Ирина Пушкарева - ПростиТурция, или Восток - дело темное
Вот на них-то наш гид и рассчитывал — видно невооруженным глазом. Уж больно эмоционально и навязчиво пиарит своего знакомого: «Вах, какой специалист! Он такие дела раскрывал, мама моя! Интерпол бы не справился! Два Интерпола бы не справились!»
Элка решила было возразить, мол, не надо, сами обойдемся, но вот Женя с Сашей почему-то решили детективом обзавестись. Как-то даже с восторгом и без особенного морщения своих профессиональных носов. Странно даже.
— Но в полицию все равно завтра заедем. Договоримся так. Яман, подъезжай сюда к десяти, сначала наносим визит вежливости вашим главным полицейским, заодно поведаем им о своей проблеме и уже оттуда едем к твоему детективу. Договорились?
— Зачем вам полиция? — Яман замахал руками, а в голосе его вдруг прорезался совершенно рыночный акцент. — Не надо полиция! От них все равно толку не будет!
— Надо, Яник, надо, — сказал, как отрезал, Александр. — Не будет толку так не будет. Зато если что — они в курсе, кто мы и чем тут занимаемся. Законы надо чтить, дорогой товарищ! Кстати, ничего, если я тебя Яником звать буду? Оно как-то русскому слуху привычней…
— Да на здоровье! Меня в универе так и звали. Вы точно в полицию хотите сунуться? — переводчик вновь перешел на безакцентный русский.
— Точно. Так что давай вали домой отсыпаться-отдыхать, а завтра чтобы как штык был здесь в десять утра. Все, солдат, ты в моем подчинении, так что будь любезен с этой минуты со мной не спорить и без разговоров делать то, что я сказал. Все понятно?
— Все понятно! — по доброму улыбаясь, заявил Яман и развернулся к выходу. — Всем до завтра! Кстати, я могу немного опоздать? У нас как-то не принято вовремя все делать. Менталитет такой! — Переводчик пожал плечами, мол, ничего тут не поделаешь.
— Никаких «опоздать»! — командирским голосом заявил Александр. — У нас за это вафельным полотенцем бриться заставляют. Иди давай уже отсюда, я тебя провожу.
И телохранитель, дружелюбно улыбаясь, чуть ли не пинками погнал гостя прочь, на выход. Вернулся Александр злой как собака. Народ весь аж прифигел от такой смены настроения — вот только что был лапочка и юморящий начальник-командир и на тебе — обернулся упырем злобным.
Хотя все же прифигел не весь народ, а только Элка со Стивом. Женька, похоже, настроение своего большого товарища очень даже разделял. Потому как натуральным образом начал орать на повара:
— Стив, ты охренел, что ли? Ты с работы хочешь вылететь?
— Собирай чемоданы и ближайшим же рейсом домой! Уволен за профнепригодность! — Сашка аж зубами скрипел от ярости.
— Мальчики, вы чего? — Ёлка в толк не могла взять, что за собака покусала телохранителей.
Из кухни юркой змейкой выскользнул перепугавшийся громких криков уборщик.
— Я больше не буду! I am sorry! Excusez-moi! — как-то вдруг съежившись, запричитал супер-сверх-и-все-такое француз.
Элка совсем оторопела. Это что ж такое происходит-то? Да на этого сноба посмотреть косо нельзя, он тут же выкобениваться начинает, а тут на него орут, так он еще и извиняется!
— Ребят, вы того, вы чего на него разорались-то? Чего он натворил? — Понимая, что Стива сейчас убьют или уволят и она останется без самого лучшего в мире повара, Ёлка решила француза спасти. — Саш, не ругайся так. Чего он натворил? — Она осторожненько ткнула бодигарда пальцем в бок.
Саша шумно выдохнул. Задержал дыхание. Мысленно досчитал до десяти и только после этого ответил:
— Он пустил постороннего человека в дом.
— И? — не поняла Ёлка. — Стив же видел, как ты его накануне впускал, значит, это наш знакомый. Тем более этого человека нам посольские крысы приставили. Стив-то тут при чем?
Саша опять досчитал до десяти, на сей раз уже вслух, и злобно выдохнул. Продолжил объяснять:
— Мы сняли виллу, предназначенную специально для высокопоставленных персон, это жилье оснащено несколькими степенями безопасности — от пуленепробиваемых окон до камер с датчиками движения. Мы с Женькой прочесали весь сад — на наличие врагов, «жучков» и прочих подарков недоброжелателей. Пока ты дрыхла, мы кучу аппаратуры установили и подключили. А на фига, спрашивается?
Стив молчал, понурив голову. Похоже, он понимал, в чем не прав. Элка же еще ничего не понимала.
— Это импортное чучело (Стив нахохлился, но возражать побоялся) все наши труды пустило псу под хвост! Я тебя спрашиваю, чудовище, ты зачем его в дом пустил?
