Маша Стрельцова - Доктор Web для молодого вампира
Настя, прижав вожделенную копилку к груди, клятвенно пообещала:
— Пол подмету дома!
— Молодец, молодец, — рассеянно погладила я ее по голове. Я думала над тем, что мне теперь делать с детенышами. «Моя мама — вампир», — крутились в голове издевательские слоганы. Или тетя? Кто я бедным малышам? Да какая к черту разница? Я им теперь и мама, и папа, и тетя, и дедушка с бабушкой.
На мне девчонки.
И я ведь больна, черт побери! Ну ставлю я себе Перфторан — но ведь я не дура и понимаю, что он всего лишь искусственно восполняет дефицит гемоглобина в крови, а вовсе не лечит меня. Конечно, за то что я не бросаюсь на людей — большое спасибо, однако проблему надо решать в корне! И девчонки молодой вампирше совсем не компания.
Нет, как ни крути, а Мультика придется выколупывать из-за решетки любой ценой — и побыстрее.
— Тетя Маша, — потянула меня за рукав Настя — Я ведь есть хочу!
Вспомнив про утренние два пельменя, я мучительно покраснела и потащила ее ближайшее кафе. Черноглазая официантка приняла заказ и тут же притащила нам обед. Насте достались блинчики с творогом, яблоко, пирожок и сок.
Я же лениво жевала вегетарианскую пиццу и названивала Швареву.
— Привет, Алекс, — сказала я, когда он взял трубку.
— Привет, — слегка удивился он. — Ты что, банк ограбила уже?
Шварев был лучшим в городе адвокатом. Мы с ним полгода назад здорово поссорились — причем он был кругом виноват. Однажды я у него дома на вечеринке, на полном автомате привела в божий вид его комп. Жалко мне бедных чайников, и я как могу — стараюсь им помогать. Так вот, я его настроила, почистила от мусора, поставила на проверку диска и гордо сказала об этом хозяину. Тот оторопело на меня посмотрел и взвыл раненым зверем — оказывается он все важные и срочные файлы хранил … в корзине. Я в некотором шоке посмотрела на только что не рыдающего Алекса, вздохнула и полезла в сумку за дисками. Файлы я ему восстановила, понятно. Из-под ДОСа, специальной прогой, в режиме садо—мазо, но восстановила.
И вот утираю я пот с лица и слышу, как наш светоч юриспруденции в уголке злобно шипит насчет того, что тупых баб к компьютеру вообще подпускать нельзя — что они могут понимать в высоких технологиях? Я тогда ласково похлопала его сзади по плечу, посмотрела в его слегка напуганные моим внезапным появлением глазки и попрощалась. А дома я в отместку забралась через интернет в его комп и выкачала несколько документов, про себя поразившись — чего ж наш женоненавистник не догадался поставить себе файрвол, хоть плохонький, хоть какой? Заходи кто хочешь, бери все что хочешь… Выкранные документы я послала ему по мэйлу с большим приветом от тупых баб и поклялась никогда больше с ним не здороваться. Он мне в ответном мэйле посоветовал никогда не говорить никогда — вдруг я с моим пристрастием к хакингу однажды грабану по интернету банк? Неудачно, разумеется — ибо что тупые бабы понимают в высоких технологиях? Вот тогда, мол, он и пригодится.
— Ну что ты прошлое вспоминаешь, — заканючила я. — Не ограбила я никого. Злишься еще, что ли?
— Да нет, — хмыкнул он. — Это ты чего-то распсиховалась тогда.
— Уже не психую, — вздохнула я, — я к тебе по делу.
— Говори!
— Нанять тебя я хочу. Можно?
— Можно, — согласился он. — Что случилось?
— Наташку Березнякову помнишь?
— Это такая черненькая, маленькая с такой…, — осекся он.
— Ну да, со здоровенной попой, все верно, — не стала я спорить. — Закрыли ее по подозрению в убийстве, и мне надо чтобы ее как можно быстрее освободили. Лучше тебя, Алекс, этого никто не сделает.
— Хорошо, — посерьезнел он. — Давай я часикам к восьми подъеду, ладно? Как раз до этого выясню что есть у ментов на эту Березнякову.
— Отлично, тогда до встречи, Алекс, — тепло попрощалась я с ним. У меня камень с души свалился. Шварев — он недаром лучший адвокат. Если кто мне и поможет — так это он.
Спохватившись, что я болтала по телефону насчет Наташки лишнее, я вперила взор в Настю — поняла или нет?
Однако та лишь индифферентно догрызала яблоко и смотрела в окошко.
— Вот сука, — внезапно выругалась она. — Семечка от яблока попалась, чуть зуб не сломала.
Я в немом изумлении воззрилась на восьмилетнюю девочку.
— Чтобы больше я такого не слышала! — холодно сказала я ей.
— А чего? — не поняла она.
— А того что мала еще такие слова употреблять.
