Полина Дельвиг - Чисто семейное дело
— Дашенька, милая, скажи мне, что с тобой происходит? Я хочу тебе помочь. С тех пор как я тебя встретил…
Молодая женщина задумчиво смотрела в темные мерцающие глаза. Конечно, опыта общения со шпионами у нее не было, но неужели таких дураков берут в разведку? Помочь он ей хочет. Как же. Посмотрим, что ты сейчас запоешь.
— Знаешь, дружок, твое лицо внушает мне доверие, — неделикатно перебила она своего собеседника на самом лирическом месте. — Мне почему-то кажется, что ты очень порядочный человек. И поэтому я хочу поделиться с тобой рассказом о странных событиях, произошедших в моей жизни… Возможно, дружок, ты действительно единственный человек во всем поднебесном мире, который в состоянии мне помочь.
Услышав такое начало, Илья с трудом подавил тяжелый вздох: один спектакль кончился, начался другой. Но выбора у него не было.
— Да-да, конечно, я тебя внимательно слушаю.
Даша откинулась на спинку стула и начала свой рассказ:
— Когда-то, давным-давно, у меня была очень близкая подруга, звали ее Светлана. Мы были очень дружны и делились друг с другом самыми сокровенными тайнами. Но со временем наши пути разошлись и долгое время я ничего о ней не слышала, И вдруг, вчера… Черт, почему пиво не несут? У меня в горле все пересохло, не могу говорить, — она закашлялась.
Илья посмотрел на нее долгим, немигающим взглядом, потом молча встал и направился к стойке, где разливали пиво.
Официант, еще не оправившийся от полученного заказа, окончательно потерял дар речи, когда перед ним вдруг возник дышащий ненавистью человек, который молча вырвал из его рук две кружки пива, развернулся и ушагал обратно к столику.
— На, пей, — грохнул ювелир запотевшими бокалами об стол.
— Не очень-то ты любезен, — капризно надула губы молодая женщина.
Разъяренный кавалер, уже не скрывая своих чувств за маской любезности, резко склонился к ее лицу и прошептал сквозь зубы:
— Или ты расскажешь мне конец истории, или я тебя убью.
Даша замерла от ужаса: выражение лица собеседника не вызывало никаких сомнений в реальности его намерений.
— Да в общем рассказывать больше нечего, — пробормотала она, отодвигаясь как можно дальше, — короче, все умерли.
— Кто умер? — зашипел Илья. — Можешь говорить толком?
— Светка умерла, мамаша ее и Сол умер. Говорю же тебе: все умерли.
Ювелир смотрел на нее взглядом, полным ненависти и отчаяния.
— Даша, я интеллигентный и сдержанный человек, но, клянусь, если ты не перестанешь издеваться надо мною, дело кончится плохо.
Она молчала.
— Ну, хорошо. — Он откачнулся от ее лица. — Я действительно не сказал всю правду. Мне нужна Светлана.
— Значит, все-таки врал, — в глазах начавшей трезветь женщины блеснули слезы, — а я-то, дура, уши развесила.
— Не совсем так, — мягко возразил он.
— И про красоту, и про ум…
— Нет, это чистая правда!
— Скотина! Я тебе так верила! — Даша с силой хлопнула ладонью по столу.
Илья оглянулся по сторонам, но присутствующие были заняты своими делами и не обращали на разошедшуюся парочку никакого внимания.
— Перестань, ты постоянно меня в чем-то подозревала, с самого начала.
— Хочешь сказать, напрасно? Ты меня использовал, чтобы найти эту мерзавку!
— Она же твоя подруга, — удивился Илья.
— В гробу я видела таких подруг, и тебя вместе с ней! — Молодую женщину трясло от злости, променяла одного паразита на другого.
— Давай не будем ссориться. Скажи, где я могу ее найти?
— В гробу, в белых тапках.
— Перестань. Ведешь себя как пьяный кучер, — он поморщился.
— А я и не шучу. — Даша злорадно улыбнулась. — Вчера Лунину нашли мертвой. В гостинице.
Илья побледнел как смерть, но в глазах его по-прежнему читалось недоверие.
— Не веришь, обратись в полицию. Адрес дать?
— Подожди, что ты перед этим говорила о ее матери?
— Выбросилась из окна, — Даша достала сигарету и закурила.
— Когда?
— Два дня назад.
Лицо ювелира стало жестким.
— Опять врешь, два дня назад она была еще жива, я разговаривал с ней.
— Ты говорил с Еленой Сергеевной? — оживилась молодая женщина. — О чем?
— Не твое дело, — мрачно ответил Илья.
— Ну, ладно, — разозлилась Даша, — я думала ты человек, а ты… Дай телефон, мне позвонить надо.
Молодой человек молча протянул ей мобильник и, обхватив голову руками, уставился на стену.
3
Даша с легким злорадством набрала номер Полетаева и в ожидании соединения постукивала картонным кружком по бокалу. Неожиданно за соседним столиком громко зазвонил телефон.
Молодые люди удивленно посмотрели друг на друга, потом разом обернулись в сторону звонков. Через пару человек от них сидел подполковник, собственной персоной, в компании комиссара Томека и еще пары мужчин атлетического телосложения. Выражение, застывшее на их лицах, не сулило Даше ничего хорошего. Осторожно отложив телефон на край стола, она затравленно глядела на приближающегося подполковника, как кролик на удава.
— Здравствуйте, Сергей Павлович.
— Здравствуйте, Даша! — ласково ответил тот.
— Мы вот тут… Познакомьтесь, это Илья, он с Еленой Сергеевной позавчера разговаривал…
Илья закрыл глаза и сквозь зубы пробормотал:
— Мог бы — убил!
— Уверен, что вас оправдали бы, — задумчиво произнес подполковник, — могу посмотреть ваши документы?
Ювелир некоторое время молчал, видимо соображая, как ему поступить, потом отрицательно качнул головой.
— Не можете. Если, конечно, вы не представитель полиции Чешской Республики.
Однако эфэсбэшника не так легко было сбить с толку.
— Ну разумеется… Сейчас, одну минутку. Пан комиссар, сделайте одолжение… — обратился он к подошедшему Томеку.
— Разумеется, коллега.
— Не проверите ли документы вот у этого господина? У меня есть основания подозревать его в связи с убийством Елены Луниной.
— С удовольствием. Вы говорите по-чешски? — обратился майор к Илье.
— Нет.
— По-русски?
— Говорю.
— Прекрасно. Комиссар Томек, криминальная полиция Праги, не могли бы вы мне показать ваши документы?
Илья молча протянул ему паспорт и права. Некоторое время Томек внимательно изучал бумаги.
— Вы приехали вчера, во сколько?
— В Праге я был около часа дня.
— Меня интересует, во сколько вы пересекли границу?
— Не знаю, понятия не имею.
— Не помните? Очень жаль. Но мы постараемся узнать, буквально несколько минут. Позвольте еще техпаспорт на машину, — он отошел с документами в сторону и достал телефон. Минут пять толстый полицейский вел интенсивные переговоры, что-то записывал в свой блокнот. Наконец, сунув телефон в карман, он вернулся к их столику.
— Однако, герр Липкин… — майор вздохнул и покачал головой, — вам известно, какой цифрой ограничивается скорость в Чешской Республике? Если верить тому, что вы приехали в Прагу в час, то расстояние в 250 километров ваша машина преодолела менее чем за полтора часа.
— Я сказал, что приехал не в час, а около того. Но какое это сегодня имеет значение, вы что, собираетесь меня оштрафовать за превышение скорости?
Майор вернул ему документы и повернулся к Полетаеву.
— Этот господин въехал в Чехию в половине двенадцатого, его хорошо запомнили на пропускном пункте, он очень нервничал и пытался узнать, не пересекала ли границу некая девушка, красивая, с русским паспортом.
— Вот как? — явно обрадовался Полетаев. — А во сколько произошло убийство Луниной?
— В два.
— Не раньше? — подала голос Даша
— Может, минут на десять, не больше.
— Тогда это не он, — она вздохнула.
— Это еще почему? — в один голос спросили представители закона относительно дружественных стран.
— Приблизительно с часа и до трех мы были с этим… господином вместе.
— Ах, вот оно как! — многозначительно протянул подполковник. — Ну, раз вы готовы подтвердить его алиби…
Томек, сдерживая улыбку, протянул Илье документы:
— Все в порядке, герр Липкин, спасибо за помощь.
— Ну хорошо, допустим, к убийству Луниной он не причастен, — продолжал настаивать Полетаев, — но пани Быстрова сообщила, что он чуть ли не последний, кто видел живой ее мать. Попробуйте его задержать.
Томек лишь развел руками.
— Что я могу сделать? Допрашивать его по делу Луниной-старшей я не имею права. Если только он сам согласится ответить на ваши вопросы.
Илья напряженно вслушивался в незнакомую речь, но мужчины говорили очень тихо и быстро. Наконец подполковник обратился к нему:
— Вы позволите задать вам несколько вопросов? Неофициально, конечно.
— Не позволю, — довольно грубо ответил Илья, — к тому же я немедленно уезжаю домой.
Он бросил на стол триста крон, чем окончательно убедил официанта, внимательно следящего за событиями, в своей принадлежности к русской мафии — десять долларов за пару бокалов безалкогольного пива мог заплатить только русский. Алчно поглядывая на денежки, лысеющий виночерпий все же поостерегся немедленно их забрать, ожидая, видимо, что присутствующий майор экспроприирует их в качестве вещественного доказательства. Илья уже дошел до самой двери, как неожиданно остановился и вернулся к столику.
