Елена Логунова - Любовные игры по Интернету
– Я бы прогнала, да не умею этого делать на расстоянии! А как мне в квартиру попасть, не могу придумать! – посетовала Ларочка, отставляя в сторону пузатую глиняную кружку с домашним молоком.
Агата Григорьевна искренне считала коровье молоко самым полезным продуктом на свете и ежедневно литрами покупала его у знакомой деревенской бабы. Ларочку от жирного парного молока мутило. В принципе она готова была признать пользу этого напитка, но ей ужасно не нравился присущий ему запах побочного продукта коровьей жизнедеятельности.
– Допей! – строго сказала ей Агата Григорьевна. – Если не пить молоко, откуда силы возьмутся?
– Да, силы мне понадобятся, – со вздохом согласилась Ларочка, представив, как она будет вышвыривать на улицу обитательниц капитанского гарема с их узлами и пожитками.
– Ладно, не горюй, баб этих я сама прогоню! – точно подслушав ее мысли, решительно сказала Агата Григорьевна. – Но как тебе в дом попасть, сама придумывай, у меня фантазии не хватает.
– У меня хватит, – пообещала девушка.
Агата Григорьевна потянулась к телефону, набрала номер, нахмурилась, вгоняя себя в необходимое по случаю гадкое настроение, и приблизила губы, сжатые в морщинистую куриную попку, к мембране трубки. Телефон исторг длинные гудки, похожие на жалобные стоны.
– Затаились! – хмыкнула дама и набрала другой номер, быстро перекроив злобную мину в умильно-благодушную. – Алло, Серенечка? Здравствуй, сынуля!
– Мам, привет, я очень занят, что у тебя? – скороговоркой ответил сынуля Лазарчук.
– У меня для тебя хорошая новость, детка! – сладенько сказала Агата Григорьевна. – Твоя мамочка возвращается домой!
– Ты уедешь с дачи в июне? – удивился Лазарчук. – А как же клубника? На кого ты ее оставишь?
– Неужели ты думаешь, что клубника мне дороже родного сына? – притворно обиделась любящая мать. – Да пропади она пропадом! Как вспомню, что ты тоскуешь один-одинешенек в большой квартире, без горячего питания и материнской заботы, так у меня сердце переворачивается!
– Ну не все так плохо! У меня тут есть кое-кто, способный позаботиться о моем питании, и вообще…
– Ни слова больше! – перебила его Агата Григорьевна. – Я возвращаюсь, и точка! Надеюсь, за время моего отсутствия ты не слишком захламил квартиру всяким сором и никчемными вещами? Позаботься, пожалуйста, выбросить из нее все лишнее!
Ларочка, с восхищением прислушивающаяся к этой нежной родственной беседе, показала старшей подруге большой палец. «Никчемные вещи», «сор» и «все лишнее»! Какой изящный намек на посторонних баб!
– Да, мама, конечно, я сделаю уборку, – устало сказал капитан и отключился.
– Ну вот и все, можешь считать, что путь свободен! – победно вскинула кулачок Агата Григорьевна. – Зная, что я вот-вот приеду, Серенечка отправит своих подруг по домам, потому что иначе быть большому скандалу. А я знаю своего сына, он настоящий мужчина и не любит ругаться с женщинами.
– Вы с подружкой совсем идиотки, что ли? Две дуры ненормальные! – брызгая слюной, орал в телефонную трубку настоящий мужчина капитан Лазарчук пять минут спустя. – Как можно было потерять старуху?! Это же не перчатка!
– Закрой варежку! – рассвирепев, гаркнула я в ответ. – Хватит орать, сначала выслушай! Мы с Иркой твою дорогую старушку не теряли, у нас ее нагло украли! Какие-то мордовороты на черном джипе дали бедной Ирке в глаз, заграбастали Татьяну и умчали с кладбища в неизвестном направлении!
– Чушь какая-то! – искренне возмутился Лазарчук. – Кому нужна старая бабка?
– Тебе трудно это понять, но многие люди относятся к старикам с почтением и любовью! – язвительно сказала я. Подумала секундочку и перестала язвить: – Хотя это, конечно, не тот случай.
– Конечно, не тот! Это уже не почтительная любовь, это какая-то нездоровая страсть – похитить старушку с кладбища! – теперь начал ехидничать Лазарчук.
– Слушай, Серега, а может, это психи были? Сексуально озабоченные придурки? – ахнула я. – Не все же маньяки в лифтах катаются, некоторые и на джипах разъезжают!
– Какой марки машина? Номер запомнили? – не удостоив меня ответом, требовательно спросил капитан.
