Наталья Александрова - Клуб шальных бабок
– И рот заткнуть! – добавил Гвоздь.
Когда всех, кроме Надежды, вывели из кабинета, он снова повернулся к метрдотелю, и на его щеках заходили тяжелые желваки:
– В чем дело, Артур? У тебя здесь был труп? Почему я ничего не знаю? Почему я узнаю об этом от постороннего человека?
– Да выдумывает она все! – забормотал Артур Гаврилович. – Говорю вам: напилась, оттого ей все и мерещилось! Прибежала ко мне, глаза круглые, говорит – труп в зимнем саду! Ну, я пошел лично проверить – никакого трупа! Так ей мало показалось, через десять минут снова прибегает – теперь, говорит, труп в туалете! Тут я уже не очень напрягался, но все же сходил, посмотрел – само собой, никакого трупа не было! Вот я и говорю: наверняка у дамочки белая горячка!
– Ну знаете! – возмущенно воскликнула Надежда. – Это уже ни в какие ворота не лезет! Возьмите свои слова обратно, иначе я… иначе я… прямо не знаю, что я сделаю!..
– Ты, Артур, действительно… фильтруй базар! – проговорил Гвоздь, внимательно разглядывая Надежду. – Уж я в людях разбираюсь, не похоже, чтобы у нее глюки водились.
– А как же труп? – не сдавался метрдотель. – Я же проверял – не было никакого трупа!
– Был труп! – воскликнула Надежда. – Я его своими глазами видела! Потом еще третий раз, в кладовке возле кухни, только уже вам говорить не стала, потому что вы бы мне все равно не поверили!
– Вот видите. – Артур Гаврилович повернулся к Гвоздю и развел руками. – Явно дамочка не в себе!
– А я говорю – был труп! – возмущенно воскликнула Надежда. – У вас здесь вообще черт знает что творится: тогда женщину убили, сегодня наркотики прятали…
Она прикусила язык, пожалев, что сболтнула лишнее, да было уже поздно – слово, как известно, не воробей.
– Что?! – Гвоздь привстал, переводя взгляд с Надежды на метрдотеля. – Какие наркотики? Ты, Артур, что здесь развел? Сколько раз я повторял, чтобы дури и близко не было?
– Да что ты ее слушаешь? – Артур Гаврилович вскочил, лицо его еще больше побледнело. – Видишь же, что она точно с третьего дня не просыхает! Вы бы, дамочка, хоть закусывали, честное слово, может, тогда всякая дрянь мерещиться перестанет! Какие наркотики? Где?
– В зимнем саду… – нехотя пролепетала Надежда.
– Ну вот, – вздохнул метрдотель, – опять за рыбу те же деньги… Тот раз она тоже сперва в зимнем саду труп нашла… Вот попомните мое слово – следующий раз она в туалете бомбу обнаружит.
Но Гвоздь его не слушал. Он не сводил глаз с Надежды Николаевны.
– В зимнем саду, говорите? Ну-ка, покажите!
– Пошли. – Надежда пригорюнилась и встала. Пути к отступлению у нее больше не было, приходилось идти до конца.
Она вышла из кабинета и поплелась к зимнему саду. Гвоздь шел рядом с ней, чуть позади тащился Артур Гаврилович, рядом с ним – охранник Гвоздя со скучающим видом, который нисколько не обманывал Надежду: она не сомневалась, что мимо этого парня и муха не пролетит незамеченной и без документов.
Они вошли в зимний сад, и Надежда Николаевна остановилась возле скамейки.
– Вот-вот, – проговорил метрдотель голосом обиженного ребенка, – как раз тут она прошлый раз труп нашла.
– Где? – коротко спросил Гвоздь, не обращая на Артура ни малейшего внимания.
– Вот здесь прятали эти наркотики, – заявила Надежда, показав на кадку с монстерой.
Охранник, не ожидая специального приказания, вытащил из-под пиджака широкий десантный нож и быстро разрыл землю под многострадальным растением.
Надежда Николаевна окинула монстеру сочувственным взглядом: та уже начинала вянуть. И это неудивительно, если учесть, сколько раз ей только за сегодняшний день подкапывали корни.
– Ничего нет, – проговорил парень, отступив от кадки.
– Ну, я же говорил! – бурно обрадовался Артур Гаврилович. – Я же говорил, что эта дамочка ненормальная! Теперь она еще что-нибудь выдумает. В тот раз точно так же все было – бежит ко мне, глаза выпучены…
– Конечно, здесь ничего нет! – спокойно возразила Надежда. – Я же и не сказала, что наркотики здесь! Я сказала только, что их здесь спрятали. А я их потом перепрятала вон туда. – И она показала на фикус.
– Зачем? – коротко осведомился Гвоздь.
– На всякий случай.
Гвоздь бросил взгляд на охранника, тот снова достал свой нож, шагнул к фикусу и несколько раз копнул. Надежда Николаевна следила за ним, затаив дыхание.
