Татьяна Луганцева - Нобелевская премия по сексу
Александр развернулся и вышел из их каморки, оставив в комнате легкий аромат дурманящей туалетной воды.
— Все! Все кончено! — обессиленно опустилась на стул Агата. — Наливай, Галя… за расставание!
Глава 8
— Что-то не нравишься ты мне в последнее время, — выдала Антонина подруге, вышедшей на кухню ни свет ни заря.
— Я и сама себе не нравлюсь. — Агата зевнула, пытаясь разлепить веки. — Как же мне плохо…
— Еще бы! Приехала домой на такси сильно выпившая и сразу же завалилась спать, ничего мне не объяснив. Единственно, что мне успела сказать, что была на работе. Вот я и интересуюсь, что это за такая работа, где так наливают? Дегустатором, что ли?
— Нет, я работала уборщицей, — вяло ответила Агата.
— Уборщицей?! — изумилась Антонина.
— Между прочим, очень тяжелый труд…
— Да я не об этом! Зачем тебе это?
— Я не сказала, что уборщицей в компании Александра Берсеньева.
— Опять этот тип! Как ты связалась с этим человеком, так покой твой закончился, — отметила Антонина, зная, чем подругу привести в чувство, и налила большую чашку крепкого, свежесваренного кофе.
— Эх, подруга! Если бы я знала, как к нему привязаться, я бы это уже сделала! — Агата отпила кофе и блаженно закрыла глаза. — Какой аромат! Спасибо, Тося.
— Не за что, — отмахнулась Антонина. — А зачем ты так напилась? С горя, что ли?
— Меня подло подставили, и сегодня Александр меня уволит, — вздохнула она, посмотрев на часы, словно проверяя, сколько у нее в запасе еще времени.
Кабинет Александра Романовича был безупречен, как и его секретарша с внешностью звезды Голливуда. Две стены из стекла и пол с подсветкой создавали зрительно эффект того, что кабинет парит в воздухе. Современная легкая мебель из алюминия с ярко-желтыми сиденьями. Пластиковые, супермодные стеллажи…
Сам Александр сидел за большим пластиковым столом, на котором стоял компьютер. Белая водолазка красиво сидела на его идеальном торсе.
Агата мялась в дверях в джинсах и джемпере страшного серого цвета с заплатками из замши на локтях. Она решила не наряжаться для того, чтобы быть с позором изгнанной из компании «Берсеньев». Она не стала краситься и завивать светлые волосы, а распухшие ноги в мозолях и не могла бы засунуть в остроносые сапоги.
— Присаживайся, — кивнул ей Александр, не отрывая взгляда от компьютера.
Агата расположилась в желтом кресле, пытаясь унять легкую дрожь в руках. Она ожидала сейчас услышать от него все, что угодно, только не вопрос:
— Ну, и что тебе нужно от меня?
— В смысле? — не поняла Агата.
— Я же сказал, Агата, что не даю интервью и не люблю журналистов, — повернулся к ней Александр.
— Я знаю… и что?
— Я думал, что мне не придется этого делать… Какое у тебя образование? — спросил он.
— Никакого! — быстро соврала Агата.
— Вчера я попросил одну свою сотрудницу сделать тебе маленькую проверку: набить текст на компьютере, — сказал Берсеньев.
— И что? — снова спросила Агата, конечно, сразу же вспомнив Елену Сапрунову, по словам Гали, любовницу шефа.
— Сейчас передо мной этот текст, надо отметить — очень сложный. И что я вижу? Ни одной орфографической и ни одной пунктуационной ошибки. Интересно, да? Вернее, странно для человека без образования.
Агата не знала, что ей ответить, так как и предположить не могла, что разговор пойдет в таком русле.
— Ну, это… у меня врожденная грамотность!
— Что-то новое. Такая грамотность, словно у выпускницы МГУ факультета журналистики. Знаешь, я сделал один запрос, и мне прислали интересную информацию о некой Агате Анатольевне Крайновой, скандальной журналистке нескольких «желтых изданий» и авторе очень умных статей, а также любовных романов, — выдал всю информацию Александр, пригвоздив Агату к стулу взглядом темных глаз. — Что это, Агата? Как все это уживается в тебе? — спросил он.
— С трудом, — ответила она, доставая из сумки сигареты, и, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, закурила.
Она уже поняла, что уволена, и ей стало абсолютно безразлично, что Берсеньев о ней подумает. Похоже, он думал о ней только плохое. Поразить Александра своей красотой она все равно бы не смогла, насмотревшись на женщин, которые окружали его. Поразить умом у Агаты тоже не получалось, она постоянно влипала в самые нелепые ситуации, как только приближалась к нему, и Агата отпустила, что называется, поводья. К тому же, вместо того чтобы добыть информацию о Берсеньеве, он сам об Агате раскопал все интересующие его сведения.
