Маргарита Южина - Парад нескромных декольте
– Ах да-да-да-да…
– Надо его найти и сообщить о гибели матери. А то не по-людски получается. Все хлопоты, конечно, фирма Ивана Павловича на себя взяла, но попрощаться мальчик просто обязан.
– Конечно же! А где его найти?
– Ну знаете… Я вам не сыскное бюро. Хотя… за определенную сумму могла бы повести свое расследование, – оживилась старушка. – Давайте сначала договоримся о цене. Мне…
– Спасибо, я непременно к вам обращусь. А вы пока собирайте данные. Я непременно! – уже сбегал по лестнице Акакий Игоревич.
Домой он пришел в скверном расположении. Если бы он не так боялся Клавочки, он бы даже накричал – какого черта она не выяснила вчера у дочери, что Бережкова скончалась? Но он сказал ей примерно так:
– Клавочка, а ведь ты вчера, хи-хи… недоработала, да… Там нет никого у Бережковых, я ходил.
– Куда?! – грудным рыком встретила его жена.
– Так туда ж, к вдове. Ходил, а мне там такое расска…
– Куда ты спрятал мои новые сапоги, несчастье мое?
– Ох ты… – только сейчас Акакий вспомнил, что был отправлен за обувью. – Клавочка! Но ты пойми…
– А мне? Мне блузон купил? Ну я так и знала… – горевала рядом Катерина Михайловна. – Иди за молоком, не тревожь мой инфаркт!
– Нет, ты скажи, – трясла супруга за грудки Клавдия. – Ты специально, да? Хотел от меня избавиться, чтобы самому…
– Клавдия! Не ори! – набрался храбрости и крикнул-таки Акакий. – Там уже все умерли!
До Клавдии стало что-то доходить.
– Все?.. Ольга тоже? Мамаша, спрячьтесь уже в комнату! Пойдем, Кака, нам надо побыть вдвоем…
Клавдия демонстративно уволокла супруга в комнату и загородила дверь стулом.
– Кака, а ведь и я ходила, но она не открыла. Эх, опоздала я. А кто же тогда остался?
– Никого. Только сынок ихний несчастный. И еще подружка Наташа Кошкина в реанимацию слегла. Они вместе травились. Только у подруги до конца не получилось, – рассуждал Акакий. – Вот, Клавочка, сейчас такое качество, даже на яд не приходится рассчитывать…
– Так это самоубийство, что ли?
– Ну в какой-то степени – да. Только они не хотели самоубиваться, они случайно.
– Как зовут сына? С кем он дружил? Где проживает? – приготовила Клавдия карандаш.
– Я… не успел выяснить. Очень, Клава, я потрясенным оказался.
– Тебе-то чего трястись? – снова начала гневаться Клавдия. – А в какой больнице лежит Наталья?
– Это обстоятельство осталось невыясненным, – поднял глаза к потолку Акакий. – Но зато за Ольгу Васильевну теперь можно не беспокоиться, все заботы по похоронам взяла на себя фирма Ивана Павловича. А то я уже переживать начал, кто ее хоронить-то будет. Я в этой области…
– А как называется фирма? У Ивана Павловича как фирма называется? Чего скривился? Тоже не узнал? Уйди с глаз, наказанье мое! Вот ведь, пока сама не возьмешься…
За обедом Акакий Игоревич не мог успокоиться.
– Клава, а как мы будем преступника искать? – шептал он, прячась от стариков. – Уже столько времени прошло… Иван Павлович погиб, Ирина срок мотает, Ольгу Васильевну, богатую, цветущую вдову, не уберегли, и все никак раскачаться не можем… Ты не молчи, делись соображениями.
– Я схожу к Наталье, – обреченно жевала котлеты, не чувствуя их вкуса, Клавдия. – Фамилию ее я знаю – Кошкина, буду звонить во все больницы, а потом схожу.
– Клавдия! – раздался из комнаты голос свекрови. – Немедленно иди сюда! По телевизору показывают, как приготовить диетический салат с беконом!
Распузоны даже не оглянулись. Им было вовсе не до салатов.
– Клавочка, мы вместе пойдем. Даже больше того – мы поедем! Я заведу «Волгу», и мы поедем. Клава… я вообще-то тоже хотел котлеток попробовать, а ты как-то так… одна…
– Кака, не переживай, котлеты сегодня не удались, – с сожалением посмотрела Клавдия на пустую сковородку. – Да, и тебе ведь нельзя! Врач запретил еще давно, ты что же, не помнишь? Господи, Кака, как бы ты без меня существовал со своим гастритом…
После обеда Клавдия Сидоровна прилипла к телефону, а Акакий ходил на цыпочках, показывая тем самым, как он сопереживает. Он даже три раза покормил рыбок, и кот Тимка теперь презрительно щурился и только что не хмыкал.
Кошкину Наталью Клавдия отыскала со второго звонка – женщина лежала в реанимации краевой больницы. Теперь надо было продумать, как в эту самую реанимацию попасть. Естественно, без вреда для собственного здоровья. Клавдия положила трубку и замерла в кресле, точно гипсовая композиция «Доярка перед вечерней дойкой».
