Наталья Александрова - Комплекс Синей Бороды
– Ленечка, – ласково сказала она, приближаясь к Маркизу, – успокойся, не надо так нервничать…
– Оставь меня! – Маркиз отскочил от нее как от зачумленной. – Не смей подлизываться! Не смей просить прощения, я никогда, слышишь – никогда тебе не прощу!
– Но дорогой… – Лола отважилась приблизиться еще на маленький шаг, – я вовсе не собираюсь просить у тебя прощения, я совершенно ни в чем не виновата…
– Не виновата? – взревел Маркиз голосом раненого носорога. – Как вам это понравится! Она, оказывается, ни в чем не виновата!
– Еще и отпирается, – прошипела за дверью Валентина Романовна, – дрянь какая! Человек к ней со всей душой, одевает как куклу, машину новую купил…
– Правильно, что отпирается, – возразила Зинаида, – главное – это ни в чем не сознаваться. Стоять на своем – мол, я не я, и лошадь не моя, и сам я не извозчик!
Консьержка повернулась и поглядела через плечо презрительно, на что Зинаида подбоченилась и ответила глазами: – «Что, съела?»
– Врунья! – орал Маркиз. – Всегда мне врала!
– Больно надо! – Лола решила, что по-хорошему Маркиз все равно не понимает, и тоже повысила голос.
– Как ты посмела соблазнить моего лучшего друга? О, женское коварство!
– Что? – Лола беспомощно огляделась и увидела попугая. – Перришон, скажи ему, что мы не в театре!
– Кошмар-р! – рявкнул попугай свое любимое слово.
– Не вмешивай в свои махинации несчастную птицу! – гремел Леня. – Еще Пу И в свидетели призови!
– Какие махинации? – устало отмахнулась Лола. – Какой лучший друг? Ты совершенно помешался от ревности! И к кому? К человеку, который сидит в тюрьме!
– А синий «Опель»? – по инерции продолжал Маркиз, – за номером УГУ семьсот сорок два?
Лола молча пялилась на него, потом выразительно покрутила пальцем у виска.
– Постой, постой! – Леня наконец смог что-то уразуметь. – Ты что думаешь, я тебя ревную к этому… как его…
– К Игорю, – ледяным тоном сказала Лола, – к Игорю Ветрову, и это очень глупо. С каких это пор он стал твоим лучшим другом? Ты, Ленечка, совсем зарапортовался…
При чем тут твой Игорь? – Леня в сердцах плюнул прямо на пол. – Я говорю про Ухо! Как ты посмела за моей спиной устраивать с ним шашни?
– Протрепался! – ахнула Лола. – А ведь дал мне честное слово! Правду говорят, что мужчинам верить нельзя ни на грош!
Она уперла руки в боки и пошла на Маркиза, решив, что теперь запираться глупо.
– Не смей мне указывать! Вечно все запрещаешь! Что хочу, то и делаю! Подумаешь – попросила Ухо помочь, так ты сразу скандал устраиваешь! Ты сам отказался мне помогать! Ну и пожалуйста! Без тебя проживу!
Консьержка снова двинула Зинаиду кулаком в бок – говорила же, что дело дойдет до развода. Зинаида тихонько охнула, и чувствительно ущипнула Валентину Романовну за полное плечо.
Маркиз поднял голову и прислушался – за дверью ощущались возня и сопенье. Нарочно громко топая, он устремился к входной двери и распахнул ее рывком. Потревоженные кумушки в панике взлетели на верхний этаж.
Лола с Маркизом поглядели друг на друга и рассмеялись.
– Теперь в доме будут сплетничать, что я тебе изменяю, – с тяжелым вздохом сказала Лола.
– Правильно, хочешь, я для большего правдоподобия поставлю тебе синяк под глазом? – довольным голосом предложил Леня.
– Только попробуй!
– Вообще надо бы… Чтобы неповадно было! Лолка, дай слово, что больше никогда не станешь ничего предпринимать за моей спиной! – он стал серьезным.
– Сам виноват! – Лола вовсе не собиралась давать опрометчивые клятвы. – Устроил скандал, приревновал зачем-то… Даже обидно, потому что я ни сном ни духом… С Игорем у меня никогда ничего не было…
И Маркиз, едва успокоившийся, тут же уверился в обратном – что у Лолки с этим Игорем сейчас может ничего и нет, но раньше обязательно что-то было. Лола отметила, что на чело ее компаньона набежало легкое облачко, и тут же предложила попить чайку, чтобы закрепить примирение.
На кухонном столе сидел Пу И и ел из пакета печенье, причем не свою законную порцию. Леня потрогал вздувшийся животик и покачал головой:
– Пу И, обжорство тебя погубит!
За чаем Лола честно рассказала про адвоката, отобранные права и про синий битый «Опель».
