Дарья Донцова - Горячая любовь снеговика
– Теряюсь в догадках, – пробормотал Богданов.
Киана поежилась.
– Они увели Лиа, наказали ее прилюдно, на площади избили кнутом. Думаешь, зачем тебя Вали снотворным опоила? Нельзя ученому было на расправу смотреть, не для правды сюда тебя позвали. Но я хочу, чтобы ты непременно про Лиа написал.
– Господи, – отшатнулся Игорь, – что Ив сделал с твоей дочерью?
Киана съежилась на стуле.
– Не знаю. Мог в ущелье сбросить.
– Куда?
Хозяйка ткнула рукой в окно:
– Тут везде горы, где-то в них есть тайные места, в которых казнят непослушных.
– Боже! – вырвалось у молодого ученого.
– Я просила, умоляла Ива оставить Лиа в живых, вспоминала наше родство, – грустно продолжала Киана. – Он в конце концов сжалился и пообещал: «Хорошо, оставлю ее за казной следить». Но я так и не узнаю, обманул он меня или нет. Впрочем, все равно я ее больше никогда не увижу.
– Что такое казна? – попытался выяснить Игорь.
– Сокровищница.
– А что там хранится?
Киана вскинула брови.
– Я там никогда не бывала, поэтому точно не скажу. И никто туда, кроме Ива, не ходит. Богатство предками накоплено, схоронено в пещере, отец берет золото из казны на нужные дела. Я про это мало знаю. Рядом с тайником женщина живет, она за вещами смотрит, чистит золото, камни протирает, помещение проветривает. Кто там поселился – считай, умер. Назад, сюда, никогда не вернется. Раз в полгода ей еду завозят, и все. Соли, так последнюю хранительницу звали, недавно умерла, я просила Лиа на ее место поставить. Хотя, может, ей было бы лучше умереть.
– Что же плохого сделала твоя дочь? – возмутился Игорь.
– При всех про Муну спросила, – горько ответила Киана. – Откуда узнала? Уж точно не от меня, я язык крепко за зубами держала. Ив решил, что Лиа людей к бунту подталкивала, поэтому и приказал ее убрать.
– Кто такая Муна? – поинтересовался Игорь.
– Это давняя история, – со злорадством произнесла Киана. И стала рассказывать.
…У Ива были сыновья и три дочери. Муна – старшая, Фиа – средняя, Яки – младшая. Мальчишек Ив потихоньку в город отправлял, а девочкам судьба была в Паукове жить. Но только они очень смелыми уродились, своенравными, в отличие от всей общины отца не боялись. А Муна еще и хитрой оказалась. Она прикинулась покорной, неразговорчивой, целыми днями по горам лазила, по лесу бродила, собирала корешки, растения, помогала дедушке-травнику. Ив на старшую девочку внимания не обращал. Вспомнил о ней, когда Муну следовало выдать замуж – настал ее черед рожать детей для общины.
Муна выслушала отца, опустив глаза, поцеловала его руку и сказала:
– Как прикажете. Кого мне выберете, того я и полюблю. Грех отца ослушаться.
Растроганный Ив погладил девушку по голове:
– Ступай, через месяц назову твоего жениха.
Муна убежала, а спустя десять дней исчезла из деревни. Рано утром она повязала на голову косынку, взяла маленькую Яки и ушла, сказав матери:
– Мы пойдем собирать траву, вернемся к ночи.
Целый день никто не вспоминал о Муне – она часто проводила время в горах. Знали все и о том, что старшая и младшая сестры очень любят друг друга. Яки постоянно ходила за Муной хвостом.
Девочек хватились около десяти вечера. Мужчины вооружились факелами и пошли осматривать ущелье. Два дня члены общины лазили по горам, выкрикивая на разные лады имена Муны и Яки, а потом наткнулись на небольшую полянку, где валялись окровавленные вещи старшей дочери Ива, клочья ее волос и кости. Стало понятно, что Муну и Яки растерзали дикие звери, коих в горах много водится.
Ив велел прекратить поиски, сгрести одежду и захоронить ее на местном кладбище. Когда могилу засыпали землей, мать девочек кричала в голос, но из глаз не пролилось ни одной слезинки.
Через неделю после похорон Иву понадобилось зайти в сокровищницу, и там его ожидал неприятный сюрприз. Хранительница казны Фиа, его средняя дочь, отправленная в горы за беспримерно хамское поведение и непослушание, исчезла. Ее вырубленная в скале комнатка-пещерка оказалась пустой, в очаге давно не разводили огонь. А главное – из сокровищницы пропали большие ценности. Фиа обокрала Ива и скрылась!
