Дарья Донцова - Фэн-шуй без тормозов
– С огромным удовольствием последую вашему совету, – улыбнулась я. – Если честно, сама не пользуюсь такой сумкой.
– В руках продукты прешь? Ой, плохо! Купи повозку.
– У меня машина.
– А-а-а… – протянула старушка. – Значит, замуж хорошо вышла. А моей Лерочке не повезло – выскочила за голодранца. Зять-то замечательный, ласковый, но без порток!
– Еще разбогатеет, – приободрила я ее, встала за сумку, взяла ручку и толкнула торбу вниз.
Сумка не шелохнулась.
– Сколько там банок? – осведомилась я.
– Четыре трехлитровых баллона, пять по литру и мелких парочка, – охотно перечислила бабуля. – Да еще брусок свинцовый. Вот на сколько он тянет, не знаю, его мне в сумку муж положил. Сказал: хорошая вещь, в хозяйстве пригодится.
– Железяка-то зачем? – поразилась я.
– А балконная дверь у них постоянно распахивается, – пояснила бабуля. – Чуть ветерок дунет, створка о стену – хлобысь! Вот я и придумала подпереть ее.
– Лучше починить запор, – пробубнила я, пытаясь столкнуть торбу с места.
– Эх, милая, – пригорюнилась бабуля, – нету у меня в руках мастерства. Многое за жизнь освоила, а вот с деревом и замками не возилась.
– Пусть зять позаботится, – посоветовала я, по миллиметру продвигая колеса к краю ступеньки.
– Андрюшенька у нас хороший, но… – завздыхала бабуля.
Что сказал божий одуванчик дальше, я не услышала. Неподъемная тележка ухнула на другую ступеньку, потянув за собой меня, словно былинку. Сила инерции проволокла поклажу дальше, она скатилась еще ниже и поскакала по лестнице, я же моталась сзади, вцепившись оледеневшими пальцами в ручку. Больше всего на свете я боялась отпустить груз, ведь тогда клетчатое уродство на колесах рухнет и банки превратятся в крошево.
Упираясь ногами в пол, я пыталась остановить движение сумки, но мой вес был явно меньше совокупной тяжести того, что старушка везла «деткам». В конце концов тележка очутились на ровном месте, неподалеку от турникетов.
Я перевела дух, с огромной радостью отметила, что не разбила банки, и стала судорожно оглядываться по сторонам. Где же старушка? В толпе мелькнула согнутая фигура в пальто и платке. Пенсионерка без всякой суеты шагала в мою сторону, опираясь на палку.
– Бабуля! – обрадовалась я. – Так что там с Андрюшей?
– Охохонюшки, – заскрипела она. – Зять хороший мальчик, вот только по дому не помогает…
Я расслабилась и потащила сумку вперед. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Старушка просила меня о помощи? Нет, я сама подбежала к ней и изъявила желание посодействовать. Теперь нельзя бросить начатое, нужно посадить бабушку в вагон, помахать ей рукой и с сознанием выполненного долга отправиться по своим делам.
– А еще как-то из туалета дымом запахло. Ох, думаю, он курить начал, стервец! – перечисляла старуха недостатки зятя.
Продолжая монолог, она продемонстрировала дежурной удостоверение и живо миновала контроль. Тут только я сообразила, что не купила билет, а назад к кассам идти далеко. Пришлось попросить сотрудницу метрополитена:
– Разрешите я пройду на минуточку? Мне нужно только бабулю в поезд посадить. Вон ту, в платке.
– Ладно, – незлобиво согласилась тетка в форме.
И я стала протаскивать сумку сквозь турникет. Преодолеть препятствие удалось только с третьей попытки, и то лишь после того, как шедший сзади мужик пнул тележку ногой, заявив:
– Ну, бабье! Насуют дерьма и прут в подземку! Кто ж с колесами в метро разгуливает? Рюкзак брать надо!
Моя подопечная, не оглядываясь, шкандыбала по платформе. Очевидно, я произвела на пожилую даму самое положительное впечатление, раз она совершенно не волнуется за судьбу банок. Прибавив скорости, я нагнала ее, и тут послышался шум приближающегося состава.
– Удачной вам, бабушка, поездки, – от души пожелала я.
– Спасибо, деточка, – кивнула старуха.
– Надеюсь, вы без проблем доберетесь до квартиры дочери. Больше не катайтесь одна, пусть лучше вас Андрей сопровождает.
Она с недоумением посмотрела на меня.
– С чего ты взяла про дочку? У нас с мужем два сына.
Я ухмыльнулась. Все понятно, старость не радость! У пенсионерки явные признаки склероза вкупе с маразмом – перепутала пол своих детей.
Состав с грохотом подкатил к перрону.
– Вам сумочку вкатить в вагон? – спросила я. – Или сами справитесь?
– Зачем мне твоя тележка? – изумилась бабка.
Мою душу переполнила жалость к несчастному «одуванчику». Затем возникла злость. Ну детки-конфетки! Используют почти невменяемую мать в качестве обозной лошади. Неужели они не способны трезво оценить ее умственное и физическое состояние?
