Ли Голдберг - Мистер Монк и «синий грипп»
— Тогда попросите еще парочку офицеров узнать, точно ли Хэнк Крисвелл находился на пробежке в момент убийства? — сказал Монк.
— Будет сделано, — заверил Милнер. — Как продвигается дело Душителя? Есть претенденты на награду мэра?
— Пока никто за ней не обращался, — вздохнул босс.
— Кто-нибудь обратится, — уверил офицер. — Есть люди, готовые продать своего ребенка за двести пятьдесят тысяч долларов.
Милнер вытащил блокнот и направился к Крисвеллу. Я долго смотрела ему вслед. А он симпатяга!
— Вы думаете, Крисвелл убил любовника, а потом сделал вид, что обнаружил тело? — я вернула свои мысли к делу.
Он покачал головой. — Я просто предположил. Крисвелл не напал бы на Эггерса в переулке средь бела дня. Слишком много шансов быть застигнутым.
— Тогда какая у Вас версия?
— Пока никакой. В этом убийстве все неправильно.
— Что можно вообще назвать правильным в убийстве человека? — удивилась я.
— Будь это ограбление, зачем тогда душить его, беспомощно лежащего? И почему ничего не пропало? — рассуждал Монк. — Если это умышленное убийство, почему совершено средь бела дня? Если убийца изначально планировал задушить жертву, почему не принес пакет с собой, а копался в мусоре?
Он вздрогнул при одной мысли об этом.
— Выглядит так, словно убийца импровизировал в спешке. Или пытался выдать преступление за то, чем оно не является.
— Чем же?
— Неправильным убийством, — отрезал Монк.
13. Мистер Монк направляется в штаб-квартиру
Монк изумленно застыл в дверном проеме общего зала отдела убийств. Да и я была поражена.
Портер, Чоу и Уайатт со своими помощниками, а также офицер Кертис находились за своими столами, разговаривая по телефону, ковыряясь в компьютерах или копаясь в бумагах. Наше появление заметили не сразу. Но удивлял не их усердный труд, а сама обстановка в зале.
В наше отсутствие он превратился в выставочный образец баланса и порядка. Все столы располагались в ряд на столь равном расстоянии друг от друга, что казалось, будто его измеряли с помощью линейки с точностью до сантиметра.
Телефоны, светильники, блокноты, компьютерные мониторы, клавиатуры, стаканы для карандашей и другие рабочие приспособления идентично стояли на столах, словно приклеенные.
В каждом канцелярском стакане было ровно по четыре карандаша одинаковой длины, по четыре ручки (две черные и две синие), по две пары ножниц и по две линейки.
Разглаженные постеры, фотографии, карта и объявления ровнехонько висели на стенах на одинаковом расстоянии друг от друга, располагаясь по размеру, форме и цвету. Даже документы, снимки и заметки на индивидуальных информационных досках располагались таким же образом.
Помещение тщательно отмонкили.
Лишь офис капитана Стоттлмайера оставался нетронутым. По сравнению с общим залом он выглядел разграбленным и разгромленным.
Пока Монк наслаждался зрелищем, оторвавшиеся от работы сотрудники наблюдали за нами. Босс был настолько тронут, что едва смог набрать в грудь воздух для разговора.
Если честно, у меня навернулись слезы на глаза. Я радовалась за Монка, до глубины души тронутая порядком, наведенным практически незнакомыми людьми, готовыми показать признательность и уважение к боссу.
— Спасибо, — дрожащим от волнения голосом произнес Монк. — Не могу выразить словами, что это значит для меня. Я вас не подведу.
Он что-то еще хотел добавить, но не нашел слов. Улыбнувшись и кивнув несколько раз, он направился в комнату для допросов, ставшую его офисом.
Уайатт поморщился. — О чем это он, черт возьми?
— Очевидно, он более чокнутый, чем мешок, набитый кошками, — ответила Чоу.
— Уверен, так и есть, — согласился Портер.
Пораженная, я подошла к кофеварке, у которой стояли Джаспер, Спэрроу и Эрни. Думаю, этот угол зала стал помещением для помощников.
Встретившись взглядом с Джаспером, я указала на детективов. — Как им это удалось?
— Они ничего и не делали, — сообщил он. — Все мы со Спэрроу.
— А зачем вам это?
— Ясно же, что капитан Монк страдает неврозом навязчивых состояний.
— Ты имеешь в виду, он урод? — встряла внучка Портера.
— Он и так находится в необычной стрессовой ситуации, — продолжил медбрат, игнорируя замечание Спэрроу, — а беспорядочная среда оказывает на него крайне негативное воздействие. Чем комфортнее он себя чувствует, тем эффективнее работает.
Все правильно. Но циничный вопрос напрашивался сам по себе.
— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, — сказала я, — но какая Вам разница, эффективно он работает или нет?
