Петер Аддамс - Убийство в замке
Инспектор, Эрвин и Дороти вернулись в комнаты. Бейли уселся в кресло, положив на грудь свой двойной подбородок, на котором появилась уже третья складка, и закрыл отрешенно глаза. Это был верный признак того, что он напряженно думает.
— Я мог бы сейчас же арестовать Фишера за подлог, а затем, как говорят в Америке, расколоть его на допросе. Но, как чиновник ее величества королевы, который живет за счет грошей налогоплательщиков, я не могу себе позволить этого. Кроме того, Фишер хитер, как полдюжины опытных адвокатов, вместе взятых, и, судя по всему, мне едва ли удалось бы что-то вытянуть из него. А если бы и удалось ему что-то инкриминировать, то через несколько месяцев, максимум через год, он был бы на свободе. А мы остались бы в дураках.
— Итак, остается лишь моя гениальная идея. Тебе, любимая тетушка, придется стать его жертвой. Вот уж тогда-то мы его прихватим.
— Ну да, я, которая собиралась начать веселую вдовью жизнь, вновь окажусь на целую вечность вместе со старым, противным мужем в семейном склепе, ты тем временем станешь единственным наследником всего. Нет уж, этого ты от меня не Дождешься. У меня есть другое предложение.
— Я с нетерпением жду, — сказал Эрвин. На подбородке у Бейли, погруженного в свои мысли, вновь проступили три складки.
— Я беру на себя роль земной справедливости. Поменявшись с Фишером местами, я буду поступать с ним так, как он собирался это сделать со мной. Я его потихоньку пристукну и поеду с тобой в Месопотамию собирать черепки. Я всегда мечтала об этом. А Энн может остаться здесь и создать детский интернат. Что ты на это скажешь?
— Послушайте, я ведь говорю серьезно. — Эрвин не обратил внимания на предложение Дороти насчет Месопотамии. — Если мы действительно хотим уличить Фишера, нужно устроить ему ловушку.
— Как вы представляете себе это? — У Бейли пробудился определенный профессиональный интерес.
— По-моему, надо сделать так. Вы арестовываете меня как подозреваемого Ты, любимая тетушка, сходишь с ума от страха и не можешь сомкнуть ночью глаз, я имею в виду, что ты не будешь храпеть. Затем ты доверительно говоришь с Патрицией о своем опасении, что эта жирная, пропитанная портером фрикаделька, — Эрвин показал пальцем на инспектора, — может и тебя арестовать. Почему? Потому что он подозревает, и не без оснований, что мы вместе, то есть ты и я, подложили бедного Эванса в пруд на подкормку лягушкам.
— Все это звучит очень хорошо, — откашлялся Бейли, — но я, как чиновник ее величества королевы, живущий за счет…
— Моя любимая тетушка поднатужится и выплатит вам годовое жалованье из собственного кармана. Не забывайте, что все английские газеты начинают выражать сомнение в ваших способностях. Вы должны что-то предпринять, если хотите и впредь как криминалист потягивать у Билла Шеннона беспошлинный коньяк.
Бейли погрозил пальцем, но это не произвело на Эрвина никакого впечатления.
— Итак, моя тетушка откроет свое сердце Патриции, этой бедной, несчастной сплетнице, и сообщит, что намерена взять в банке все завещанные ей деньги и скрыться в направлении Ближнего или Дальнего Востока. Во всяком случае, так далеко, чтобы ее не настигла рука правосудия. Патриция, конечно, не сможет удержать это в секрете и расскажет все Розе, от которой об этом узнает Фишер.
Дороти побледнела.
— Тогда он во второй раз попытается поджарить меня живьем, как зеленые кофейные зерна. Если же я останусь живой, он собственноручно выбросит меня из окна, под которым лежит борона.
— Вот этого-то он и не сделает, — сказал Бейли. — Фишер хорошо знает, что явного убийства не должно быть. Поэтому он либо ликвидирует вас и где-нибудь зароет, либо представит вашу смерть как самоубийство, сфабриковав письмо, в котором вы признаете свою вину. Угрызения совести и тому подобное…
— Великолепная перспектива, — заметила Дороти, неестественно улыбнувшись.
— Нам важно вовремя узнать, — сказал равнодушно Эрвин, — каким образом он хочет тебя укокошить. Он может тебя застрелить, убить, повесить…
— …сбросить с балюстрады, заколоть, заживо замуровать в проеме моей ванны, утопить в ванне, отравить газом, мышьяком, стрихнином, порошком для насекомых, — закончила Дороти перечисление возможных форм убийств и неожиданно заявила: — В самом деле неплохая идея. Если не считать представления на террасе, я бы даже сказала, что это первая действительно умная идея, которую ты высказал с тех пор, как я взяла на себя бремя прятать тебя в своей комнате.
