Эльвира Барякина - Гроб с музыкой
— Так вы, Топ, курите с мундштуком? Это так эротично…
— Да, мне тоже нравится.
— Всегда хотел попробовать. Значит, надо брать сигарету и просто засовывать ее туда?
— Совершенно верно.
— И как это вы так глубоко ее засовываете?
— Ну я же женщина!
Леха понял, что Топ вылетела из игры. С ней всегда так: больше всех шумит, кипятится, размахивает руками, а стоит ей увидеть какого-нибудь типа, который отчего-то кажется ей настоящим мужчиной, как весь ее запал бесследно исчезает. И это в то самое время, как Ярославна абсолютно четко дала понять, что желает засадить Леху в места не столь отдаленные.
* * *Лехе было плохо. Про него все забыли, и он молча накачивался коньяком из стоявшей поблизости бутылки. Смотреть по сторонам было противно: взгляд неизбежно натыкался на Ярославну, вовсю любезничавшую с Борей. От этого очень хотелось набить ему морду.
Народ же кругом предавался еде, разврату и азартным играм, что тоже несказанно бесило. Еще пять минут назад Леха завидовал присутствующим черной завистью, но теперь он понял: все это низко, пошло и противно.
— Что, друг Кобец, — внезапно обратился к нему подошедший Алик, по-моему, нас окружают сплошные дегенераты и проститутки.
Леха печально кивнул.
— Это точно.
— Особенно, знаешь, кто? Гена.
Леха посмотрел в указанном направлении.
— Не, — не согласился он, кивнув на Ярославну, — вон та еще хуже.
Алик пристально вгляделся Лехе в глаза.
— Что, запал на бабешку? И не мечтай даже. Ее давно Боря прибрал к рукам. Говорят, он даже разводиться из-за нее хочет.
Леха вздрогнул.
— Кто говорит?!
— Да вон Генка! Все-таки Боря — полный отстой. Представляешь, во что ему развод обойдется? Жена его ощиплет как липку.
Леха с тоской смотрел на Ярославну. Она сидела к нему боком. Тонкий профиль отчетливо вырисовывался на фоне черной стены.
— Быть не может, чтобы она польстилась на Грушкова… — проговорил он медленно.
Алик присвистнул.
— А чего? Борька богатый.
— Так ведь он бабник!
— А ты нет?
— Ну ты тоже скажешь… У меня это хобби, а не профессия. Все мужики чуть-чуть бабники, но не настолько же!
— Ни фига! Я вот в жизни за бабой не буду волочиться!
Леха с удивлением посмотрел на него.
— Ага… И ты Топ на шею не вешаешься!
— Ну, Топ мне как мама. Она меня любит и всегда защищает, а я ее…
Заиграл медляк. По полу и по стенам заскользили отблески зеркального шара.
— Белый танец! — объявил вдруг Боря, выразительно посмотрев на Ярославну. — Сегодня у меня день рождения, так что пусть меня дамы сами приглашают!
Но вместо нее к нему тут же подскочила какая-то бойкая тетечка, по выражению лица похожая на бригадного генерала иностранного легиона.
— Борис Игоревич! Я вас заняла!
Ярославна проводила их ироничным взглядом и вдруг поднялась и направилась к Лехе.
* * *— Не откажете мне? — проговорила она сладким мурлыкающим голосом, от которого у него аж мурашки пошли по спине.
«Ну, бестия, я тебе еще прищемлю хвост!» — упрямо подумал он и подал ей руку.
— С превеликим удовольствием! Надеюсь, вы умеете танцевать.
— Если вы не будете наступать мне на ноги, как ваша подружка Топ-модель, то все будет в порядке!
Леха вывел ее на середину зала. Резким движением прижал к себе.
— Я все равно заполучу тебя, слышишь! Что б ты там не придумывала!
Она тихо засмеялась, запрокинув голову назад.
— Никогда!
Ее бедра покачивались в такт музыки, заводя его каждым своим движением. Дрожь, уже ставшая привычной, вновь поднималась жаркой волной.
— Боря уволит вас за такие штуки! — прошептала Ярославна Лехе на ухо, коснувшись щекой его шеи.
— А тебя просто убьет!
— Ему придется вставать в очередь. В последнее время развелось слишком много претендентов на роль моего палача.
Леха повернулся. Грушков действительно смотрел на них из-за плеча своей партнерши. «Получи, фашист, гранату!» — подумал Кобец и уже совершенно внаглую провел ладонью вниз по спине Ярославны.
Чуть отпрянув, она взглянула ему в глаза.
— Интересно, на что вы рассчитываете? Думаете, если мы с вами перепихнулись разок, так я…
Он сжал ее еще сильнее.
— Молчи!
— Нет, мне интересно, как вы себе все это представляете…
Леха мог бы, конечно, сказать ей, что он представляет…
— Вы же ненавидите меня, — вновь зашептала она.
