Александра Мадунц - Летний отдых
— Знаете, мне очень неудобно, что я все время тут стою. Но, понимаете, смотрю и не могу насмотреться. Такого я не видела никогда!
— И не увидите, — подтвердила я, разумеется, тут же сняв с нее все подозренья.
И вот, похоже, именно сегодня рыбсы должны созреть. После ужина мы купили три бутылки пива и торжественно внесли в домик главное блюдо. Света молниеносно схватила своего рыбса, чей комбинезон был разрисован цветочками, и принялась чистить. Настя нежно глядела на своего в изукрашенном маленькими рыбками кафтанчике. А я, разумеется, накинулась на своего, расписанного скромными надписями: «Катин рыбс». Из-под кольчужки торчала еще какая-то бумажка, довольно плотная. Разве я сюда ее всовывала? Откуда она взялась? Это…
Я вскочила на ноги.
— Смотрите!
Мои подруги неохотно отвлеклись от собственных рыбсов и обратили взоры к моему. Мой рыбс оказался непростым. Под кольчужкой он прятал стодолларовую банкноту.
Не сомневаюсь, на свете нашлось бы немало людей, обрадовавшихся такому подарку. Но я к ним не отношусь. Я предпочла бы нормального, честного рыбса этому мерзкому буржую, таящему в себе вместо икры иностранную валюту. Или, может быть, не вместо икры, а вместе с икрой? Хоть какое-то утешение.
— Почему опять тебе? — с претензией поинтересовалась Настя.
— Вот именно! — с неменьшей претензией ответила я, чувствуя огромное раздражение. — Ну, почему все на меня? И чего они ко мне привязались? Ну, что мне теперь с ней делать?
— С рыбой? — робко спросила Света.
— С рыбой понятно — съесть. С банкнотой! Слов моих нет!
Я остервенело принялась чистить рыбса. Икры в нем оказалось неимоверное количество — в этом смысле он не подкачал. И пиво было вкусное. Под влиянием выпитого и съеденного я несколько взбодрилась, хотя по-прежнему не могла полностью прийти в себя. Ну, два дурацких происшествия — еще ладно, но чтобы три… Тут явно не случайность. А раз не случайность, то что? У меня было глубокое внутреннее убеждение, что я обязана срочно что-то предпринять, как-то отреагировать. Иначе зачем мне дали деньги? Однако я понятия не имела, в каком направлении должна действовать, и это угнетало.
— Знаете, девчонки, — заявила Света, — раньше вы меня запутали, а теперь у меня в голове все прояснилось.
— Ну! — обрадовалась я.
— Это какой-нибудь влюбленный, честное слово! Я прямо чувствую! Он не в силах видеть, как ты бедствуешь без денег, и хочет тебе помочь. А прямо предложить стесняется — знает, что ты откажешься.
Я возмутилась:
— А почему этот твой влюбленный подсовывает доллары, а не обычные человеческие рубли?
— Ты много хочешь! Что он тебе, целую сетку с деньгами должен подкидывать? В конце концов, обменять можно где угодно, да и курс тут хороший. И вообще, — Света замерла, — ну, точно! Это влюбленный иностранец. Американец!
— Проживающий инкогнито в Южном лагере?
— Нет, конечно. Он снимает квартиру в поселке. А в тебя влюбился на рынке. Ты так выбираешь фрукты, что каждый влюбится! Или на пляже. В фиолетовом купальнике.
— А камни в нее кидал тоже американский миллионер? — вмешалась Настя.
— Нет, разумеется. Он кого-нибудь нанял.
Я уставилась на Свету во все глаза.
— Зачем? Из мести? За то, что я не стала тратить его доллары? Так откуда ему это знать!
— Да нет, ты не поняла. Он просто хотел с тобой познакомиться. Спасти от несчастного случая. Он же не виноват, что ты и без него спаслась.
— Мне кажется, — сообщила Настя, — он по профессии дрессировщик.
— Почему?
— Потому что применяет метод кнута и пряника. Так, как принято с дикими животными. Сперва деньги, потом покушение, потом снова деньги, а потом…
Перспектива меня не вдохновила.
— Ты хочешь сказать, что надо ждать покушения? Ну, спасибо.
— Я тут не при чем. Так получается. Конечно, это не миллионер, а бандиты, но суть от этого не меняется. Они явно действуют так: дают тебе деньги, чтобы ты… вот тут темное место… чего-то они от тебя, в общем, хотят. Ты этого не делаешь — тогда они покушаются. Ну, надеются, что ты образумилась, и снова дают деньги. И если ты снова этого не сделаешь, то опять покусятся.
— Чего? — с более, чем искренним интересом спросила я.
— Этого! — отрезала Настя. — Я бы советовала тебе это сделать. Хотя настаивать, разумеется, не стану. Дело твое.
