Дарья Донцова - Бизнес-план трех богатырей
– Непременно, – пообещала я, – но я не знакома с Серафимой.
Конова наморщила лоб, потом дернула себя за прядь волос, выбившуюся из пучка.
– Сообразила! Она всем значимым для нее людям представляется Симой, без отчества. Серафима Семеновна она для тех, кого считает ниже себя, например для подчиненных.
– Симочка! – воскликнула я. – Стройная дама без возраста, живет в центре, в доме, где большой супермаркет.
Люся зачастила:
– Не знаю ничего про ее квартиру, в гости она меня не приглашала, а все остальное совпадает. Сзади она прямо девочка, спереди не майский цветок, но выглядит отпадно. Одета суперски, меня при виде ее сумок сжирает простая человеческая зависть. Она с такой шанелькой сегодня пришла! Фиолетовая, стеганая, ручка…
– Аксессуары Симы лежат вне сферы моих интересов. Вы вчера работали?
– А як же! – заморгала Конова. – Не тухла бы в салоне, но баблосики! Мани, мани, мани… о… е!..
– Кто у вас сидит на ресепшен? – продолжала я допрос.
– Вчера еще это была Настя Филиппова! Такая дура! Но мне ее жалко! Никто такого не заслужил. Как же с ней плохо получилось!
Мне стало не по себе.
– С Филипповой случилась беда?
Люся широко распахнула глаза.
– Ее вечером пьяный водитель, когда она с работы вышла, сбил! Увезли Настюху в больницу, говорят, поправится, у нее обе ноги сломаны, еще что-то покалечено, операции делать будут. Вот стопудово она по сторонам не посмотрела, поперлась через дорогу, сумочкой размахивая! Это как со шпротами получилось! Сожрала и под капельницу угодила! Кем надо быть, чтобы не смотреть, че в рот пихаешь? Не обратить внимание, что консерва сделана в том самом хозяйстве, о котором Валера предупреждал? Мы с ней вместе Валерика слушали.
– Вы о чем? – окончательно потеряла я нить беседы.
Глаза Коновой вспыхнули огнем.
– Объясню в пять минут! По телику идет программа «Отличная покупка», там рассказывают, какую жрачку покупать нельзя. Ведет ее Валера, он приезжает в магазин… Ладно, лучше про шпроты сразу. Месяц назад Валера показал зрителям банку.
– Шпроты, изготовленные фермой «Молочный поросенок», брать не советую. И дело не в названии, хотя смешно видеть на рыбных консервах сообщение про юную хрюшку. Если вы откроете банку, то найдете в ней крупных рыбех, и это не тюлька, салака или молодь сельди, из которой готовят шпроты, а какие-то странные экземпляры, название коих даже мы пока не установили.
Люся перевела дух.
– Короче, раньше шпроты готовили с помощью какой-то хрени, название на бензин похоже. Этот бензин канцероген, если сожрать пару рыбок, то получится эффект, будто четыре сигареты выкурила. В России сейчас их коптят по-другому, бензин, или как его там, конкретно запретили. А фермер им пользовался, да еще столько насовал, что два человека насмерть отравились, а многие заболели. На фермера дело завели, его продукцию из магазинов изымают, но наш народ запасливее белок, мы сразу по двадцать банок хапаем и прячем на всякий случай. Валера строго-настрого предупредил: шпроты не жрите! А Настя!
Люся понизила голос:
– Филиппова в холодильнике разбоем занимается. Я ее один раз поймала. Принесла из дома четыре сырника, мама сделала. Вкуснотень! Решила с ними чайку попить. Вау! А их только три! Кто один упер? Мне не жалко, я угощу. Но тырить без согласия хозяина нехорошо. Я настойчивая, всех опросила, трое сказали: Настя на их глазах сырник ела. Ну не дура ли? Сперла и уселась на виду жрать. Еще Настька конфеты прет, те, что клиентам к кофе подают. Она эспрессо-чай приносит. Положено человеку в маленькую вазочку четыре шоколадочки насыпать, а Филиппова две положит, а две сама слопает. Все знали, что она крысятничает, но молчали интеллигентно. Месяца два назад она шпроты стырила, я на кухню зашла, а Филиппова куском черного хлеба масло из банки подбирает. Фу! Ну кто может это есть?
Люся передернулась.
– Вот и траванулась не по-детски. Две недели на капельнице лежала. Жаль ее, конечно, но сама дура.
Пока Люся рассказывала историю про шпроты, я успела прийти в себя после новости про наезд на Настю и сообразила: Коновой не следует знать, что я беседовала с Филипповой. Людмила должна думать, что я провожу разведку перед тем, как устроиться на подработку. Поэтому, когда маникюрша перестала вещать про кражу Анастасией чужой еды, я изобразила равнодушие и сказала:
– Жалко девушку, никто не заслуживает такой участи. Хорошо, что она жива осталась. На ресепшен есть телефон? По нему все сотрудники звонить могут?
