Ирина Хрусталева - Рейтинг бывших мужей
– Что за молодой человек?
– Ярцев Никита Иванович.
– Кто такой? Это твой знакомый?
– Нет, это парень одной моей знакомой девушки, она очень волнуется за него. Ты сможешь получить сведения как можно быстрее?
– Вообще-то, у меня сегодня выходной, мы в субботу за понедельник работали. Чтобы получить информацию, мне придется звонить дежурному врачу.
– И что? Тебе трудно это сделать?
– Да мне-то не трудно, но ты же сказала, что он поступил с огнестрельным ранением.
– Ну да, и что?
– А то, что пациенты с такими «заболеваниями» берутся под особый контроль милицией, и врачи обязаны сообщать обо всех, кто интересуется этими больными.
– Но ведь ты же работаешь там.
– Вот именно, и мне не хотелось бы лишних разговоров. Если бы я сама была на месте, без проблем узнала бы все, как бы между делом, а если я позвоню из дома… сама понимаешь, этот факт вызовет ряд вопросов. Твоя просьба может потерпеть до завтра?
– Да, может, – вздохнула Надежда. – Извини, что побеспокоила.
– Только не обижайся, подумай – сразу поймешь, что я права.
– Я и не думала обижаться, просто немного расстроилась, не бери в голову. Завтра, как только что-нибудь выяснишь, позвони мне на мобильный, хорошо?
– Хорошо, позвоню.
– Пока, целую.
– Я тебя тоже.
– Ничего не получилось? – расстроенно спросила Василиса.
– Не получилось, у тетки выходной сегодня, – сказала Надежда. – Но завтра она все узнает и перезвонит.
– Что ж, придется подождать, – вздохнула девушка. – Только бы он был жив!
– Да, он нам нужен живым и желательно здоровым, – согласилась Галина.
– Что значит – нам? – не поняла Люсьена. – Это ты к чему?
– А к тому, что Никита не только жертва, но еще и свидетель! Он же наверняка видел, кто в него стрелял? А кто хотел убить его, убил и девушку.
– Не факт, что он видел убийцу, преступник вполне мог стрелять в спину, – возразила Надежда.
– У него рана в голове, а не в спине, – напомнила Василиса.
– Да какая разница, значит, в затылок.
– Девчонки, а ведь это мог сделать только человек, которого Никита очень хорошо знал, – выдала свою версию Галина.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что постороннего он бы не впустил в квартиру. И спиной он к нему повернулся, потому что не боялся.
– Это всего лишь предположения, а на самом деле все могло быть иначе, – не согласилась с подругой Люсьена. – У преступника могли быть запасные ключи от квартиры, отмычки, наконец. Да мало ли?
– Не стоит гадать, будем надеяться, что парень жив, сам все расскажет как только сможет.
В это время зазвонил мобильный телефон Надежды, та взяла его в руки и посмотрела на определитель.
– Господин Варнавин звонит, – спокойно объявила она. – Что мне ему сказать? – спросила она, глядя на Василису.
– Ради бога, только не говори, что я у тебя! – взмолилась та.
– Алло, слушаю вас, – ответила Надя.
– Надежда Дмитриевна, доброе утро.
– Доброе.
– Я вас не побеспокоил? Вы, наверное, на работе?
– Нет, я дома, у нас сегодня общий выходной после праздника. Вы что-то хотели, Андрей Игоревич?
– Василиса пропала!
– Как – пропала? – почти натурально удивилась Надежда.
– Ее телефон не отвечает, дома ее нет, у подруг тоже, да тут еще милиция с утра пораньше пожаловала. Даже не знаю, что думать.
– Милиция, говорите, пожаловала? А что им понадобилось? В чем дело?
– Да я и сам не понял, мне сказали, что они хотят задать Васе несколько вопросов. Вроде что-то там с ее другом произошло, он в больнице… Какой-то Никита Ярцев, двадцати пяти лет от роду. Что за Никита? Кто он вообще такой, этот Ярцев? Я даже не знал, что у Василисы есть какой-то друг, да еще и двадцатипятилетний! Ей всего девятнадцать, она студентка, ей учиться надо, да и других проблем хватает, от которых ей пора избавляться. Вы понимаете, о чем я говорю! И вообще, почему она мне не сказала, что встречается с каким-то Никитой? – раздраженно и ревниво произнес Варнавин.
– Чему же вы удивляетесь, Андрей Игоревич? У вас с дочерью слишком сложные отношения для того, чтобы она делилась с вами своими секретами, – заметила Надежда. – В данной ситуации это нормально, ведь вы не мать, которой можно рассказать все.
– И что мне теперь делать, если я не мать, а всего лишь отец? Да и не об этом речь. Где мне искать Василису?
– Мне кажется, ее не нужно искать, сама найдется.
– Вы так считаете?
– Я уверена, не переживайте.
– Извините, что побеспокоил вас, просто… извините. Да, Надежда Дмитриевна, у меня к вам просьба, если можно.
