Дарья Калинина - Огонь, вода и медные гроши
Но самое главное, что на двери были прорези как раз под два ключа – ригельный и французский. Из-за двери был слышен звук льющейся воды. То ли в квартире принимали душ, то ли там мыли посуду. Но это было и не столь важно, потому что именно в это время до слуха Киры донесся еще и звук поднимающегося лифта. Опасаясь, как бы ее не застукали подслушивающей возле двери, сыщица шмыгнула на один пролет наверх.
Очень вовремя! В это время лифт остановился в промежутке между седьмым и восьмым этажами. По непонятной задумке неведомого архитектора лифты в таких домах всегда останавливались не прямо на этаже, а посредине. По ним с равной легкостью можно было спуститься на один пролет вниз или протащиться столько же вверх.
Лифт остановился вверху. И с выходящей из лифта девицей Кира столкнулась буквально нос к носу. Та кинула на нее удивленный взгляд. Но Кира, в свою очередь, была удивлена не меньше. Лицо этой девицы было ей знакомо. Но это была отнюдь не тощая воровка из аэропорта, за которой охотились подруги. Нет, совсем другая девушка пожаловала сейчас на любовное свидание. И это была деревенская племянница Галины – родственница Михаила.
Кира разминулась с ней у дверей лифта. Девица выходила из кабинки, Кире не оставалось ничего другого, как войти в кабинку лифта. Но спустилась сыщица всего на пару этажей. А затем неслышно поднялась обратно на восьмой этаж. Теперь железная дверь тянула ее к себе как магнитом. Кира приникла к ней и поняла, что вознаграждена по заслугам.
– Милый!
– Дорогая!
Чмок-чмок!
– Как же я соскучился!
– А я-то!
– Ну, раздевайся скорее. Надеюсь, Галина ничего не подозревает?
– Что ты! Я помогла ей в магазине, а потом отпросилась якобы на свидание.
– Да ты и не соврала ничуть!
После чего до Киры снова донесся звук сочных поцелуев, отчего девушку затошнило. Отпрянув от двери, она с отвращением смотрела на железное полотно, отделяющее ее от развратной парочки. Кира не сомневалась, что в любовном гнездышке обосновался Михаил с племянницей своей жены. Сейчас они примутся пить шампанское, потом займутся сексом, а потом вернутся порознь к ничего не подозревающей Галине и примутся играть каждый свою роль.
– Отвратительно! – прошептала Кира. – Гадость какая!
И тут же услышала за своей спиной:
– Абсолютно с вами солидарна.
– Солидарны?
– Действительно, гадость! – подтвердила стоящая давешняя старушка, с которой Кира столкнулась внизу. – Очень гадкая квартира! Почти все, кто сюда приходит, либо прелюбодеи, либо откровенные развратники. Каждый день идут парочки. Либо пожилые мужчины с молодыми девочками. Либо женатые мужчины со своими любовницами. Либо старые тетки с мальчиками. Тьфу! Разврат и грязь! Живи мы в другое время, квартиру бы спалили, а всех ее «жильцов» сослали бы на каторгу за аморалку.
И, заметив взгляд Киры, старушка рассмеялась:
– А что вы думаете, не только в советские времена аморальный образ жизни наказывался. Цари к таким вот гуленам относились еще хуже. Проституция на Руси была узаконена только в конце девятнадцатого века. До того к гулящим девкам применялись самые строгие меры, вплоть до казни.
– И к мужчинам, которые с ними водились, тоже?
– Ну, мужики-то во все времена умели сухими из воды выскользнуть. Вот думаешь, если завтра вскроется, что Мишка своей жене с ее же племянницей изменяет, кого из дома турнут?
– Племянницу!
– В точку попала, – рассмеялась старушка. – А Мишку поругают да и простят. Вынесут выговор с предупреждением, как у нас на партсобрании любили говорить.
Кира с интересом смотрела на эту пожилую женщину. Она знает имя Михаила. Знает она и Галину. Так кто же она?
– А ты не удивляйся, не удивляйся, – усмехнулась старушка. – Катька-то мне все выболтала.
– Катька?
– Ага, Катюшка-развратница. Племянница Галкина. Тебя ведь Галина за мужем проследить отправила?
И не дожидаясь, пока Кира хотя бы кивнет, старушка снова засмеялась:
– Да ты не смущайся. Не ты первая, не ты последняя. Хорошо еще, что Галина догадалась тебя нанять, не стала сама за мужем следить. Стало быть, тут надежда имеется.
– Надежда на что?
Но старушка неожиданно быстро стала серьезной и наставляющим тоном произнесла:
– На спасение брака – вот на что. Да ты заходи ко мне. Нам с тобой есть о чем побеседовать.
И старушка отворила перед Кирой дверь в свою квартиру. На девушку тут же пахнуло запахом лекарств, кошачьей мочи и старости. Впрочем, запах был не силен. И к нему примешивался куда более приятный запах свежей сдобы и цветочной пыльцы.