Конова махнула рукой.
– С трубками у нас беда. Серафима жаба. Личными мобильными сотрудникам пользоваться нельзя. Их велено оставлять в служебной раздевалке. Только в перерыве между клиентами можно проверить, не искал ли тебя кто.
– Городским телефоном разрешают пользоваться? – спросила я.
– Да вы чего?! Конечно нет! Симу глючит на звонках, наши считают, что ее в раннем детстве от айфона током дернуло, вот она и паникует.
– Во времена детства Серафимы Семеновны корпорация Apple еще не существовала, – пробормотала я.
– Шутка, – улыбнулась Люся, – не в этом дело. Серафима жаднючая! В салоне телефон не городской, а мобильный. С него эсэмэски можно посылать. Хозяйку жаба душит, вдруг кто сообщение втихую накропает! А ей платить! Она каждый день сотрудников предупреждает: «Лейте поменьше воды, не смейте телефон на ресепшен трогать, экономьте расходные материалы, выключайте свет в подсобных помещениях». Надоела! Задолбала!
– А как насчет клиентов? – поинтересовалась я. – У них тоже отнимают трубки? А местную не дают?
– Конечно нет, – ответила Люся, – для них, любимых, все по первому желанию.
– Теперь напрягите память и попробуйте вспомнить, кто из посетителей вчера велел принести ему с ресепшен трубку, – попросила я, – или, может, вы видели, как ею тайком пользовался сотрудник.
– Зачем клиентам наш телефон? – заморгала Конова. – У всех свои есть. И как я могу вспомнить? Я в кабинете сижу, что в основном зале творится, не знаю.
Я посмотрела на собеседницу.
– Люсенька, за полцены учиться у меня на курсах приятно. Но все равно дорого.
– Ага, – слегка приуныла девушка, – ой! Думаете, я не наскребу рублишек? Найду. Чес слово! Не сомневайтесь!
– Я хочу сделать вам невероятно выгодное предложение, – начала я, но была прервана звонком мобильного, меня разыскивала Агнесса Эдуардовна.
– Степа! – зарыдала она. – Все пропало!
– Что случилось? – испугалась я.
– Моя рыжемногоцветнобородая пустыннолеопардовая кагора не получит Гран-при.
– Несси, успокойтесь, – попросила я, – и зазубрите наизусть название породы, Магда не кагора, а магера! И она рыжебородая горнопятнистая.
– Вино перепутала, – всхлипнула соседка.
Я окончательно потеряла нить беседы.
– Какое отношение вино имеет к Магде? Только не говорите, что она, обзаведясь удивительным окрасом шерсти и экзотической растительностью на подбородке, загордилась и требует бокал красного вина «Шато Экмо» урожая тысяча восемьсот тринадцатого года.
– Магера – это вино, сладкое. Кагор тоже, вот и перемешались названия у меня в голове, – объяснила Несси.
– Мадера, – поправила я, – так напиток именуется, а не магера. Что случилось?
Успевшая успокоиться Агнесса опять заплакала.
– Ногти! Мне нужны ногти кроваво-красного цвета, длиной пять сантиметров.
– Зачем? – изумилась я.
– Иначе нечего надеяться на победу, – зарыдала Несси, – а у меня нет таких ногтей. Есть маленькие, некрасивые-е-е-е! Без ногтей не будет победы!
Я посмотрела на Люсю.
– Умеете делать типсы?
– Конечно, – кивнула та, – но сейчас ими почти не пользуются. Зачем? Никто из моих постоянных клиенток не носит пластмассовую жуть, которая делает ногти похожими на когти грифа. Типсы были модны сто лет назад, а сейчас…
– Можете моей знакомой их наклеить? – перебила я Конову.
– Да, но зачем?
– Надо.
– О’кей! Без проблем, – легко согласилась Люся, – она может прямо сейчас прикатить. Я свободна.
– Несси, честное слово, не понимаю, зачем для конкурса нужны ногти, – сказала я в трубку, – но берите такси и рулите в салон «Армаваро», он находится в соседнем с бутиком «Бак» доме. Мастер Конова сделает вам самые лучшие ногти.
– Как это получится? – всхлипнула хозяйка Магды. – Нельзя за один день пятисантиметровый маникюр отрастить.
– Легко, – заверила я Агнессу, – вам наклеят типсы, пластмассовые пластинки, подберут нужный размер, накрасят, поверьте, никто их от натуральных ногтей не отличит.
– Настоящие никогда так длинно не отрастут, – не к месту заметила Конова.
Но Несси не услышала ее замечания.
– О! Точно сделают?
– Да.
– Не выгонят из салона?
– Никогда, – твердо ответила я, – предложат чай с конфетами, обласкают. Не тяните время, мастер ждет.
– Бегу! – завопила Несси. – Степа! Ты мозг! Мегамозг! Супермозг! Гениальнее Брандандино из сериала!