Пневматические двери с шипением разошлись в стороны, из вагона повалила толпа.
– В кошелке банки с вареньем, – напомнила я, – и свинцовый брусок, чтобы балкон подпирать.
– И за каким дьяволом мне эта ерунда? – пожала плечами бабка, входя в вагон.
– Вы везете ее дочери и зятю Андрюше, – почти с отчаяньем ответила я. – Ну, возьмите сумочку!
Пенсионерка закатила глаза.
– Не нужна мне твоя поклажа! Варенье я не ем. Балкона у нас нет, на первом этаже живем. Ни дочерей, ни зятьев не имею, есть внучок, Андрюша, но ему твои джемы не нужны. Не возьму их. Ступай домой! Да скажи тем, кто за тобой приглядывает, чтобы дверь получше запирали. Ну люди! Вот ведь безответственные, упустили сумасшедшую! Ступай, милая, домой, сама вареньице съешь. Спасибо тебе за желание угостить!
Створки сомкнулись.
И тут только до меня дошло: головной платок у старухи шелковый, серо-голубой, а та, что рулила к косорукому зятю, спрятала волосы под черным. Я перепутала бабок!
Состав улетел в тоннель, я принялась судорожно оглядываться, с каждой секундой на душе становилось все гаже. Где хозяйка сумки?
– Люди добрые! – заорали вдруг над платформой. – Украли «тачанку»! Там варенье! Сколько на него сахара пошло! Хорошо хоть ягоды не свои, Андрюшка с Василиской у соседей-дураков кусты пооборвали! Выхватила, стерьва, из моих рук каталку и усигала! Вот и верь после этого людям! Хотя энта девка сразу мне уголовницей показалась! Не просили ее лезть, сама навязалась! Разве ж нормальный человек чужую сумку катить возьмется?
Я повернула голову на звук. От турникетов торопилась в сопровождении двух милиционеров моя бабуля. Первым порывом было заорать: «Сюда, сюда, сумочка вас ждет!» Но тут один из патрульных забасил:
– Спокойно, мамаша! Схватим, задержим, арестуем.
– На месте отдубасим, – выдал многообещающе второй сержант, – от нас не убежит.
Я втянула голову в плечи и оценила перспективу. Стою у края платформы, опираюсь на чужую сумку. И если задать десятерым людям вопрос: «Что, по-вашему мнению, собирается сейчас сделать женщина с каталкой?» – все без колебания ответят, что она ждет поезда, чтобы уехать.
Ни милиция, ни уж тем более бабка не поверят моему рассказу о том, что я перепутала старух.
– Ишо там брусок! – набатом гудела заботливая мамаша. – Свинцовый! Не китайская дрянь, не сегодня куплена! Муж с завода в пятьдесят восьмом годе принес! Настоящая вещь! Таперича таких не выпускают! Дорогая! Натуральная! Не химия!
Из тоннеля показался сначала свет фар, потом появился поезд, он остановился, двери одного из вагонов оказались передо мной, толпа ринулась из состава.
– Вон она! – переорала шум метро бабка. – Держите! Хватайте! Ловите!
Сержанты попытались протиснуться сквозь людской поток. Я мигом поняла, что сейчас произойдет: мне заломят руки, отведут в отделение… Я шмыгнула в вагон, проскользнула к противоположным закрытым дверям и спряталась за здоровенного мужика в джинсах.
– Воровка! – донеслось до ушей. – Сумку бросила! Стерьва!
Поезд ринулся вперед, я закрыла глаза. Удрала! Больше никогда не стану помогать немощным. Всего-навсего хотела спокойно попить кофе, вот и шла бы себе в ресторан… А что вышло? Теперь надо доехать до следующей станции и пересесть на поезд в обратную сторону… Наверное, Лариса уже раздобыла список гостей программы.
– Дура ты, сеструха, – тихо сказал мужик, за широкой спиной которого я укрылась от преследователей.
Я подняла голову, почувствовала запах перегара и спросила:
– Вы мне?
Дядька улыбнулся, демонстрируя отсутствие передних зубов, вытянул вперед руку, покрытую темно-синими наколками, щелкнул меня по носу и с чувством произнес:
– Ваще без руля! Че глазами лупаешь? Старухи не в цвет, лучше с молодыми работать, у них лопатники жирные, а ходячие трупы копейки дома, под гробом, держат. С морды живопись сотри и под бухгалтера коси, на такую не подумают. Или наизнанку вывернись, наоборот расфуфырься покруче, богатых тоже не гребут. Вообще, либо проще оденься, либо блести елкой. Понятно объяснил?
– Очень, – кивнула я, – огромное спасибо!
Мужик шумно икнул.
– Всему учиться надо! – менторски заявил он. – Коли профессия нравится – осваивай. Только она не простая, это тебе не на баяне играть. В нашем деле ум нужон. Да сообразительность. А ты сумку сперла. Где кукушка-то?