– Ступай себе, – спустила старушка с рук свою кошечку. – Только фиалки мои не ешь!
Кошечка что-то коротко мяукнула и прямиком направилась к ближайшему цветку. Устроившись возле горшочка, кошечка замерла в выжидающей позе.
– Ишь, бесстыдница! – тихо рассмеялась старушка. – Ждет, когда я отвернусь.
– Она у вас ест фиалки? – удивилась Кира.
– Все подряд жрет. Летом еще ничего, а как зима – объедает листочки. Одну азалию не трогает, проклятая. Как думаешь, чует, что ядовитый цветок?
И, не дожидаясь Кириного ответа, старушка продолжила:
– И что за интерес у кошки к цветочным растениям? Ругаюсь на нее, а все мимо. Никак в толк не возьму, чего ей не хватает? Может быть, витаминов хочет?
Когда Фантик с Фатимой жили в городских квартирах, они тоже любили побаловаться с зелеными растениями, объедали их вплоть до кочерыжек, но, очутившись за городом, начисто потеряли интерес к комнатным цветам.
– Видимо, ваша кошечка за летний период не успевает съесть нужное количество зелени. Вот и восполняет недостаток витаминов за счет горшечных культур.
– Твоя правда. Все лето мы с Бякочкой в городе проводим. Да как квартиру без присмотра оставить? Были бы еще соседи нормальные, их можно было бы попросить. А так!.. – И старушка обреченно махнула рукой.
– У вас плохие соседи?
– Хуже и не придумаешь! В одной квартире наркоман, в другой Содом и Гоморра, а в остальных алкоголики. Как тут уедешь? Если не подожгут дорогие соседи, то уж обворуют, это точно.
На взгляд Киры, выносить из квартиры старушки было особо и нечего. Но у самой хозяйки имелось свое мнение на этот счет.
– Одна нормальная соседка на этаже и была – Валька. Да и та чего удумала! Замуж выскочила. Уж я ее отговаривала, да без толку. Куда, говорю, ты замуж на старости лет собралась? Всю жизнь в девках прокуковала, а тут замуж ей понадобилось! Сиди подле меня, кота или кошечку себе заведи, вот тебе и компания. А не хочешь кошку, так собаку возьми. Никто же не неволит, хоть крокодила купи! Нет, не послушалась! Замуж ей приспичило! А чего хорошего-то из ее замужества вышло? Квартиру ее теперь муженек в бордель превратил! Одни шалавы со своими кобелями туда и таскаются!
Кира уже смекнула, о какой квартире идет речь, и теперь сидела тише мышки, стремясь не упустить ни единого словечка из разговора. Старушка была детально знакома со всеми посетителями «нехорошей» квартирки. Ее сильно коробило, что у них на этаже появился вертеп. И, как всякий раздражитель, она приковывала к себе повышенное внимание старушки.
Очень скоро девушка поняла, что посетители «нехорошей» Валькиной квартирки делились на две группы – постоянные и случайные. Все они были парочками, ищущими себе гнездышко для любовных утех. Но только некоторые один раз приходили, а потом больше не показывались. А другие появлялись регулярно, с точностью швейцарских часов.
– Постоянным клиентам муженек Валькин и ключи от хаты дал на руки. Сначала просил, чтобы я по его звонку людям ключи передавала, да я раз передала, второй передала, а потом надоело. Плюнула, да так Вальке с ее муженьком и сказала, чтобы меня больше не беспокоили. Как уж они дальше выкручивались, не знаю. Общение наше с Валькой после этого почти что совсем на нет сошло. Муженек, видать, ее против меня накрутил.
Но Кире было куда важней послушать про постоянных клиентов «нехорошей» квартирки. Как она уже догадывалась, в числе их был и Михаил, и его «племянница».
– А те, что сейчас зашли, вы их знаете?
– Так не случайно я Галкино имя упомянула. Еще когда Мишка с ней женихался, я его заприметила. Галка-то с родителями ниже меня этажом жила, в сорок первой квартире. Хоть и другой этаж, а все равно мы прежде друг с другом тесно общались. В те годы мы совсем иначе жили, не то что теперь. Друг к другу в гости ходили. Праздники вместе отмечали. Опять же, субботники, демонстрации. Всяко с соседом увидишься, словечком да перекинешься. Галку я еще совсем девчонкой помню. Ну, а потом уж она замуж за Мишку вышла, на Север его служить послали. Галка тоже с ним. Только в отпуск к родителям и приезжали. Не знаю, там он от нее гулял или это ему на старости лет бес в одно место угодил, только брак я тебе их порушить не дам!
Последняя фраза относилась к Кире и была произнесена очень решительным тоном. Бабушка строго смотрела на Киру, ожидая от той реакции.