— Да чего? — я уже чуть не плакала. — Я же не знаю!
— Точно? Ты уверена, что не знаешь?
— Да, уверена. Знала бы, так сделала бы. Если это не что-нибудь очень противное. Собаки какие-то! Написали дурацкую записку: «Будем делиться». Лучше б написали, чего от меня хотят.
Настя вздохнула:
— Опять этот вопрос о записке. То есть о почерке.
— Теперь твоя очередь что-нибудь придумать, — вставила Света.
— Я думаю, но хочется не так, как вы, а наверняка.
Я, не удержавшись, хихикнула осенившей меня мысли.
— Как сделать наверняка, знаю я. Надо подбросить им святое письмо.
— Что?
— Святое письмо. Вы что, никогда не получали святых писем? Ну, такое… «Мальчик шел по лугу и встретил там Иисуса Христа. Перепиши это письмо тридцать три раза и раздай своим знакомым, и тебе будет счастье. А не сделаешь этого, так скоро заболеешь». И еще, кажется, что-то в середине, но это неважно. Так что мы сразу решим две задачи: и заставим аферистов что-нибудь написать, и получим это написанное себе. Вряд ли у них без нас наберется тут тридцать три знакомых.
— Не время шутить, — строго осадила меня Настя, — особенно тебе. Если ты и впрямь ничего не понимаешь… хотя это и странно… Значит, деньги — покушение, деньги — покушение…
— Деньги-товар-деньги штрих, — машинально прокомментировала я.
— Если это будет идти быстрыми темпами, — неодобрительно глянула на меня Настя, — ты скоро здорово разбогатеешь. Накопишь тысячу долларов и поедешь в Италию. Или в Грецию.
— Раньше меня прибьют. Или смена кончится. Боже, как мне все это надоело!
В результате мы так ни на чем и не порешили. Света упорно отстаивала версию миллионера, Настя заставляла меня поднапрячься и догадаться, чего от меня хотят бандиты, а я чувствовала себя круглой идиоткой и злилась на весь свет. Не в добрый час я возмечтала иметь много денег!
Наконец Настя, вздохнув, сообщила:
— Ладно. Есть у меня одна идея. Она поможет нам всем, если суметь ее реализовать.
— Какая?
— Вы, я думаю, знаете, как сделаться невидимыми?
— Залезть под кровать, — фыркнула я.
— Не смешно. Разумеется, ты ничего не знаешь. Читать надо больше!
— Она и так слишком много читает, — вступилась за меня Света. — А как стать невидимыми? Надеть что-нибудь серое?
— Читает, да не то, — парировала Настя. — Надо не сизисом заниматься, а практическими вещами. Которые пригодятся тебе в жизни. Я недавно прочла книгу одного экстрасенса. Боюсь, его фамилия вам ничего не скажет. И он дает некоторые полезные советы.
— Ну? — не выдержали мы.
— Например, как сделать, чтобы в позднее время на тебя не напали бандиты. Очень просто. Надо стать невидимым.
— То есть идти по темным закоулкам? — заинтересовалась я.
— Нет, разумеется. Надо представить, что у тебя на макушке светящийся оранжевый шар. Размером с грецкий орех. Шар вращается и при этом увеличивается в размерах.
— И что?
— И тебя никто не увидит. Но, естественно, все зависит от силы твоего воображения.
На воображение я никогда не жаловалась. В соединении с плохим зрением оно, правда, дает довольно странные результаты. Нередко, например, я наблюдаю всякие интригующие сцены, разыгрывающиеся между людьми, а подойдя, обнаруживаю, что это просто дерево, под которым валяется обрывок газеты. Так что представить шар для меня — пара простых, поэтому я живо кивнула.
— Заманчиво. Это что ж, я смогу проходить на любой спектакль в Мариинский театр? А то не всегда удается достать билет, да и денег не хватает.
— И на транспорте ехать, — оживилась Света. — Проездной не нужен.
— Только следи, — посоветовала я, — чтобы кто-нибудь не плюхнулся тебе на колени.
Настя пожала плечами.
— Вы совсем не о том. Вернее, все это хорошо, но сейчас не актуально. Актуально другое. Во-первых, как Кате скрываться от бандитов. Просто представлять себе шар.
— Постоянно? — ужаснулась я.
— Нет, разумеется. Если ты совсем исчезнешь, это будет выглядеть подозрительно. Нет, только в опасных ситуациях.
— То есть как только завижу бандита? То-то он удивится — была, и вдруг пропала.
— Ну и пусть удивляется. Тебе что, бандита жалко? Если жалко, погибай, пожалуйста. Дело твое.
Слегка опешив, я сообщила:
— Не хочу.
— Вот именно! И, кроме того, полностью снимается проблема сличения почерков. Мы заходим к аферистам в дом и все обыскиваем, ничем не рискуя. Невидимыми.