Парень запустил в кадку руку и, вытащив за уголок тот самый пластиковый пакет, хорошо знакомый Надежде Николаевне, передал его своему шефу.
Гвоздь пристально посмотрел на Надежду, затем перевел взгляд на Артура Гавриловича. Тот был зеленым, как лист фикуса, и трясся, как осина на осеннем ветру.
– Я не знаю, откуда это… – лепетал он. – Честное слово, Гвоздь, не знаю… Может, это вообще не то…
– Ага, зубной порошок! – Гвоздь протянул руку к охраннику, и тот, не задавая никаких вопросов, вложил в эту руку нож. Гвоздь вспорол краешек пакета, кончиком ножа подцепил щепотку порошка, насыпал на широкий желтоватый ноготь, посмотрел на свет, потом попробовал на вкус, немножко пожевал и кивнул: – Кокс, очень чистый…
На Артура Гавриловича страшно было смотреть. Из крепкого подтянутого мужчины он превратился в большую порцию трясущегося бесформенного желе. Надежда же, глядя на него, ощутила большое и сильное чувство злорадства.
– Ну и как ты это объяснишь? – осведомился Гвоздь, уставившись на метрдотеля пронзительным взглядом.
– Гвоздь, я понятия не имею, откуда это здесь, – лепетал Артур плохо слушающимися губами. – Клянусь тебе, это не я… ты же знаешь, как я отношусь к дури после того случая.
– Знаю, – процедил Гвоздь, не сводя с него неприязненного взгляда, – после того что случилось с твоим сыном, ты наркотой заниматься не станешь. Поэтому я тебя и взял на работу. Поэтому я тебя и сейчас не трону. Живи, так и быть. Но ты распустил персонал, у тебя под носом занимаются черт знает чем, и ты даже не знаешь, кто в этом виноват! Что же прикажешь с тобой делать?
Артур Гаврилович молчал, опустив глаза.
– Выкинуть тебя к чертовой матери на улицу, а вместо тебя взять вот эту женщину. – И он повернулся к Надежде: – Кстати, разрешите представиться, а то я как-то отвлекся… Гвоздь! – И он протянул ей широкую, сильную ладонь.
– Надежда Николаевна… – машинально ответила Надежда, – а что это вы кличкой представляетесь? У вас что, имени нет?
– Почему кличкой? – ответил тот, пожевав губами. – Гвоздь – это моя фамилия, а зовут Виктором Петровичем… не верите? – И он протянул Надежде визитку с золотым обрезом.
– Гвоздь Виктор Петрович, многопрофильный инвестор, – прочитала она на картонке. – Не могу сказать, что мне очень приятно. Обстоятельства нашего знакомства оставляют желать лучшего, но тем не менее будем знакомы.
– Так что, пойдете ко мне работать? – спросил Гвоздь, изучая взглядом ее лицо.
– Я думала, вы пошутили, – удивленно проговорила Надежда.
– Я никогда не шучу, особенно в кадровых вопросах. Как сказал один эффективный менеджер, кадры решают все. У вас голова на месте, хватка есть и решительность – это все, что нужно.
– Ну знаете, Виктор Петрович… – Надежда была явно смущена, – это как-то неожиданно… Я должна подумать… И вообще я не знаю, как к этому отнесется мой муж.
– Ну, конечно, подумайте, – милостиво разрешил Гвоздь. – Только не очень долго. Ресторан должен работать, а без твердой руки это невозможно. Кстати, вы мне еще не сказали: кто спрятал здесь этот пакет? Вы же его видели?
– К сожалению, только слышала их голоса. Их было двое – мужчина и женщина.
– Вот как? – Гвоздь взглянул на бывшего метрдотеля. – Ну, тебя спрашивать бесполезно, ты вообще не знаешь, что у тебя под носом творится.
– Гвоздь, честное слово, – бормотал Артур. – Я ни сном ни духом… ничего не знал…
– Ага, я тебе что, медаль за это должен повесить?
– Послушайте, – вклинилась Надежда в их разговор, – раз вы нашли наркотики, то, может быть, поверите, что я видела здесь труп? И поможете мне с этим трупом разобраться?
– Да, насчет трупа… – Гвоздь еще больше помрачнел. – Что вы там видели?
– Сначала я видела, как здесь, в этом уголке сада, целовались мужчина и женщина…
– Так, теперь попрошу медленно и со всеми подробностями! Какой мужчина, какая женщина?..
Надежда не поняла, почему такого серьезного и решительного человека заинтересовала банальная любовная сцена, но спорить не стала: Гвоздь сейчас был ее единственным сторонником, и, если его что-то интересует, нужно пойти ему навстречу.
– Так, – начала она, стараясь ничего не пропустить, – женщина – блондинка…
– Светка… – проворчал Гвоздь, мрачнея.
– Немножко полноватая… – продолжала Надежда.
– Не она… – Гвоздь, кажется, немного успокоился. – Светка из фитнеса не вылезает, за каждый грамм борется.
– В красном платье, в красных туфлях… в общем, та самая, которую я потом видела мертвой.
