Наталья Александрова - Труп в холодильнике
Антон завладел ручкой своей спутницы и, несмотря на некоторое сопротивление, надел кольцо на тоненький полупрозрачный пальчик. На лице девушки боролись противоречивые выражения, она то всхлипывала, то в чем-то укоряла Антона, но наконец все сменилось счастливой улыбкой, молодые люди сцепили руки и потянулись через стол, чтобы нежно поцеловаться...
И вдруг дверь зала с грохотом распахнулась. На пороге стояло нечто невообразимое, в котором с большим трудом можно было узнать главного бухгалтера фирмы Нину Семеновну. Да полно, с этой ли милой интеллигентной женщиной Надежда беседовала не далее как третьего дня в этом же самом ресторане?
Где тщательно уложенные чуть седоватые волосы, где строгий английский костюм, где белоснежная блузка, где губы, накрашенные по старой памяти сердечком?
Помнится, Надежда Николаевна еще подумала тогда, что если бы не это малиновое «сердечко», Нину Семеновну вполне можно было бы принять за бывшего премьер-министра Великобритании «железную леди» Маргарет Тэтчер.
Нынче вид был совершенно иной, не мудрено, что Надежда узнала главбуха не сразу.
Седоватые, оттененные сиреневым волосы стояли туго закрученными спиральками, так в американских комедиях и мультфильмах показывают людей, которых дернуло током. Пуговицы на жакете были выдраны с мясом, на блузке виднелись подозрительные пятна – не то помада, не то томатный соус, а может, и кровь... Теперь, видя главбуха в таком состоянии, Надежда не удивилась бы, услышав, что Нина Семеновна потихоньку пьет кровь из подчиненных, у которых в конце месяца не сходится дебет с кредитом. И в довершение всего каблук на левом сапоге главбуха явственно подкосился.
В дверях мелькнуло растерянное лицо гардеробщика и тут же пропало.
Двое голубков за дальним столиком не могли не заметить этакое явление. Девушка прижала руку ко рту, как будто ее сильно затошнило, Антосик же окаменел от ужаса, только глаза вылупились и крутились теперь с безумной скоростью вокруг своей оси.
– Эт-то что такое? – прошипела Нина Семеновна тихо-тихо, но слышно ее отчего-то было во всех углах большого зала.
Никто и не подумал ей ответить – двое виновников потрясенно молчали, Надежда передвинула вазу с цветами, так чтобы она закрыла ее лицо, ей вовсе не улыбалось оказаться свидетелем скандала, Лариска торопливо доедала горячее, только Татьяна не шелохнулась, усмехаясь уголком губ.
– Эт-то что такое? – повторила Нина Семеновна громче и заковыляла к дальнему столику, припадая на левую ногу. Каблук ходил ходуном, но держался из последних сил, чего никак нельзя было сказать про Антона. Тот вышел на секунду из ступора только для того, чтобы вжаться в спинку стула и стать как можно незаметнее.
Тут Надежду осенило.
– Твоя работа? – тихонько спросила она Татьяну. – Ты ей позвонила?
– Угу, – невозмутимо кивнула Татьяна, – и еще живописала всю ситуацию так, что она мигом с катушек съехала.
– Но зачем? – изумилась Надежда. – Вроде бы раньше я за тобой садистских наклонностей не замечала...
– При чем тут садизм? – удивилась Татьяна. – Надоели они мне хуже горькой редьки! Конечно, с такой сумасшедшей мамашей жить невозможно, но ведь и парень-то взрослый! Им кризис нужен, им полное выяснение отношений нужно! А то этот Антосик никогда ни на что не решится. Так и будет девчонке голову морочить!
– Да ведь она беременная... – сказала Надежда.
– Так тем более времени нет тянуть резину, нужно скорее семейную жизнь обустраивать!
– Как-то я сомневаюсь... – опасливо сказала Надежда.
Лариса в это время торопливо красила губы.
– Девочки, приятно было с вами посидеть, только я уж пойду! – объявила она. – Сейчас здесь наверняка скандал начнется, с милицией и мордобоем, можете не сомневаться, я уж всякого повидала. А мне свою репутацию беречь надо как зеницу ока, а то заказов не будет. Так что привет, звоните!
И она исчезла, как не было. Надежда с Татьяной покрутили головами и уставились в дальний конец зала.
Там события развивались бурно и непредсказуемо.
– Эт-то что такое? – орала теперь в полный голос Нина Семеновна. – Эт-то с кем ты по ресторанам расхаживаешь, хотела бы я знать?
Антосик безмолвствовал, только беззвучно открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. В глазах его Надежда Николаевна заметила тоскливый ужас. Девушка уже обеими руками зажимала рот и была озабочена только тем, чтобы сдержать подступающую тошноту.
