Вера Иванова - Мисс Невезучесть
— И что? Куда? — забеспокоились храбрые воины, но — ах! — немного потоптавшись у лужи, я вынуждена была признать, что тоже потерпела полное фиаско.
Очередная неудача завела наши поиски в тупик. Навалилась невероятная усталость, мне захотелось сесть и ничего не делать. Я опустилась на один из ящиков и вытянула ноги. И почему я не надела кедики? Хотя ладно, в этой грязи я бы их просто убила. А так хоть мамины туфли пострадали… Нет, лучше не думать об этом и не смотреть на ноги, а то опять захочется плакать!
— Осторожно! Твоя одежда! Тут же грязно! — воскликнул Миша, но я только махнула рукой — хуже быть все равно не могло. После своего «боевого крещения» Золушка претерпела обратное превращение — из принцессы в замарашку.
Танюсик тоже подсчитывала потери, все больше и больше мрачнея.
— Так… Два ногтя и три дреда… И туфли можно выкидывать… И платье… И уроки опять не успеем сделать, — бормотала она, придя в самое мрачное настроение.
Воцарилось всеобщее уныние: как будто из воздушного шарика наших надежд вышел воздух, и он поник и сморщился. Не хотелось разговаривать, стало холодно. Мы с Танюсиком обнялись и замерли, прижавшись друг к другу. Брыкало подбирал с пола камешки и швырял их об стенку, а Миша что-то чертил в цементной пыли носком модного ботинка.
И вдруг произошло нечто неожиданное. Окинув нас озабоченным взглядом, Сергей Пузырев глубоко вздохнул и пошел к пандусу.
— Вы куда? — крикнула я, позабыв про наш с ним этикет.
— Сейчас увидишь! — ответил он, поправляя пиджак и приглаживая волосы.
— Как перед концертом… — прошептала Танюсик и оказалась права.
Окинув взглядом уходящие ввысь бетонные своды, Сергей набрал в грудь воздуху и… запел! Это была новая, совершенно незнакомая песня — но такая красивая, что окружающий мир начал преображаться. Голос его, постепенно усиливаясь, дошел до самых высоких нот, откатился от стен и разнесся по всему огромному зданию, превращая его в гулкий концертный зал.
И в ответ — о, этот момент я не забуду никогда в жизни! — раздался другой голос. Он шел из дальнего, противоположного угла парковки и вначале был таким слабым и прерывистым, что мы не сразу узнали его. Но постепенно он окреп, налился мощью и сплелся с голосом Сергея — теперь они пели дуэтом, и это было так восхитительно, что не осталось никаких сомнений, КТО пел в другом конце здания. Тима. Милан. Пропавший певец. Который наконец нашелся!
От избытка чувств мы с Танюсиком расплакались, а потом вместе с остальными бросились на этот волшебный голос — он вел нас, как маяк или путеводная звезда. Не разбирая дороги, мы мчались на зов, пока не оказались около огромной металлической двери, которая, к счастью, была закрыта только на три громадных засова. Но разве могли эти жалкие запоры устоять перед могучими усилиями вошедших в азарт спасателей! Несколько мощных движений — и вот уже пленник на свободе, он выходит из кромешной тьмы и стоит перед нами, целый и невредимый, и щурится от света. Он выглядит уставшим и измученным, вокруг его глаз залегли темные круги, однако на лице сияет улыбка, и первые слова, с которыми он обращается к нам, это:
— Ну и как вам песня? