Наталья Александрова - Бандиты, баксы и я
— Так я вам помогу! — обрадовалась библиотекарша. — Вот тут у меня есть вырезки в отдельной папочке.
Я не стала спрашивать, зачем она собирала вырезки, и с благодарностью приняла папку. И по мере прочтения газетных статей, передо мной вырисовывалась общая картина.
Впервые о строительстве заговорили примерно год назад. В газетах прошла шумная кампания на тему: «Как плохо живут наши дети и как плохо они развлекаются». Чтобы исправить эту досадную оплошность, предлагалось немедленно построить за городом детский развлекательный центр по типу Диснейленда — разумеется, не такого масштаба.
В следующей вырезке говорилось, что Государственным строительным управлением был объявлен конкурс на определение лучшего места в окрестностях города для строительства Центра. И первое место занял проект, в котором предлагали строить Диснейленд около Гатчины, в маленьком местечке с трогательным названием Полушки на небольшой речке Сейде. В статье приводилось краткое обоснование уместности строительства именно там, но я не стала читать. Далее говорилось, что ведутся переговоры о том, чтобы отдать строительный подряд шведской фирме «Статус».
Я рассерженно взглянула на вырезки.
Все замечательно, но при чем тут я? Вернее, при чем профессор Шереметьев? Пока я сижу тут, в библиотеке, мои преследователи, возможно, уже разработали очередной план, как им от меня избавиться. И когда-то они в этом обязательно преуспеют.
Господи, как было бы просто, если бы мы с ненаглядным могли пойти в милицию!
Пришли бы, все рассказали, нас бы выслушали и защитили.
Да-да, вздохнула я, сначала я прихожу и рассказываю, как мы прятали труп. Потом как взорвалась машина, то есть как я нарочно трех человек заманила в машину, где было установлено взрывное устройство. Да, интересно посмотреть, какие будут у ментов лица. И куда они меня направят — в камеру или в психушку?
Плохо, что я даже не смогу указать место, где мы утопили останки несчастной Каролины из Новохоперска. Ненаглядный, разумеется, тоже не вспомнит — он умирал от страха. А если вообще не говорить про труп, то тогда непонятно будет, кого я опасаюсь. И ненаглядный небось уже смотался в милицию с заявлением об угоне. Я же сама ему велела не мешкать. Странно было бы думать, что в милиции не удивятся совпадению.
Ой, нельзя идти в милицию! От моих правдивых рассказов их там всех кондрашка хватит!
А если просто позвонить по тому телефону, который дали в новостях, и сказать, что видела профессора в среду там-то и там-то?
Не поверят. Им небось столько народу звонит — всем кажется, что они видели профессора Шереметьева.
Я снова уткнулась в газетные вырезки.
Вот и статья из газеты «Накануне» за подписью Андрея Чепцова. В небольшой такой статеечке он удивляется, что место строительства выбрали так далеко от города. И далее сообщает, что, будучи на пресс-конференции, которую давал председатель Государственного строительного управления господин Вахромеев, прямо задал этот вопрос. На что господин председатель ему ответил, что фирма обещала проложить прямую и очень хорошую автомобильную дорогу от города до Центра, а будущее руководство Центра пустит по этой дороге бесплатные автобусы, чтобы возить детишек.
«Все умиляются и хлопают, — пишет дальше Чепцов, — но непонятно, за что такие милости?»
А я не понимала, почему этот Чепцов так прицепился к строительству Центра? Ну какая, в конце концов, разница, где он будет, если обещают проложить удобную дорогу!
Как бы в ответ на мои возражения, Чепцов опубликовал новую статью, в которой объяснял, почему выбрали именно это место. Дескать, шведская фирма «Статус», оказывается, уже купила эту землю, так что ей выгодно строить именно здесь, дешевле, мол, обойдется.
«Ну и что? — говорилось в интервью заместителя начальника Строительного управления господина Парамонова, которое я прочитала в следующей вырезке. — Ну и что с того, что фирма купила эту землю заранее? Все равно, лучшего места для строительства Невского Диснейленда» не найти во всей области — удобный ландшафт, речка рядом".
От себя я могла только добавить, что совершенно непонятно, за что журналисты окрестили будущий Диснейленд Невским, если он будет находиться на реке Суйде.
Я отложила вырезки и потерла заболевшие от мелкого шрифта глаза. Как ни была я неопытна в журналистских делах, я все же уловила одну насторожившую меня странность.
