Дарья Донцова - Урожай ядовитых ягодок
– Рамазанову он тоже Шурику подсунул, – кипятилась Настя. – Пристроил соседку, понимаешь почему?
– Честно говоря, нет!
– Господи, – всплеснула руками Настя, – так просто. Эта Екатерина небось давно больная была. Только ей и двадцати пяти не исполнилось. Ну кто же заподозрит неизлечимую болезнь в таком возрасте. Кумекаешь?
– Не доходит до меня никак.
– Некоторые агенты идут на обман компании. Вступают в сговор с родственниками. Радько-то соседствовал с Рамазановой, знал, естественно, что девчонка больная, соседи друг про друга все слышат, ничего от них не скрыть, у кого чего в кастрюле лежит, и то известно. Вот и пошептался Жорик с матерью этой Екатерины.
– О чем?
– Ну, небось заявил: «Твоей все равно долго не жить, давай, я ее застрахую, а денежки потом поделим между собой, и дело в шляпе». Делают так иногда, правда, редко, чтобы начальство чего не заподозрило. Только Жора совсем хорошо придумал, он Рамазанову Шурику подарил! И рыбку съел, и косточкой не подавился!
– А где теперь Шурик? – тихо спросила я.
– Понятия не имею, дома небось, если новую работу не нашел.
– Адрес его не знаешь?
– Зачем тебе? – насторожилась Настя.
Я ласково улыбнулась.
– Понимаешь, послушала я тебя, послушала и решила, не стоит из риелтерской конторы уходить.
– Верно! – воскликнула Настя. – Шило на мыло сменяешь, лучше другое чего поищи. Только зачем тебе адрес Шурика?
– В нашей конторе, – я принялась вдохновенно врать, – люди работают парами. Один по городу носится, другой документы оформляет. Мне с напарниками катастрофически не везет, одни прощелыги попадаются. Вот я и подумала, похоже, этот Шурик честный, наивный мальчик, возьму его себе в товарищи, такой не надует.
– Конечно, нет, – обрадованно подтвердила Настя. – Мямля он жуткая, нерасторопный, медлительный, настоящий тормоз, но патологически честный, прямо до дури. Погоди-ка, адресок поищу.
Через пять минут в моем кармане лежала бумажка с координатами Нестеренко.
– Некрасиво Жора с ним поступил, – покачала я головой, – не по-товарищески. Он тут, кстати, с кем-нибудь дружит?
Настя спокойно ответила:
– А в твоей риелтерской конторе агенты дружат? Вместе дни рождения отмечают, а по воскресеньям в кино ходят?
Я засмеялась.
– У нас человек человеку волк, каждый боится, что другой у него сделку перехватит.
– Здесь то же самое, – пожала плечами Настя, – мы с Жорой общаемся только из-за того, что в одной комнате сидим. Но, если в коридор выходим, то стол запираем и ключики с собой уносим.
Я поболтала с ней еще немного о страховом бизнесе, поняла, что больше ничего интересного не узнаю, и ушла.
Шурик Нестеренко жил не слишком далеко от метро «Менделеевская». Вроде почти Центр, но место неприятное, шумное и грязное. Перейдя Новослободскую улицу, я поплутала во дворах, среди маленьких домиков, построенных в начале двадцатого века, и с трудом отыскала нужный. Ну и какой толк жить в Центре? Погулять тут негде, повсюду асфальт и бетон, в уши назойливо лезет шум, ревут автомобили, гомонят люди. Дышать абсолютно нечем, да и окна жильцам приходится небось раз в месяц мыть, вон какие стекла черные. Нет уж, лучше в спальном районе, среди зелени и относительной тишины. Знаю, знаю, кое-кто возразит:
– До Большого театра и музеев Кремля придется три часа добираться.
Ну и что? Сколько раз в неделю вы посещаете сии заведения? То-то и оно, что раз в год, если не меньше. Поэтому давайте не будем ругать отдаленные районы. В Ново-Переделкине летом намного комфортней, чем на Арбате, а зимой в Солнцеве просто рай. Лес рядом, бери лыжи и катайся. А с продуктами и товарами теперь везде хорошо.
Я вошла в темный подъезд и увидела множество табличек под звонком. Так, тут в придачу ко всему коммунальные квартиры!
Нажав на пупочку пять раз, я подождала немного и услышала детский голосок:
– Мама на работе, а папа на диване спит, вы кто?
– Шуру Нестеренко позови.
Загремел замок, приоткрылась малюсенькая щелочка, в которой засверкал круглый глаз, похожий на вишню.
– Шурика ищете?
– Да.
– Его дома нет, он на работе.
– Позови, пожалуйста, кого-нибудь из старших.
– А никого нет, – завел ребенок, потом опомнился и прибавил: – Папа на диване спит! Он у меня огромный и сильный, как медведь!
Я подавила улыбку.