– Номер не запомнили, марку не узнали, – вздохнула я. – Большой черный джип, больше ничего сказать не могу. У мужиков, которые были в машине, толстые волосатые руки и здоровенные кулаки. Разговаривают некультурно, Ирку не только побили, но и обозвали ругательным словом на букву «с»!
– За особую примету это не сойдет, – сердито молвил Лазарчук. – Чтоб ты знала, в больших черных джипах крайне редко катаются хлипкие интеллигенты!
– Они все больше в трамвайчиках и на раздолбанных «копейках» ездят, – поддакнула я. – Думаешь, нашу Татьяну какие-то бандюги украли? Но зачем?
– А я почем знаю? – досадливо отозвался Лазарчук. – В отсутствии твердых фактов версий может быть миллион!
– Максимум миллион без одной! – возразила я, думая этим Серегу утешить. – Похищение с целью получения донорских органов можно исключить, бабуля для этого старовата. Также маловероятно, что ее украли, чтобы продать в турецкий бордель, – по той же самой причине… Слушай, может, какому-нибудь состоятельному бандюгану срочно потребовалась компаньонка для престарелой матушки? Или подруга для старенького папеньки?
– По-твоему, кладбище – это подходящее место, чтобы искать подругу или спутницу жизни?!
– Для старичка или старушки – самое то! – уверенно сказала я. – Молодежь на погост не больно-то захаживает, а вот пожилые граждане частенько наведываются. Чем не клуб знакомств «Кому за восемьдесят»?
– Фигня это все! – грубо раскритиковал мои фантазии Лазарчук.
– А что не фигня? – немного обиженно спросила я.
Капитан промолчал.
– И что же мы теперь делать будем? – добавила я.
– Мы? – язвительно повторил он. – Нет уж, давай разделимся! Вы с подружкой будете, как обычно, дурочку валять, а я думать стану.
– Ну думай! – буркнула я и положила трубку.
В конце концов, почему это я должна бесконечно принимать участие в решении Серегиных проблем? Не нужна ему наша с Иркой помощь, ну и хорошо, нам же спокойнее!
Однако беспокойство все-таки снедало меня, буквально грызло, как голодный бобр осину или Ирка сникерс. Татьяна Ларина мне нравилась, она замечательная старуха, хоть и беспамятная. Если она попала в беду, надо ей помочь. На Лазарчука в этом смысле я не слишком надеялась, он, конечно, настоящий сыщик, профи, но мировая практика показывает, что дилетанты профессионалов обставляют только так, на раз-два-три. Дилетанты – они креативнее.
И я стала думать о том, что мы с Иркой можем предпринять для поисков похищенной неизвестными мордоворотами Татьяны. Очевидно, мысль эта витала в воздухе, флюиды дошли до подруги, и ее ответная реакция оформилась в телефонный звонок.
– Ты едешь со мной в станицу? – деловито спросила Ирка, обойдясь без предисловий.
– В Бураховскую? – догадалась я. – Хочешь проверить, не увезли ли Татьяну на родину предков?
– Я подумала, вдруг эти громилы – ее родственники? – ответила она.
– Да, встреча родственников прошла в теплой, дружественной обстановке! – хмыкнула я.
– Татьяну они не били, – напомнила Ирка.
– А тебе вмазали, приняв за врагиню, насильственно удерживающую их дорогую бабушку в плену?
– Мало ли, какие дурацкие идеи у людей бывают!
С этим я спорить не стала. Было у меня, правда, опасение, что идея поискать Татьяну Ларину в Бураховской, возникшая у Ирки, тоже относится к числу дурацких, однако ничего более умного (или более глупого) сама пока что не придумала и потому охотно приняла приглашение подружки прокатиться в станицу. Мне казалось, что это все-таки лучше, чем бездействовать.
Чтобы иметь возможность досрочно смыться со службы, я должна была закончить работу, на которую с Иркиной помощью сама напросилась поутру. Так что я временно задвинула мысли, не имеющие отношения к трудовому процессу, в глухой закоулок сознания и пошла монтировать сюжет о похоронах выдающегося сына Кубани, видного деятеля культуры, композитора Скоробогатикова, который написал много замечательных песенных произведений. Среди них, правда, не было Гимна Советского Союза, однако это нисколько не уменьшало заслуг уважаемого Семена Петровича перед свободным Отечеством.
Ирка прикатила на чисто вымытой машине, белые бока которой под летним солнцем сияли просто ослепительно.
– Не автомобиль, а настоящий айсберг! – восхитилась я, забираясь в салон. И сразу же почувствовала, что арктической прохлады там нет и в помине.
– Открой окошко, – посоветовала Ирка. – Будем ехать по трассе, освежимся ветерком.
– Кстати, о завихрениях: что это у тебя на физиономии? – спросила я, взглянув на подругу, которая избавилась от траурных одеяний, но зато обзавелась темными очками.