— Как это мала? — удивилась она. — Все так говорят. Мы в рассказе про коровку это слово слышали. В школе на литературе его проходили.
— Про какую коровку? — не поняла я.
— Которую утопили, — пояснила Настя.
— Которую утопили???
Господи, что за литературу им читают???
— Ну. Немой там какой-то был, и вот не помню за что, но взял он свою коровку, Му-му, и утопил. А в рассказе про корову было написано «Она была сукой». Девочкой то есть, — доходчиво объяснил ребенок.
И тут я все поняла. А понял, я начала дико ржать, я аж ножками дрыгала и похрюкивала от восторга.
Корова Му-му!!!
— А чего я сказала? — обиделась Настя.
— Собачка это была, собачка, — почти рыдая от смеха, простонала я.
— А чего ее звали по-коровьи? — нахмурилась она.
— Так Герасим немой был и мог только мычать!
Настя посмотрела на меня осуждающе и отрезала:
— Какая разница — коровка, собачка? Все равно жалко!
Я осеклась.
— Послушай, — спохватилась я. — А ты уверена что вам это в школе читали? Вроде ж это в более старших классах проходят?
— Не знаю, нам на внеклассном читали, — хмуро ответила она. — Что я, дура лишнее сама читать? За что купила, за то и продаю.
Я даже и не нашлась что ответить.
Нынешние дети какие-то слишком взрослые.
Когда мы через полчаса подъехали к садику, то перед выходом из машины я широко перекрестилась. Если Узелок не сдержала слова и все-таки забрала второго ребенка в детдом — я этого не переживу. Уже поздно — шесть вечера, и до утра мне ее просто не выцарапать. С некоторой опаской я подошла к крыльцу — у каждой группы был отдельный вход — и шагнула внутрь. В раздевалке несколько мамочек упаковывали своих чад в теплую уличную одежду, я прошла мимо них и на пороге в группу наткнулась на нянечку.
— Вы за кем? — строго спросила она.
— А… это… за Катей Березняковой, — смешалась я.
— В группу не заходите, у нас там стерильно, а вы в верхней одежде, — проворчала она и повернулась.
— Катенька, — донесся ее ласковый голос, — там пришли за тобой.
Через секунду Катенок с радостным визгом повис на мне.
— А мать где? — словно невзначай спросила нянечка.
«Знает», — буркнул внутренний голос.
— Теперь я ее забирать буду, — вздохнула я. — Тётя я Катькина.
В машине меня осенила гениальная идея. Ну как же я раньше не додумалась! Баба Грапа, моя бесценная соседка, практически родная бабушка! На самом деле она была бабулей бывшей жены Сереги-художника, который однажды внезапно разбогател — его картины стали пользоваться бешеной популярностью. С первых же денег Серега купил квартиру — прямо подо мной. Вот так и живем теперь — Серега пишет с меня портреты, а баба Грапа на два дома печет шанежки…
Я натыкала на телефоне номер и приказным тоном заявила:
— Дай бабу Грапу!
— Здравствуйте для начала, — недовольно буркнул Серега.
— А? Ну привет, — недоумению моему не было предела. — Ты чего, не с той ноги сегодня встал?
— Баба Грапа в Киров вчера укатила, вот и сижу некормленый и злой.
— Как в Киров уехала???
— Вот так! Телеграмма пришла, что сестра ее тяжело заболела, она вмиг собралась да и туда. К тебе, кстати, и звонила и приходила — ты где была?
«На лоджии. Рассвета ждала…»
Э-эх, Серега, Серега… Вчера мне не до прощаний было.
— Магдалина? — позвал он.
Я молча нажала на кнопку отбоя. В горле стоял комок слез, а я не хотела, чтобы он знал…
По пути домой я всерьез размышляла насчет няни. В городе куча агентств, только позвони. В любой газете — множество объявлений от женщин, желающих подработать нянями. Только мне вмиг вспомнилось, как ревмя ревела от нянь Верка Калашникова. Ту как-то внезапно бросил муж с малым дитем, но Верка не растерялась — тут же нашла неплохую работу. Одна загвоздка — ее сынишке было девять месяцев, и оставить было не с кем. И Верка пошла по няням.
Первая няня была приветлива и улыбчива. Верка возвращалась домой поздно, без задних ног, кое — как доползала до кровати и тут же проваливалась в сон. Ребенка видела мало, но никаких сомнений что он с такой няней как за каменной стеной у нее не возникало. Пока однажды она не решила в выходной день отпустить няню и вымыть сынишку сама — ее поджидало ошеломляющее открытие. Детское тельце оказалось все в синяках. «Строгость с детьми нужна, а то так и на голову сядут!» — степенно объяснила няня разъяренной Веерке.
Вторая ребенка не била. Она просто подсыпала ему димедрол, и ребенок постоянно спал — ни хлопот, ни забот. Верка просто случайно увидела в мусорном ведре обертку от лекарства, и мгновенно прозрела, чего это сынишка вечно сонный и безучастный ко всему.
