весело ответил Колян. — Представляешь, она потратила все свои карманные деньги, чтобы подарить Масяньке что-нибудь особенное!
— Ей это удалось, — пробормотала я.
Мысленно я тщетно пыталась вписать в интерьер нашей квартиры двухметрового розового кабана с фосфоресцирующими очами. Ну Леночка, ну удружила!
Леночка — это Колина младшая сестра, Масина любящая тетя. Когда я еще была в Киеве, она принесла домой пару длинношерстных хомячков персикового цвета. Хотела, чтобы мы непременно вывезли их с собой в Россию. Почему, ну почему я отказалась импортировать хомяков? У них хотя бы глаза не фосфоресцировали!
— Коля, а как украинские таможенники отнесутся к вывозу редкого животного? — Я сделала запоздалую попытку воспрепятствовать эмиграции зеленоглазого хряка. — Наверное, его нужно будет вписывать в какую-нибудь декларацию или даже в твой загранпаспорт? Не проще ли оставить зверька на его исторической родине?
— В паспорте у меня ты — в качестве жены — и Мася — в качестве сына, — растерялся Колян. — А в каком качестве я впишу туда Пумбу?
— Какую еще Пумбу, твою дивизию?! — Я рассвирепела. — Только не говори, что ты решил своему кабанчику еще и подружку взять!
— Пумба — это и есть наш кабанчик! Кыся, что с тобой? Вспомни мультфильм «Король Лев», там есть одноименный персонаж, тоже кабан!
— Там ненастоящий кабан!
— И у нас ненастоящий!
Я помолчала, соображая.
— Погоди-ка… Ты говоришь, что эта твоя помесь хавроньи с собакой Баскервилей ненастоящая? А какая? Плюшевая?! Боже, какое счастье! Коля, передай Леночке, что я в восторге! Поцелуй ее! И Пумбу тоже поцелуй! Прямо между его светящихся глаз!
— Странная ты какая-то, Кыся, — озадаченно заметил Колян. По голосу чувствовалось, что у него есть вопросы, но муж воздержался, не стал их мне задавать. — Ну, ничего, мы вернемся и живо приведем тебя в нормальное состояние! Целую, пока!
Я положила трубку и пошла в гостиную к Ирке, валяющейся на диване с книжкой.
В нормальное состояние я уже пришла.
Самое время спланировать дальнейшее расследование!
Я взяла ручку и блокнот, забилась в кресло, закрылась от Ирки плечом и набросала списочек дел на завтра.
Глава 7
Я с детства не люблю понедельники: из всех будних дней они какие-то особенно рабочие! Впрочем, давно и не мной сказано, что понедельник — день тяжелый.
Этот понедельник был не столько тяжелый, сколько шумный и суматошный. Наконец-то, после долгих новогодних каникул, вышли на работу все мои коллеги. У каждого яркие впечатления от прошедших праздников, и всем хотелось немедленно поделиться ими с окружающими, так что в первой половине дня наша телекомпания была похожа на птичий базар. Причем гнезда никто не вил, яйца не откладывал и тем паче птенцов не высиживал, все только горланили и возбужденно размахивали крыльями. Разумеется, я выражаюсь фигурально, имея в виду, что мы не работали.
Рассудив, что в общей бестолковой суматохе исчезновения одного человека никто не заметит, я потихоньку смылась с работы и поехала в медицинский центр «Вале». В предварительно составленном списке понедельничных дел этот мой поход стоял вторым номером. Первым значился визит к нашему директору Алексею Ивановичу, которого я планировала впечатлить рассказом о своих мифических трудовых подвигах, чтобы вырвать себе несколько свободных дней — в компенсацию за погубленные каникулы. Однако Алексей Иванович с утра был занят тем, что демонстрировал всем желающим пятичасовую видеокассету, собственноручно отснятую им в новогоднем Таиланде, и сопровождал показ комментариями. Я дипломатично решила обождать.
