Дарья Калинина - Наследница английских лордов
– Один из прапращуров Клеопатры ушел из родительского дома, чтобы стать пиратом. Конечно, тогда это было вполне законное занятие. Он, кажется, даже купил патент на пиратство. Покупали-то подобные патенты многие, но далеко не все возвращались назад с триумфом, купаясь в роскоши. А вот он вернулся. И еще много поколений его потомков жили памятью об этом пирате и со сладкой мыслью: если бы не его трофеи, то не жить бы им в родовом замке так безмятежно.
Но Клеопатра сокровищ не искала. Корабли на дно не пускала. Она добивалась прекрасной и светлой жизни для всех… и даром!
– Но это же невозможно! – вырвалось у Киры. – Утопия!
Но Мария Борисовна покачала головой в ответ.
– Напрасно вы так считаете. Еще совсем недавно мы были твердо уверены, что стоим на пороге нового, лучшего общества. Где все будут равны. Где не будет денег. И где каждый будет заходить в любой магазин и брать там ровно столько, сколько ему нужно.
– Потрясающе! И вы в это верили?
– Верили. И верим до сих пор! Например, я верю, что это возможно. Другой вопрос, что курс страны нынче поменялся. И коммунизм у нас, в России, больше никто не строит.
Вот оно что! Оказывается, перед ними – старая коммунистка. Как это они сразу не догадались? Ведь именно об этом свидетельствует аскетизм ее жилья. Что ж, можно только преклониться перед такой верой в человечество. Надо же! Дожить до седых волос и искренне верить, что человечество сможет искоренить в себе лень, жадность и прочие пороки. И зажить по-настоящему счастливо, честно трудясь и радуясь своему труду.
Но Мария Борисовна уже снова говорила про Клеопатру:
– Это имя дал ей отец. Он считал, что дочь вырастет такой же красавицей, какой была Клеопатра. Но лично мне эта мысль всегда казалась неудачной.
– Почему?
– Так ведь стоит вспомнить жизнь последней царицы Египта! Это же сплошная цепь предательств и горьких разочарований! Нет, желая счастья своему ребенку, я бы выбрала имя пусть и не столь громкое, но счастливое и благополучное.
Однако сама Клеопатра не считала, что ее имя чем-то ей угрожает. Она несла его по жизни гордо. И привлекала к себе сердца и взгляды – как самая настоящая царица.
– Пожалуй, из всех людей, с кем я была знакома, только мой брат мог бы соперничать с ней в этом. Арно тоже всегда привлекал к себе внимание. Хотя, признаюсь, далеко не всегда благожелательное.
Арнольд Борисович жил совсем иной жизнью, чем его будущая жена. И к своим двадцати семи годам уже успел побывать владельцем подпольного цеха по изготовлению обуви, заработать миллионы и потерять все, когда цех накрыло еще действующее в то время ОБХСС – организация по борьбе с хищениями социалистической собственности. Но Арно не отчаивался. И, уплатив немалую взятку, чтобы ускользнуть от уголовной ответственности (сколько он заплатил, не знала даже его сестра), снова взялся за дело.
На сей раз это был кооператив по производству нижнего белья с эротическим уклоном. Меховые трусики, прозрачные лифчики, плетки и кожаные ремни – все это разлеталось в мгновение ока. Деньги текли к Арно рекой. Но он все равно был недоволен.
– Не тот уровень, сестренка, – жаловался он Марии, обожавшей брата и всегда готовой его выслушать и посочувствовать. – Размах мелковат. Сколько я буду еще так барахтаться, пока не наберу достаточно денег? А ведь сейчас в стране происходит невозможное. За здорово живешь можно стать владельцем завода или даже целого комплекса.
Коммунистка Мария взглядов брата не разделяла. Но, любя его, искренне желала ему счастья. Она полагала: уж если брат не реализовал себя как бизнесмен, то пусть будет счастлив в браке, – и познакомила Арно с Клеопатрой.
Разумеется, два таких ярких светила просто должны были встретиться и полюбить друг друга. Так и произошло. Они встретились. И больше уже не расставались.
– Это было нечто феерическое! Они влюбились друг в друга с первого взгляда. Воздух между ними так и искрил! Мне сразу же стало ясно: эта пара, как сейчас говорят, от бога!
Свадьбу сыграли скромную. Родителей невесты в Советский Союз не впустили. Хотя времена были уже «тепленькие», железный занавес пока еще не упал окончательно. Так что пришлось ограничиться родственниками со стороны жениха и друзьями невесты.
Сразу же после свадьбы молодые уехали в свадебное путешествие, которое затянулось почти на год. Клеопатра хотела получше познакомиться со страной, которая отныне должна была стать ее Родиной. Вернулась она ошеломленная. И сразу же заявила: пожалуй, России еще рано строить коммунизм. Для людей, живущих натуральным хозяйством, идеи коммунизма представляются очень и очень расплывчатыми.