И тут только отца общины осенило. Фиа в детстве очень дружила с Муной, потом девочки что-то не поделили, и едва здоровались друг с другом. Фиа с каждым месяцем становилась все наглей, и в конце концов Ив отправил ее в горы. Либо Муна, лазая по горам, случайно наткнулась на замаскированную сокровищницу, либо (этот вариант более вероятен) побег был задуман давно, еще несколько лет назад, и подготавливали его очень тщательно: сначала девочки инсценировали разрыв отношений, потом Фиа сумела стать хранительницей сокровищ. А теперь сестрички смылись с частью драгоценностей.
Ив вернулся домой в бешенстве и стал избивать жену с воплем.
– Ты все знала!
– Нет, клянусь, нет, – кричала несчастная Ани.
– Ты не плакала на похоронах! – орал Ив. – Муна с Яки в любимчиках у тебя ходили, отчего ты ни слезинки не уронила?
– Я догадалась, что они живы, – выдавила из себя Ани. – На полянке лежали кости, но они были старые, а не свежие. И одежда из шкафа пропала, ботинки.
– Почему мне не сказала? – взревел отец.
Супруга молчала.
– Кто им помогал? – затопал ногами Ив.
Жена затряслась:
– Не знаю.
– Врешь!
– Ей-богу, мне они ничего не рассказывали!
– Там мужчина был, – неожиданно спокойно заметил Ив. – Двум девкам, да еще с ребенком по горам не пройти. Кто он? Куда они пошли?
– Понятия не имею! – Жена прижала ладони к щекам.
Ив усмехнулся:
– Ну-ну! Все равно я их найду и накажу. Не спасутся! Через год, два, пять, через двадцать лет, но обнаружу. И пощады им не будет.
О случившемся Ив решил жителям деревни не рассказывать. Мысль о том, что кому-то, пусть даже родным дочерям, удалось обвести отца общины вокруг пальца, могла стать соблазнительной для молодого поколения. Для всех Муну и Яки съели волки. Через пару дней Ив объявил о смерти Фиа и привез в горы другую хранительницу казны.
Глава 16
Игорь замолчал, я во все глаза смотрела на ученого.
– Это неправда! – не выдержал Витя. – Такого в наши времена быть не может! Сейчас не пятнадцатый век!
– Эх, милый, – вздохнул Толя, – к сожалению, всякое бывает. Под землю люди лезут, ожидая конца света, в домах замуровываются, в общественные места, обмотавшись взрывчаткой, входят… Человек – самое страшное животное на свете.
Я стряхнула с себя оцепенение и обратилась к Богданову:
– Вы написали книгу о монгутах?
– Да, – кивнул профессор. – А потом на ее основе защитил диссертацию.
– Сообщили правду о монгутах? – задала я следующий вопрос.
Игорь замялся, но ответил честно:
– Нет, побоялся. Сделал традиционную монографию, описал жилье, обычаи, привел их сказки, глубоко не заглядывал. И знаете, что интересно? Я Иву экземпляр не отсылал, да и вышла книга маленьким тиражом (научная литература не беллетристика, ее ограниченный круг людей читает), но спустя некоторое время мне позвонил незнакомый мужчина и сказал: «Отец Ив доволен публикацией. Велел передать, что вы хорошо сделали свою работу. Если вам понадобится помощь, позвоните. Запишите номер… Мы с удовольствием окажем содействие тому, кто прославил монгутов».
И мне стало не по себе: значит, Ив следил за бывшим гостем, у него на самом деле длинные руки и есть свои люди здесь, в Москве.
– Вы хоть раз воспользовались любезным предложением Ива? – спросила я. – Набирали тот номер?
– Конечно, нет! – воскликнул Игорь. – Мне меньше всего хотелось зависеть от отца всех монгутов. Знаете, как действует мафиозная структура? Сначала вам протягивают руку дружбы, дают деньги, помогают с карьерой, защищают от врагов. Но настает день, когда придется возвращать долги, и неизвестно, что вас попросят сделать. Нет, я постарался оборвать контакты с монгутами. Если честно – просто испугался.
– Номер телефона не помните? – без всякой надежды на утвердительный ответ спросила я.
– Нет, – улыбнулся Игорь, – я его даже записывать не стал.
– И больше никогда не общались с жителями деревни Пауково?
– Слава богу, нет! – воскликнул профессор.
– Но вы уверены, что рисунки в альбоме сделаны именно в ее окрестностях?
– Да, – закивал ученый. – Вот это церковь монгутов, вид на лес, на следующем рисунке водопад. Я хорошо знаю местность, ходил там не раз, места очень живописные. Кстати, монгуты талантливые художники, из поколения в поколение дар передается, во всех избах много картин, которые рисовали члены семей. В основном это пейзажи, реже натюрморты, а портретов совсем нет – изображать людей монгутам нельзя.
– Ясно, – кивнула я, – спасибо.
Выйдя на улицу, я позвонила Роману и спросила:
– Навел справки о Тараканове Олеге Ефремовиче?
– М-да… – прокряхтел Рома.
– Что-то не так? – насторожилась я.