– Хорошо, с таким не страшно.
– Никого не боюсь, – ответил дрожащий голосок.
– Когда Шурик придет?
– Утром, у него сутки.
– Кем же он работает?
– У метро сидит, в ларьке, – поведало дитя, – конфеты мне носит, глядите!
В щель высунулась довольно грязная ручонка, крепко сжимающая полуобгрызенный леденец на палочке.
– Скажи, ты мальчик?
– Девочка, – оскорбилось существо по ту сторону двери, – Маша.
– Машенька, подскажи, как найти ларек Шурика?
Девочка затарахтела:
– От метро до газетного киоска, слева шаурмой торгуют, а справа будка с конфетами стоит, за ней брат сидит, у него такой кругленький домик, а сверху надпись «Лучшая покупка».
Выпалив последнюю фразу, Маша захлопнула дверь.
Я вернулась к метро, повертела головой в разные стороны, увидела вагончик с железным штырьком, на котором висели куски мяса, и тут же глаза наткнулись на вывеску «Лучшая покупка».
ГЛАВА 16
Шурик сидел не в ларьке, а в павильончике. Когда я вошла внутрь, он отложил книгу, которую читал в отсутствие покупателей, и тихо спросил:
– Что хотите?
Я бросила взгляд на обложку. «Стихи. В.Брюсов». Да уж, меньше всего ожидала увидеть в руках ларечника такую литературу. Детектив, научная фантастика, триллер, что угодно, но не поэзию Серебряного века.
Шурик выглядел несовременно. Худой, бледный юноша в больших очках и застиранной футболке. Никаких серег в ушах, плеера или татуировок. Вьющиеся красивыми кольцами каштановые кудри падали почти до плеч, а глаза у Нестеренко оказались голубые-голубые, прозрачные и беззащитные. На лице Шурика огромными буквами было написано: «Я не могу никого обмануть». Подобное существо должно сочинять вирши, танцевать в балете, петь в хоре, но никак не продавать водку с пивом.
– Что желаете? – мягким голосом повторил паренек.
Я окинула взглядом жвачно-сигаретно-чипсовое изобилие и ткнула пальцем в небольшой батончик колбасы.
– Это вкусно?
Шурик порозовел.
– Ну так как? – нетерпеливо повторила я. – Стоит деньги на сей продукт тратить?
Нестеренко замялся.
– Срок годности не истек, значит, нормальный.
– А на вкус?
– Мне не слишком нравится, но на вкус и цвет товарищей нет.
– Ладно, – легко согласилась я, – а глазированные сырочки ничего?
– Для себя берете или ребенку дать хотите?
– Какая разница?
Нестеренко терпеливо пояснил:
– Срок годности у них кончился вчера. Взрослый человек съест, и ничего не случится, а маленькому не надо давать, лучше в супермаркет сходите, там хоть и дороже, зато свежее, без обмана.
Я улыбнулась.
– Давно тут торгуешь?
– Не очень.
– Небось всех покупателей распугал. Да тебя хозяин скоро выгонит, если правду клиентам о качестве продаваемого товара станешь рассказывать.
Шурик оперся о прилавок.
– Про водку и сигареты я молчу, а от них самая выручка. Какая с сырка за пять рублей выгода? Мне же неприятно будет, если ваш ребенок траванется. Вот сметана свежая и йогурты нормальные, только невкусные, немецкие, мне больше наши нравятся.
– Ты всегда такой честный был?
Шурик пробормотал:
– Вовсе я не честный, только зачем людям врать!
– Не подходишь ты для торговли.
– Сам знаю, – грустно вздохнул Нестеренко, – но родителям помогать надо, у меня еще сестренка есть младшая, Машка, на ней все горит! Постоянно новую одежду покупать приходится.
– Ты бы учиться шел.
– Так срезался два раза в институт.
– Куда поступал?
Шурик потупился.
– Сначала в Литературный, а потом в МГУ, на филологический. В июне опять попробую.
– Ты лучше в педагогический ступай, – посоветовала я, – на отделение дошкольного воспитания, туда мальчиков сразу берут, вне конкурса.
– А потом мне что, в детский сад идти? – возмутился парень.
– Нет, конечно, диплом получишь – и ступай, куда заблагорассудится. Знаешь, ты мне понравился, хочешь, помогу?
Нестеренко закрыл кассу и с надеждой спросил:
– Вы работаете в институте? Преподаете, да?
– Нет, только могу посоветовать тебе иное место работы, ну пока студентом не стал. Моего соседа по дому, Радько Георгия Андреевича, недавно сократили. Так он пристроился в страховую компанию «Верико», агентом. Жуткие тысячи зарабатывает! Деньги лопатой гребет! Могу тебя с ним познакомить, он протекцию составит. Станешь людей страховать, прибыльное дело.
Шурик секунду молчал, потом рассмеялся.
– Нет, такого просто не бывает.