– Клавдия… – тихонько позвал Акакий. – Ты если что… Клава, если тебе вдруг твердое мужское плечо нужно или там рука надежная… так я… Жоре позвонить могу, он мигом…
– Точно! Жора! – ожила Клавдия. – Ты представляешь, Кака! Если они вдруг отравились… Их запросто могли отравить! Ведь не сами же они…
– Это убийство! Клавдия, ты как хочешь, но это убийство! – вдруг взвизгнула Катерина Михайловна.
Она всегда с удовольствием прислушивалась к разговорам молодых. Сейчас вон чего выслушала!
– Клавдия, придется тебе разбираться!
– Да я уже и так… Мамаша! Ну идите уже салаты смотреть по телевизору!
Ночью Клавдия ворочалась на постели, будто медведь в берлоге. Акакий безмятежно похрюкивал рядом, супруга ему яростно позавидовала – вот ведь, тут хоть землетрясение, а у него по режиму сон. А она так не может. Уже и снотворного выпила горсть, а только исчесалась вся. Голову просто распирало от раздумий. И что же творится?
Началось-то все, казалось бы, с пустяка – ну решила бабенка в игру телевизионную сыграть да придуривалась по рекомендации свыше… Здесь ничего непонятного – раз никакой игры не было, значит, просто Ирину подставляли перед «свидетелями», так сказать. А что? Дамочка стала непредсказуема, с психикой надрыв, такая что угодно вытворить способна… В общем, готовили почву под убийство. До этого даже Анечка догадалась. И кому это выгодно? Опять же никакой загадки – выгодно только брошенной жене, которая остается без крепкого мужниного плеча. А вот потом и начинается… Жена плавно превращается во вдову, а затем и в покойницу… Кому удобно чету Бережковых навещать на кладбище? Напрашивается вывод – никому. Если не брать в расчет несчастного, горем убитого сына. Но его пока и не надо брать, уж это как-то и вовсе кощунственно. Кстати, парень даже не знает о смерти матери. И где он, интересно, шатается? У него такие неприятности с родителями, а он даже дома не появляется! Неужели в самом деле не знает? Но должны же у него друзья какие-то быть, подруги, другая родня… Неужели и сообщить некому? Нет, с парнишкой надо разобраться, хотя очень, ну просто совсем не хочется на него думать. Как бы там ни было, надо идти в больницу к Наталье…
Утром Клавдия подняла супруга с кровати ни свет ни заря.
– Кака, немедленно садись к телефону и вызывай Жору. Да быстрее давай, пока он на работу не сбежал! У него большие связи, он должен помочь нам внедриться в краевую больницу.
– Правильно, Клавочка. А если он меня не послушает? Вдруг он еще спит? Я его растревожу, он вздумает ругаться… – осторожничал Акакий.
– Да и верно, – махнула рукой супруга. – Ступай на кухню, завтрак еще не готов, а ты нас хотел сырниками побаловать. А я говорю – хотел! И не кривись!
Клавдия нажала на кнопки телефона, и ее нежный бас пробудил даже Катерину Михайловну. Клавдия кричала в трубку, не церемонясь:
– Жора! Солнце мое, как славно, что ты уже не спишь! Я тут… ага, так все-таки спишь, значит… Жора, ты не мате… не ругайся… Это с тобой не Акакий говорит, а сама Клавдия Сидоровна. Да, я! И у меня есть к тебе задание! Ну, конечно, по нашему делу… И ничего оно тиной не покрылось, преступник очень даже активно работает. Вот, например, теперь уже и жену Бережкова отравил. Нет, Жора, ты не должен ей делать искусственное дыхание, оно ей уже ни к чему… Жора, не прерывай! Ты должен найти знакомых в краевой больнице, у тебя же обширные связи. Нам надо подобраться к Наталье Кошкиной. Ну конечно, я сама буду с ней разговаривать, не отправишь же на такое ответственное дело моего балбеса Каку… Ладно, буду ждать!
Балбес Кака стоял тут же. Он уже выкарабкался из постели, но на кухню не пошел, а с покорностью ожидал, куда его сегодня отправит неуемная супруга.
– Подождем, кого найдет Жора, а пока…
– …будем искать Петра Антоновича! – вдруг вплыла в спальню Катерина Михайловна. – Клавочка, тебе нигде мой муж не попадался? Или ты еще не убиралась в квартире?
– Сегодня Кака изъявил желание, – буркнула Клавдия Сидоровна. – А мужа вашего здесь нет. Вы лучше сами вспомните, куда вы его положили.
Катерина Михайловна вспоминала долго и мучительно.
– Клавочка, когда я отошла ко сну, он отошел к холодильнику, это я точно помню. А потом… потом я его больше не видела. Ты не помнишь, Петра Антоновича никто не брал?
– Никто! – выскочил из кухни повеселевший Акакий.