– Ну и ну! – поразился Леня, – И кто мог ездить на машине Ветрова! Может, у него какая-то баба есть?
Да никого у него нету! – вскричала Лола с такой горячностью, что у Лени снова нехорошо ворохнулось сердце от ревности. – Ни квартиры, ни машины, ни работы… – куда уж тут! Это жена бывшая на его «Опеле» ездила и взяла машину. Игорь, тюфяк такой, ни в чем ей отказать не мог!
– Высокая, худая, стрижка короткая…
– Ну… допустим, – протянула Лола.
– Да, и еще пальцы ломает, когда нервничает!
– Точно она, Анька! А ты откуда про нее знаешь?
И Маркиз честно рассказал про колье мадам Федорчук, про Ивана Францевича Миллера и про свою старую знакомую из цирка Луизу Пострелли, которая сообщила ему много интересного.
Фамилию своей клиентки он выяснил очень просто – позвонил старому приятелю Рудику Штейману, который знал все, что касалось великих мира сего, и спросил у него, что он знает про господина Нехорошева. И Рудик рассказал некоторые вещи, в том числе и то, что единственная дочь и наследница Нехорошева замужем за неким Федорчуком, который в общем ничего из себя не представляет и занимает небольшой пост в мэрии.
– С ума сойти! – Лолины глаза загорелись. – Тогда все сходится! Муж мадам Федорчук попер у нее колье, чтобы его продать. А ей подсунул имитацию, чтобы она раньше времени ничего не заподозрила. Но к ювелирам послал Аньку, чтобы не светиться! Значит, она тоже была в деле! А потом они колье не поделили, и он ее убил! А Игорь, естественно, ни при чем, а его арестовали!
– Да… похоже, что кто колье спер, тот и подружку твою пришил… – протянул Леня, машинально отрезая появившемуся коту солидный кусок ветчины, – а мадам Федорчук втянула меня в историю с убийством. Оправданием ей может служить лишь то, что она ничего не знала…
– Ты уверен? – в упор спросила Лола.
– Да ни в чем я не уверен! Вот что, нужно побеседовать с этим Федорчуком, нажать на него, выяснить, куда он дел колье, тогда я смело сдам его собственной женушке, пускай она сама разбирается!
Лола промолчала, но подумала про себя, что мадам Федорчук вряд ли поможет чем-нибудь Игорю. И еще хорошо бы знать, кто такой тот тип, что отнял права Игоря у бандитов – коренастый, очень сильный и родинка на левой щеке? Еще один Анькин любовник? Он-то как замешался в эту историю?
Остаток дня Лола провела в ванне, слушая музыку и нежась в душистой пене, Леня же перерыл все ее старые журналы и нашел наконец в разделе светской хроники фотографию мадам Федорчук, где на заднем плане мелькал муж. Глядя на снимок, Леня понял, отчего мадам не хочет развода, хотя и подозревает своего муженька не только в изменах, но и в краже. Федорчук был красив и импозантен.
– Ты меня очень разочаровал, – проговорил пожилой человек со свисающими, как у бульдога, щеками и объемистым животом, обтянутым дорогим темно-серым пиджаком, – очень разочаровал! – повторил он и вместе с креслом придвинулся к столу.
По другую сторону стола сидел крепкий широкоплечий мужчина средних лет с седоватыми висками и круглой родинкой на левой щеке. Он чувствовал себя очень неуютно.
– Револьд Федорович, – проговорил он, опустив глаза, – кто мог все это предвидеть?
– Ты! Ты должен был предвидеть! – рявкнул старик и навалился животом на стол. – Я тебе за это плачу! И плачу, между прочим, большие деньги! И изволь смотреть мне в глаза!
– Извините, Револьд Федорович… – человек с родинкой тоже придвинулся к столу и преданно уставился на шефа, – это случайность… нелепая случайность!
– Ничего себе случайность! Как ты позволил, чтобы ее убили? Эта девица нужна была живой! Мы ее так долго разрабатывали! Она была нашей единственной ниточкой к Нехорошеву!
– У меня все было под контролем! Я не понимаю, как такое могло произойти!
– Не понимает он! – старик скрипнул зубами. – Ты хоть знаешь, кто ее убил?
– Скорее всего муж… по крайней мере у милиции он подозреваемый номер один.
– Не говори мне про милицию! Сам-то ты не владеешь информацией?
– Там еще какая-то женщина крутилась… мои люди ее видели в тот самый день. Правда, установить личность не сумели.
– И это не сумели! Профессионалы хреновы!
– Они не придали этой бабе большого значения. Вообще-то, я тоже считаю, что это был муж – у него действительно был и мотив, и возможности.
– А на фига нам этот муж? Он никому не нужен! А вот насчет той бабы нужно проверить…
– Можно поработать в этом направлении! – оживился мужчина с родинкой.