— Я же знал, что ты женщина благоразумная, готовая на жертвы, — похвалил ее Эрвин. — А как быть с вами, инспектор? Прежде чем ответить, взгляните на мою любимую тетушку. Она дрожит от желания ринуться в новую авантюру. Во время войны она была лейтенантом в народном ополчении, и, если ситуация будет действительно опасной, она сумеет спасти свою шкуру.
Бейли внимательно посмотрел на торчащие из кимоно жилистые руки леди Торп.
— Мои люди будут, конечно, все время охранять вас, но риск все же есть. Кроме того, неясно, клюнет ли вообще Фишер на нашу приманку.
Бейли не сказал ни Эрвину, ни Дороти о своей задумке. Если бы они узнали о ней, им стало бы не по себе. Дороти поднялась.
— Инспектор, весь риск я беру на себя. Должна ли я подтвердить это письменно? Бейли сделал отрицательный жест рукой.
— Давайте обсудим детали — Он пошарил рукой рядом с креслом и, ничего не обнаружив, пробурчал себе под нос: — Гм, куда же пропала Патриция?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
в которой преступная фантазия убийцы подвергает опасности жизнь новых людей, но в конце концов побеждает добродетель, и инспектор Бейли становится звездой в богатой истории английской криминалистики. Одновременно читатель получит ценные сведения, как уклониться от налога на наследство
Когда подозреваемый в убийстве молодой археолог Эрвин Конрой был арестован, все газеты поместили на первых страницах сообщение и фотографию наглого вымогателя наследства. Даже если бы Эрвину удалось раскопать в пустыне Месопотамии или в другом месте неизвестный до сих пор город, он не стал бы такой знаменитостью, как благодаря сенсационному сообщению, заклеймившему его как убийцу. Руководитель экспедиции, в которой он участвовал, сэр Джонатан Брук сказал, качая головой, что он никогда не ожидал такого от своего молодого способного сотрудника. Он добавил, правда, что тот всегда был немного склонен к насилию.
— Бедняга! — закончил он невпопад. В Уолсе царило оживление, от которого больше всех выигрывал Билл Шеннон. В городок толпами повалили журналисты, телерепортеры, кинооператоры и падкие на сенсации туристы Всем хотелось промочить горло, и никого не интересовало, где хозяин «Кровавой кузницы» достает свой превосходный французский коньяк. В замке Карентин царила, напротив, удручающая тишина.
— Бедный юноша, — этими словами Патриция, как и сэр Джонатан Брук, выразила свое сочувствие арестованному. — Я никогда не думала, что этот тип инспектор, который залезает в чужие кладовые и чуть не захлебывается в портере, к тому же и глуп. Для меня с самого начала, когда еще ничего не произошло, существовал лишь один убийца. И имя его — Фишер!
— Я тоже не верю, что этот бедный юноша виновен, — вздохнула Дороти. — Но мне страшно. Инспектор арестовал его, теперь я на очереди. Но я не хочу. Зачем мне тогда так много денег, если придется остаток жизни провести в женской тюрьме? Вместо того, чтобы беседовать с тобой, моя верная и чуткая душа, мне придется использовать свой язык для склейки пакетов.
— О, это было бы ужасно. — Патриция смахнула слезу носовым платком.
— Как бы мне ни было тяжело покинуть тебя, но другого выхода у меня нет.
«Верная душа» разрыдалась.
— Собери мои вещи, — попросила Дороти, — и поскорее. Я хочу уехать сегодня вечером лондонским поездом. Билет уже куплен, все причитающиеся деньги взяты из банка. Вот тебе сто фунтов на текущие расходы. Когда я буду в безопасности, вышлю еще.
Реакция Патриции чуть было не нарушила все планы.
— Вы уезжаете не потому, что боитесь ареста, а потому, что боитесь Фишера — И тут произошло самое неожиданное. — Если он убийца, а в этом, видит бог, нет сомнения, он все равно вас найдет и убьет, — сказала Патриция, — значит, надо устроить ему ловушку: сделав вид, что вы ничего не подозреваете, ждать момента, когда он вонзит в вашу спину нож или секиру. Но я предотвращу нападение и в решительный момент спасу вас. Хотя я всего лишь бедная, несостоятельная вдова, но когда нужно, я умею здорово драться. — Она оглядела теплую, уютную кухню, где состоялся этот разговор. Ее взгляд упал на кочергу. — Вот этим я так тресну его по черепу, что он очнется лишь в тюрьме!
— Патриция, ты этого не сделаешь. Сейчас ты соберешь мои вещи, пойдешь в свою комнату и разрыдаешься. Затем ты вернешься вся в слезах на кухню и приготовишь этому уроду Фишеру вкусный ужин. Он очень любит голубцы с мясом. При этом ты как бы невзначай дашь понять, что сегодня вечером я собираюсь удрать. Затем ты еще раз разрыдаешься у него на груди.