— Я забочусь о людях и ощущаю от этого моральное удовлетворение. И, полагаю, это в интересах моей пациентки, — пояснил Джаспер. — Я никогда не видел Синди такой счастливой, да и ее паранойя усмирилась.
— Вы называете это усмирением? — я взглянула на нее.
Чоу шла к картотеке, по дороге уворачиваясь, петляя и стараясь не отражаться в компьютерных мониторах.
— Она вышла из дома без радио, прикрепленного к голове, — подчеркнул Джаспер. — Это большой шаг.
— Масса народу вставляют в уши наушники от сотового, — ухмыльнулась Спэрроу. — Не вижу большой разницы между ними и ей.
Джаспер понимающе улыбнулся. — Да, Спэрроу. Я желаю, чтоб как можно больше людей разделяли твое просветленное мнение о психическом здоровье.
Я посмотрела на Спэрроу. — Удивлена, что ты согласилась помочь Джасперу в его затее.
— У Джаспера красивая попка, — невозмутимо ляпнула она. Джаспер покраснел. — А я готова многое сделать тем, у кого красивая попка. Кроме того, дедушка действительно нуждается в любимом занятии. Сейчас он хоть знает, кто он, и не нуждается во мне постоянно. Возможно, это последний шанс деда побыть собой, пока окончательно не превратится в овощ.
— Монк — единственное связующее звено в этой группе, — подвел итог Джаспер. — Никто не признается, но все они связывают именно с ним надежды на восстановление.
— Вот блин! — заорал Уайатт. — Кто приклеил к столу мой стакан для карандашей?
Джаспер спрятался за нас со Спэрроу. Ну и храбрец… Надо же, спрятался за женщинами!
Уайатт откинулся на спинку стула, задрал ногу и сбил сапогом пластиковый стакан, оставив лишь донышко, приклеенное к столешнице. Затем удовлетворенно вернулся к работе.
— Прогресс налицо, — заметил Эрни. — Прежний Бешеный Джек застрелил бы за такую шутку.
— Есть хоть что-нибудь, во что он не выстрелит? — поинтересовалась я.
— Его мать, — ответил Эрни. — По крайней мере, так было раньше.
Монк вернулся в общий зал. Впервые он казался расслабленным с тех пор, как получил значок. Он подошел к столу Портера. — Что там с опросом обувных продавцов-однодневок?
Старик заглянул в свои записи. — У меня есть отчеты от семнадцати патрульных офицеров, опросивших торговцев в своих районах. Ни один продавец не признал ни одну из жертв по фотографиям, но у меня имеются имена, адреса и прочие данные для повторного допроса.
Босс кивнул. — Продолжайте в том же духе.
— Я не покину свой стол, пока дело не будет раскрыто, — сурово заявил Портер.
— Он не шутит, — прошептала Спэрроу. — Надеюсь, в здании есть душевые.
Монк перешел к столу Чоу. — Есть успехи в поисках толкача Дайан Труби?
— Он в бегах, но у него родственники в Сакраменто. Поэтому я предупредила тамошнюю полицию и выпаков, чтоб были начеку.
— Выпаков?
— ВПК — Высокогорный Патруль Калифорнии, — пояснила азиатка. — Где Вы были?
— Отходил.
— В государственное или частное заведение?
— В свой кабинет, — ответил Монк. — В достаточно частное.
— Угу, — недоверчиво кивнула Чоу, словно Монк сказал что-то двусмысленное, а она все поняла. Но скрытого смысла не было. Ну, я так думаю.
— А еще я открыла несколько важных фактов об Аллегре Дусе, — добавила Чоу, замолчав на мгновение, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Незадолго до переезда из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско она провела несколько месяцев с «друзьями» в Альбукерке.
Монк пожал плечами. — Это имеет отношение к делу?
Чоу пораженно уставилась на него. — Еще какое! Штаб-квартира агентства Омега, тайного ордена людей и инопланетян, которые тянут за ниточки мировые правительства, находится на базе ВВС Киртлэнд в Альбукерке. Именно там инопланетяне, в основном серые и зеленые, живут и проводят свои эксперименты по управлению сознанием, в том числе и по проекту «СабЗиро», нелегальному и незаконному ответвлению операции «Пламя Гриля».
— Последняя часть реальна, — шепнул мне Джаспер, пока Чоу продолжала вещать.
— Про серых и зеленых космических пришельцев? — съязвила я.
— Про операцию «Пламя Гриля», — пояснил Джаспер. — ЦРУ потратило двадцать миллионов долларов на секретную программу использования экстрасенсов для чтения мыслей вражеских агентов, смены орбиты спутников-шпионов и для обнаружения плутония в Северной Корее. Это — ответвление проекта «МК Ультра», подразделения ЦРУ по контролю за разумом, основанного в 1953 году, на нужды которого уходило шесть процентов бюджета агентства, пока не было окончательно закрыто в 1972 году.