– Вряд ли что-то получится, – глядя правде в глаза, говорила Клеопатра. – Мне кажется, Арнольд прав. Нужно направить свои усилия в другое русло.
– Какое же?
– Благотворительность! Просветительство! Вот что нужно вашей раздираемой на части и совершенно неграмотной политически стране!
Клеопатра поехала к родителям, познакомила их со своим мужем и рассказала о своей новой идее: создании благотворительного общества, которое бы финансировало начинающих кооператоров. Помогало им, прикрывало бы от бандитских разборок, а также учило не только зарабатывать, но и делиться своими доходами.
Неизвестно, что вышло бы из этой затеи. Деньги у родителей Клеопатры были. И деньги немалые. Но вряд ли они захотели бы поделиться ими со всеми россиянами. Хотя, любя свою дочь, могли пойти у нее на поводу. Но, к счастью для них, Клеопатра обнаружила, что беременна. И выбросила идею о благотворительности из головы.
– Она готовилась стать идеальной матерью, – утирая подступившие слезы, говорила Мария Борисовна. – Самой лучшей! Замечательной! Уникальной! Она штудировала все книги, посвященные воспитанию детей, – от Макаренко до Спока. И даже не знаю, что могло вырасти из Марго, займись ее мать воспитанием своего дитяти. Наверное, нечто уникальное!
Однако судьба сыграла с Клеопатрой злую шутку. О том, что она больна опасной болезнью, она узнала лишь на последних месяцах беременности. Ни о каком аборте речи уже не шло.
– Я рожу это дитя! – заявила молодая мать. – Чего бы мне это ни стоило! Отдам жизнь, если понадобится!
Родители пришли в ужас и уговаривали дочь полететь в Англию. Рожать там. Все-таки доктора лучше. Но Клеопатра отказалась. Сначала не хотела оставлять мужа. А потом было уже поздно. Роды начались внезапно. Длились долго. Пришлось делать операцию. И девочка родилась совсем слабенькой.
– А Клепа ее даже не увидела! Бедняжка, она так и не очнулась после наркоза! Диабет плюс слабое сердце. Клепу спасти не удалось!
Первое время Арнольд горевал страшно. Он не хотел видеть ребенка, который, по его мнению, стал виновником этого несчастья. Отказывался брать крошку на руки и даже просто подходить к кроватке. Все заботы о новорожденной взяла на себя Мария Борисовна. Она кормила, пеленала и стирала подгузники маленькой Маргошки.
– А потом приехали они.
Они – это родители Клеопатры. Несчастные, потерявшие дочь люди хотели забрать с собой хотя бы крохотную внучку. Но этому неожиданно воспротивился Арнольд.
– Нет! Это моя дочь! Можете помогать в ее воспитании. Но отдать ее вам насовсем я не могу! И не просите!
Мария Борисовна, присутствующая при этом разговоре, даже прослезилась от счастья. Наконец-то у брата проснулись отцовские чувства! Теперь он полюбит малышку. И они все заживут счастливо. Пусть и без Клепы, но они сумеют сделать так, чтобы Маргошка ни в чем не нуждалась. И чтобы в их доме вновь поселилась радость.
Английская бабушка осталась с внучкой. Когда Маргошка подросла, она взяла ее с собой в Англию. Арнольд и Мария тоже поехали с девочкой и были поражены тем великолепием, в котором жили родители их любимой Клеопатры.
– Настоящий дворец! – шептал Арно, гуляя по лондонскому дому тестя и тещи. – А у них есть еще и поместье с конюшнями. И можешь себе представить, они до сих пор устраивают охоту на лис! И держат собачью свору!
Марии эта забава английской знати не казалась такой уж замечательной затеей. Что веселого в том, что куча богатых бездельников и их собаки гонят одну-единственную, ни в чем не повинную лисицу? Но Мария отдавала себе отчет, насколько сильно образ жизни родителей Клеопатры отличается от их собственного.
– Послушай, мы должны оставить девочку тут! – заявила она брату. – Так будет лучше для всех!
Но он, всегда такой приветливый и теплый, вдруг взбесился и накинулся на сестру с упреками:
– Ты свихнулась! О чем ты только говоришь?! Не вздумай даже заикнуться об этом лорду! Убью!
Глаза Арно внезапно сделались такими нехорошими и мутными, что Мария даже испугалась. Но в то же время – и обрадовалась. Права она оказалась! Брат полюбил их малышку! Даже слышать ничего не хочет о том, чтобы расстаться с ней.
– Но ты пойми, – попыталась она урезонить брата. – Тут девочке будет лучше. Гораздо лучше. Мы с тобой никогда не сможем обеспечить ей те же условия, что ее бабушка и дедушка.