— Ты тоже.
— Нет, мне просто любопытно.
— Это теперь так называется? — Лехе уже было на все наплевать, и он просто говорил: — Если бы тебе было всего лишь любопытно, ты бы никогда не сделала того, что сделала.
— Я уже все вам объяснила!
— Я тебе не верю.
— А во что же вы верите?
— Я верю в то, что ты боишься меня, и боишься того, что ты чувствуешь, когда я делаю вот так…
Его губы скользнули по ее шее. Ярославна на секунду замерла, а потом резко оттолкнула его. Грудь ее тяжело вздымалась, глаза сузились.
— Вы глупее, чем я думала, — сказала она очень ровно и, развернувшись, направилась к барной стойке.
Леха стоял посреди зала и смотрел, как она села на высокий стул и закурила предложенную барменом сигарету. Сквозь толпу к ней протолкался Боря и, проговорив несколько слов, повел ее к выходу.
Леха закрыл глаза. Высокая, пронзительная музыка рвала сердце. Среди разноцветных лучей двигались пары, время от времени натыкаясь на него. «Я люблю ее, — обреченно подумал Леха. — А она хотела засадить меня в тюрьму. Зачем? Что я ей сделал?»
* * *За столом сидел Алик и длинным ногтем на мизинце портил банан.
— Водка есть? — спросил Леха, подсаживаясь к нему.
— Все есть, — пьяненьким голосом отозвался тот и подал ему целую бутылку.
Леха свернул ей крышечку.
— Как думаешь, — поинтересовался зло, — есть ли в жизни счастье?
Алик медленно кивнул и чокнулся с Лехой другой бутылкой.
— Щас все будет… За эротический комфорт!
— Чего-чего?
— Пей, говорю.
В этом деле Леха преуспел, и через полчаса настроение его слегка поменялось. В мозгах что-то взвизгнуло, и появилась любовь ко всему миру.
— Ты мне не просто собутыльник, — приблизившись к Алику, доверительно сообщил он. — Ты для меня партнер по этому… Как его? По дискотеке.
— А ты… а ты… А я тебя сейчас на танец приглашу!
— Нет! — запротестовал Леха. — Это я тебя приглашу. У нас с тобой будет белый… черт! голубой танец! Мы с тобой… всех поразим.
Алик захохотал.
— Никого ты не поразишь! Это же «Голубятня»!
— Ну и что?!
— А ты оглянись вокруг! Здесь же пидоров как собак нерезаных!
Леха тупо уставился на танцующие пары и пьяно икнул. Если ему не изменяло зрение, среди них попадались и те, кто танцевал «мальчик с мальчиком». Леха осушил до дна очередную стопку и поперхнулся. Алик принялся заботливо колотить его по спине.
— Это же элементарно, Ватсон! — свистел он ему на ухо. — Здесь тусуется вся золотая молодежь города, здесь все можно. С кем хочешь, с тем и трахайся, с кем хочешь с тем и знакомься… Свобода, блин!
Леха хотел было удивиться, что он не понимает, как голубые могли затесаться в золотую молодежь, но тут же забыл, чему хотел удивиться. Алик тем временем вытащил его на середину зала и повис у него на шее, раскачивая под музыку свой организм.
— Вот ты нормальный мужик и человек, — сообщил он Лехе. — Ты даже представить себе не можешь, сколько в этом грубом мире вонючих козлов.
— Нет, — решительно замотал головой Кобец, — могу!
— Чего можешь?
— Ну это… представить могу, сколько в этом вонючем мире…
— Ну и сколько? — презрительно поинтересовался Алик.
— Очень, очень много.
— Во-во! Вот ты хороший человек…
— Ага!
— Береги себя!
— И ты себя береги. Осторожно, не падай, — добавил Леха, ловя споткнувшегося партнера.
Они уже не танцевали, а стояли на месте и старались не дать друг другу грохнуться.
— Вот ты меня держишь, да? — с любовью произнес Алик.
— Держу.
— А ведь кроме тебя меня никто не держит! — обиженно признался он. За это я подарю тебе мое любимое кольцо.
Алик отцепился от Лехи и стал лихорадочно сдергивать с пальца золотую печатку. Но без дружественной поддержки он тут же упал.
Леха бросился его поднимать, но тоже упал.
— Тебе удобно? — заботливо спросил Алик.
— Мы люди простые, — заверил его Леха, — не гордые. Можем и полежать.
В это время к ним подошел Гена.
— Вы не откажетесь, если я отвезу вас домой? — спросил он, обращаясь преимущественно к Алику.
— Не поеду! — игриво запротестовал Алик и перевернулся на живот.
— Вставай, я тебе помогу!
— Сначала подними моего лучшего и единственного друга Леху! — отпихиваясь, заверещал Алик.