Нина Семеновна в это время орлиным взором углядела коробочку малинового бархата, валяющуюся на столе. Коробочка была пуста, зато на руке девушки свежо и ярко блестел тонкий золотой ободок. Мигом сопоставив эти два факта, главбух открыла рот и заревела не хуже пароходной сирены:
– Антон! Я последний раз спрашиваю: кто эта дрянь, которая вымогает у тебя золотые вещи?
Девчонка при этих словах как-то странно квакнула, видно, ей стало совсем худо. Нина Семеновна приняла боксерскую стойку и шагнула к ней ближе. И тут Антон наконец опомнился и закричал не своим, тонким голосом:
– Мама, это моя невеста! Мы уже давно любим друг друга! А сейчас она ждет ребенка, так что мы поженимся как можно скорее!
– Все-таки решился... – прошептала Татьяна, с увлечением наблюдающая за происходящим, – значит, не полностью мамочкой зомбирован...
– Однако в открытом бою вряд ли он выстоит... – с сомнением проговорила Надежда, – против такой мегеры и взвод ОМОНа спасует...
– Ребенка? – Нина Семеновна тут же выхватила из речи Антона главное. – Все ясно, она хочет повесить на тебя своего ублюдка! И не надейся, шалава, что у тебя пройдет этот номер. Слава Богу, у моего сына еще есть мать, которая способна защитить от любых посягательств на его честь и достоинство! Его свободу и право на счастливую жизнь по собственному выбору!
– Интересно, что она имеет в виду? – спросила Надежда. – Как раз никакого выбора она своему сыночку не оставила!
– Да что ты ее слушаешь? – отмахнулась Татьяна. – Она вообще ум теряет, когда видит рядом со своим ненаглядным Антосиком любую особу женского пола...
Таких оскорблений девчонка не выдержала. Она отняла руки от лица, чтобы, надо полагать, ответить, но тут же скорчилась, после чего ее вырвало прямо на многострадальный левый сапог будущей свекрови. И пока Нина Семеновна изумленно разглядывала сапог, девчонка, которой стало легче, закричала Антону:
– Ты говорил, что она в курсе! Ты давал честное слово, что она одобряет наш брак! Ты трус и лжец! Я презираю тебя и не желаю больше видеть!
Она оттолкнула его протянутые руки и шагнула в сторону. Но тут опомнившаяся Нина Семеновна снова перехватила инициативу.
– Ты как посмела оскорблять моего сына, мерзавка? – взревела она и бросилась к девушке с намерением вцепиться в волосы. Однако левый сапог не выдержал, каблук отвалился в самый неподходящий момент, и Нина Семеновна растянулась бы на полу, если бы не ухватилась за стол. Девушка пыталась убежать, но внезапно покачнулась и стала оседать на пол, пытаясь ухватиться за воздух. Тут Надежда не выдержала и побежала на помощь. Антон со своей стороны тоже бросился к девушке и успел раньше. Однако его ведьма-мамаша, увидев, что сын обнимает девушку, снова пришла в ярость.
– Ты еще будешь виснуть на моем сыне? – Теперь она не ревела сиреной, а говорила почти спокойно, но зато с такой интонацией, что даже у Надежды кровь застыла в жилах.
Ненормальная ведь тетка, совсем с катушек съехала! Такую нужно в смирительную рубашку замотать и в палату для буйных везти срочно! Она же представляет опасность для общества! Ну и порядочки в фирме у мужа! Кому бухгалтерию доверили!
Тут подоспела Татьяна, которая, надо полагать, уже раскаялась в своем необдуманном порыве. Она-то хотела как лучше, надеясь, что если Нину Семеновну поставят перед фактом беременности, та смирится с женитьбой сына. Конечно, потом она свое возьмет, заест девчонку до смерти, но – как знать? – вполне возможно, что после рождения внука бабушка перенесет всю любовь на него, такие случаи бывали...
Однако сейчас следовало срочно девчонку спасать.
– Нина Семеновна, дорогая, – залебезила Татьяна, с опаской приближаясь к разъяренной мегере, – а что это вы тут делаете... пообедать решили? Очень рекомендую рыбу по-гречески, остренько так, вкус приятный, и калорий совсем немного... Салатик опять же ничего... вообще в этом ресторане хорошо готовят, что есть, то есть...
Надежда Николаевна в это время энергично подталкивала несчастную парочку к выходу. Но те сплелись в тесном объятии и решили, надо полагать, если уж принимать смерть, то вместе. И Надежде удалось только подвинуть их в сторону, так чтобы между Антосиком и его мамашей оказался стол.
– Немедленно отпусти моего сына! – тем же угрожающим голосом проговорила Нина Семеновна, отмахиваясь от Татьяны, как от назойливой мухи.
Надежда уже пообвыклась и даже не вздрогнула.