Кто такой Чепцов? Обычный журналист, и, судя по тому, что сотрудничает он в какой-то задрипанной газетенке, не очень известный и преуспевающий. И вот не успеет он напечатать статью и задать в ней какой-нибудь вопрос, как ему сразу же отвечают, да не кто-нибудь, а то сам начальник Управления, то его зам!
Я вспомнила про комиссию по строительству Центра. Речь шла о докладе экспертов. Каких экспертов? Какую они должны были провести экспертизу?
И, как по заказу, следующей в папке лежала статья именно про это.
Вездесущий Чепцов раскопал любопытные материалы. Какие-то он поднял старые разработки, влез в архивы и выяснил, что когда-то давно километрах в десяти от того места, где собираются строить центр, располагался могильник радиационных отходов.
Захоранивали эти отходы так давно, что забыли про секретность, и в архивах была какая-то зацепка. Впрочем, раньше, при Советской власти и полной безнаказанности, те, кто «хоронил» отходы, не очень-то и скрывались. Это теперь журналисты и общественность могут поднять шум. Да и то их не очень-то слушают…
В общем, Чепцов раскопал все эти факты и обратился к специалистам. Кто-то из них сболтнул о том, что материал, из которого сделаны контейнеры, подвержен временным изменениям. Если бы отходы хранились в земле, как предполагалось вначале, то изготовители материала гарантировали, что они спокойно могут пролежать там лет сто. "Оставим вопрос о том, — писал Чепцов, — почему сто лет показались тогда тем, кто закапывал контейнеры, достаточным сроком: после нас, мол, хоть трава не расти!
Но в последние годы возникла другая проблема: воды подземного озера, которое находится достаточно близко, вплотную подошли к месту захоронения отходов. И вода, естественно, действует губительно на стенки контейнеров. Так что очень скоро радиоактивные отходы могут попасть в подземное озеро, которое хоть и довольно далеко от речки Суйды, но в процессе строительства в почве могут произойти необратимые изменения, так что его воды запросто могут попасть в речку Суйду. И наши дети будут отдыхать на отравленной речке, вот так…"
Больше в папке ничего не было, но я и так поняла уже, в чем дело. Кем был профессор Шереметьев? Геологом, специалистом по подземным водам. И вот, несмотря на то что от Чепцова вначале отмахивались, дело все же получило большой резонанс, если назначили независимую экспертизу. Это только так говорится: независимую. А на самом деле, если в строительство вложены большие деньги — а в этом никто не сомневался, — то всякую независимую экспертизу можно сделать зависимой. Профессора попытались купить, а когда он не согласился, его просто убили. Или похитили. Но скорей всего убили. И сделали это в среду в квартире пятнадцать, что над квартирой ненаглядного. А чтобы я никому не проболталась, что видела его незадолго до смерти, они решили убить и меня. Только у них это плохо получилось.
Наконец-то я поняла, в какую игру меня совершенно случайно втянули. Ну уж это у них не выйдет — так просто сбросить меня со счетов! Я вам не безмозглая овца, которая спокойно позволит себя убить! Это мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!
Я с благодарностью вернула библиотекарше ее папочку и направилась к выходу.
Нужно выработать план действий. Во-первых, выяснить у ненаглядного, кто живет в квартире пятнадцать в доме на улице Академика Ландау. Во-вторых, хорошо бы познакомиться с журналистом Андреем Чепцовым. Наверняка у него есть еще какие-то материалы, которые он не включил в статью. Мне очень нужно выяснить, кто конкретно стоит за строительством детского развлекательного центра. Ну не может же быть, чтобы моей смерти желала шведская фирма «Статус»! Но как познакомиться с Чепцовым, я пока не знала.
Я позвонила ненаглядному домой из автомата. Сестра сказала, что Герман вообще-то дома, но в данный момент она послала его в магазин. То есть она приняла к сведению мой совет не давать ненаглядному спуску и загружать работой по хозяйству.
— Мне нужно его увидеть, — осторожно проговорила я, опасаясь, что телефон ненаглядного тоже могут прослушивать. Так и развивается мания преследования!
— Так заходи к нам! — обрадовалась Ира. — Мать теперь гораздо спокойнее, она мешать не будет.
Я пообещала зайти и представила себе лицо ненаглядного. По-моему, он не очень-то обрадуется, ну да ладно. Вот интересно: каждый раз, когда мы с ним расстаемся, я думаю, что больше никогда его не увижу, и каждый раз оказывается, что он срочно нужен мне буквально на следующий день.