— Этот человек сказал, что работает на вас. Я же видел, что он приходил! — пробубнил себе под нос провинившийся повар.
— И что? Вот что с того, что он приходил сюда к нам? Ты уверен, что он тут никаких жучков не понатыкал? Нет, ты мне отвечай: ты уверен? — Женьку трясло от ярости. — Как долго он здесь находился?
— Он пришел, — тихо, но четко, начал докладывать виноватый Стив. — Сказал, что у него к вам дело. Я сказал, что вас нет. Он попросил подождать. Я его впустил.
Оба телохранителя закипели. Реально оба покраснели и засвистели от ярости.
— На кой ты его впустил? Ты инструкций, что ли, не знаешь? А если бы он тебя тут прирезал, как барана? Потом на нас бы напал? Хрен бы с тобой, прирезали бы и прирезали, не велика потеря! Но Элка-то в чем виновата? В том, что ее служащий — безголовый баклан? Что он тут втирал тебе?
Похоже, бедолага Стив уже рот открыть боялся. И Элка его прекрасно понимала: вот ляпнет он сейчас чего-нибудь не того, и прибьют его эти двое. Насмерть. Без зазрения совести. И под апельсиновым деревом закопают, чтобы с телом особо не возиться.
— Я кого спрашиваю! О чем он тут тебе говорил? Что ты записывал? Он тебя вербовал? Отвечай давай!!! Где твои записи? Он тебя инструктировал?
И тут Стив-великолепный, сноб необыкновенный, зараза капризная и вредина та еще, захлюпал носом. Тихонько-тихонько так. Виноватенько.
— Он мне рецепты диктовал. Как готовить… Он говорил, что турецкая кухня — это очень вкусно! Я никогда раньше турецкие блюда не готовил! — Стив заговорил очень сбивчиво, путая от волнения ударения в русских словах. — Я вам хотел завтра сюрприз сделать. — Он схватил со стола потрепанный блокнот, быстро пошуршал замызганными страничками и старательно, по слогам, прочитал: — Ши-иш ке-баб приготовить хотел! Он сказал, что это очень просто и вкусно!
— Шиш-кебаб! — передразнил повара Женя. — Ты его одного здесь оставлял?
— Оставлял. — Повар совсем поник. — Я за блокнотом ходить…
Вся компания огорченно вздохнула.
— Поздравляю, Шарик, ты балбес! — торжественно подытожила все произошедшее Ёлка.
Все понятно. Наворотил повар дел. Похоже, придется менять место дислокации. Действительно, кто ж его знает, чего этот местный прохиндей успел понатыкать, пока Стив за блокнотом бегал?
— Стив, ты иди давай лучше отсюда, а? Вот иди давай к себе на кухню! — еле сдерживаясь, прорычала Ёлка. — Мы тут пока посидим-посовещаемся, как нам дальше жить, а ты нам напоследок иди свой кебаб приготовь. Давай-давай!
И бедолага Стив побрел к себе, в царство кастрюль и сковородок. А компания телохранителей осталась — совещаться.
— Блин, как уезжать отсюда не хочется, — печально прогундосила Ёлка. — А можно как-нибудь так сделать, чтобы здесь остаться? Или для этого придется прочесывать весь дом и сад?
Она с надеждой посмотрела на Сашу. Тот задумчиво почесал ухо, оглянулся — и заулыбался:
— Скорее всего, этот Яман не такой дурак, чтобы здесь пакостить. Я сейчас на всякий случай прокручу запись последних трех часов. Если там ничего криминального не будет, мы останемся.
У Элки аж дыхание от такого цинизма свело!
— Чего ж ты тогда на бедолагу нашего наехал? Он же там сейчас от сердечного приступа погибает!
— Ничего страшного с твоим Стивом не случится. Чем больше понервничает, тем надольше запомнит, что можно делать, а чего нельзя! Ты ведь понимаешь, что он облажался по полной?
Ёлка кивнула. Наверное, Саша прав — только так и можно учить раздолбаев. Если бы ему сейчас все с рук сошло, то в следующий раз просто не понял бы, за что ему голову оторвали.
Естественно, камеры показали, что ничего криминального гид-переводчик не вытворял. Как столько Стив ускакал за блокнотом, турок вальяжно развалился в кресле, вытащил из кармана джинсов небольшую пилочку для ногтей и принялся задумчиво наводить маникюр. Он даже по сторонам не оглядывался — так был увлечен процессом подпиливания и полирования!
Стив горевал. Он заботливо-задумчиво помешивал что-то невероятно аппетитное в небольшой кастрюльке и ронял в булькающее варево скупые мужские слезы. Вздыхал. Бурчал себе под нос жалобные французские стенания и вызывал желание утешить бедолагу и успокоить.
— Прекрати рыдать в кастрюлю! — С порога накинулся на страдальца Женька. — Не смей портить негативной кармой этот шедевр! Что это? Почему ты раньше такого не готовил?