— Я догадывался, что ты журналистка, еще у себя в доме, слишком уж ты хотела остаться, но в постель ко мне не лезла, хотя были твои коллеги, готовые на все.
— Небось обыскал мою сумку и нашел пропуска в издательства? — спросила Агата, выпуская дым.
— Я не обыскиваю женские сумочки, не имею такой привычки, — ответил Александр. — Ну, что мне с тобой делать? — задумался он.
— Убить или дать интервью, — пожала плечами Агата и под его смешок посмотрела на часы. — Так я уволена?
— Я еще не решил.
— Так решайте быстрее, душегуб рабочих и крестьян, — почему-то вспомнила свою горе-напарницу Агата, — а то мне пора мыть коридор!
— Агата, прекрати! Я специально дал тебе эту работу, уверенный, что ты сразу же откажешься, но ты оказалась крепким орешком. Что же тебе все-таки от меня надо?
— Ты знаешь… что.
— А если я честно скажу, что не могу тебе дать интервью? Что от этого могут пострадать люди? Ты не отстанешь? — спросил он.
— Объясни, — потребовала Агата.
— Даже этого сделать не могу, — спокойно и вполне искренне ответил он. — Я могу дать все, что захочешь, я ничего не забыл. Я помню и всегда буду помнить, что ты спасла мне жизнь, и я готов…
— Про деньги я уже слышала, — прервала его Агата.
— Ну, и?..
— Мне не это надо.
— Никто не говорил тебе, что ты упряма как ослица? — спросил Александр, не поворачивая головы на шум работающего факса.
За время их разговора факс не переставал работать ни на минуту, засыпая стол шефа какими-то документами.
— Обычно я иду до конца, — сказала Агата.
— Уверяю тебя, дорогая моя, не в этот раз, — взгляд Берсеньева стал жестким. Так как он не предложил ей пепельницу, то пепел с сигареты Агаты упал прямо на паркет.
— Я тебе не «дорогая» и не «твоя», — огрызнулась Агата.
— Мне очень жаль, Агата, что мы не можем расстаться как друзья, но я вынужден сказать тебе, чтобы ты ушла, и больше тебя сюда не пустят, — проговорил Александр.
Агата получила словно пощечину и, резко встав со стула, вышла из кабинета Александра. Все перед ее глазами плыло, несмотря на то что на них были контактные линзы.
В этот же вечер к ним домой пришел ее бывший муж Денис Григорьевич с букетом цветов и огромной коробкой конфет.
— Как она? — спросил он у Тоси, отдавая ей конфеты.
— В печали… — шепотом ответила Антонина, — что-то на работе не ладится.
— Понятно. — Денис вошел в комнату к Агате и, положив букет цветов ей на колени, сел в кресло напротив. — Привет.
— Привет, — ответила она ему.
Денис отметил, что бывшая жена вовсе не выглядела расстроенной или раздраженной. Наоборот, она улыбалась и смотрела на него приветливо и дружелюбно. Денис сразу же воодушевился.
— Цветы тебе.
— Красивые.
— Как и ты, — осторожно сказал Денис и еще больше удивился от того, что Агата не прерывает его попытки ухаживания.
— Как дела? — спросила его Агата, чем вообще ввергла Дениса в шоковое состояние.
Агата никогда не интересовалась его делами.
— Дела? Да потихоньку… Прибыль растет.
— Ну, слава богу, рада за тебя, — спокойно сказала Агата.
— А ты как? — спросил Денис, решив поддержать светскую беседу и не упустить момента ее хорошего настроения.
— И я ничего… хотя не очень. — Агата решила не распространяться о том, что ее с позором выгнали после первого же рабочего дня уборщицей.
— Я могу помочь?
— Нет, — покачала Агата головой.
— Ты же знаешь, я ради тебя и Виталика…
— Знаю, Денис, спасибо тебе за все.
— А знаешь что? Давай-ка мы сейчас пойдем в ресторан или ночной клуб? Оторвемся по полной программе, тряхнем, так сказать, стариной! — предложил осмелевший Денис, застав бывшую жену в каком-то странном настроении.
— Давай не сегодня, — вполне миролюбиво сказала Агата.
У Дениса в сознании сразу забрезжила мысль о том, что его надежды вновь соединиться с бывшей женой не так уж и беспочвенны. Денис оглядел комнату Агаты.
— А здесь все по-старому… Может, что-то надо отремонтировать, починить, прибить, повесить? — потянуло его на хозяйственные подвиги.
Но Агату это никогда не впечатляло, так как она и сама была хозяйкой никакой. Денис встал и прошелся по комнате.
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]](/uploads/posts/books/211990/211990.jpg)