– Говорите.
– Если вдруг вам позвонит Василиса, сообщите сразу мне, хорошо?
– С чего это вдруг она мне будет звонить? Вы же сами сказали, что ходить ко мне на сеансы она отказалась, а визитку взяла просто из вежливости, – напомнила Надежда, бросив лукавый взгляд на девушку. Та потупилась и опустила глаза.
– Да, говорил, но мало ли, – неуверенно произнес Варнавин. – Извините еще раз, даже сам не знаю, зачем я вам позвонил. Просто как-то неспокойно на душе, вот я и… До свидания, Надежда Дмитриевна.
– Всего хорошего, – весело ответила та и отключила трубку. – Ты слышала, что сказал отец? – обратилась она к Василисе. – Тебя ищет милиция.
– Я уже поняла, – жалобно всхлипнула девушка. – Вы меня им сдадите, да? – спросила она, обводя присутствующих испуганным взглядом. Слезы обильным потоком хлынули из ее глаз, и она совсем по-детски начала их размазывать по щекам. – Я не дура и прекрасно понимаю, что влипла в страшную историю, и вам возиться со мной сто лет в обед не нужно, только мне обратиться больше не к кому, я…
– А ну, стоп! – прикрикнула на нее Галина. – Сопли утри, прекрати реветь, на улице и без этого сыро. Что это ты за нас решать вздумала? Мы разве тебе сказали – собирайся, поедем в милицию сдаваться?
– Действительно, что с тобой, Василиса? – вторила ей Надя. – Если бы мы решили от тебя избавиться, я бы просто сказала твоему отцу, что ты у меня. Пусть приехал бы и забрал тебя отсюда.
– Вы меня правда не бросите?
– Что за пошлое слово – бросите? – сморщила носик Галина. – Я предпочитаю бросать только мужчин, ко всему остальному это слово не подходит.
– Она хотела сказать, что мы не оставим тебя в беде, – улыбнулась Надежда. – А ты, Галина, прекрати учить ребенка тому, чему не нужно.
– Ребенка? Да я в ее годы такое вытворяла, что… ух, где мои семнадцать лет!
– Мне уже девятнадцать, – напомнила Василиса.
– Тем более!
– Дорогие мои, может быть, перейдем к делу? – прикрикнула на подруг Люсьена. – Сколько можно пустой болтовней заниматься? Василиса, на чем ты остановилась? Рассказывай дальше.
– Когда Кошкина мне позвонила, она была уверена, что это я стреляла в Никиту, – с готовностью продолжила девушка. – Я просто обалдела, когда она мне об этом сказала! Это она еще про Алену ничего не знает…
– Кстати, про Алену, – перебила девушку Надя. – Если в Никиту стреляли, то, я думаю, ее тоже застрелили. Только зачем ее в багажник его машины запихнули, никак понять не могу?
– Может, кто-то им мстит за что-нибудь? – предположила Галина, и все повернулись в сторону Василисы.
– А почему вы на меня так смотрите? – испуганно спросила та. – Да, я хотела отомстить, но совсем не таким способом. Вы не верите мне?
– Да нет, успокойся, – улыбнулась Надежда. – Все совсем наоборот.
– Это как – наоборот?
– Ты разве не заметила, что все сходится к тому, чтобы подозрение пало на тебя?
– Ну да, заметила.
– Как раз этот факт тебя и реабилитирует.
– Я вообще не понимаю, что происходит, – нахмурилась Василиса. – Все так запуталось…
– Если честно, мне пока тоже мало что понятно, – согласилась с девушкой Люсьена. – Вроде бы в самом деле: все получается так, что подозрения падают на Василису, и в то же время что-то не сходится…
– Что именно?
– Откуда убийца мог знать, что она угонит машину? Откуда он мог знать, что она найдет пистолет и возьмет его в руки? Он что, ясновидящий?
– Почему ты решила, что это он? Может, она?
– Какая разница? – отмахнулась Люсьена. – От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Что было дальше, рассказывай.
– Потом мне позвонила Света, моя подруга, и сказала, что ей Кошкина тоже звонила и такое рассказала, что она до сих пор опомниться не может.
– Вот сорока болтливая, – не удержалась от замечания Люсьена.
– Точно, она и есть сорока, трещит без умолку, – согласилась Василиса. – Сплетни разносит со скоростью света, и ей совершенно все равно, правда это или нет. Она прямо кайф получает, когда можно чьи косточки перемыть, перемолоть и выплюнуть. Я совсем не удивлюсь, если уже половина Москвы знает, что это я стреляла в Никиту, и самое страшное, что все могут поверить в этот бред.
– Думаю, те, кто хорошо тебя знает, не поверят, – заметила Надежда.
– Даже Светка, моя лучшая подруга, и та сначала поверила, – нахмурилась Василиса. – А что тогда говорить о других? Правда, в том, что поверила Света, я в какой-то степени сама виновата.
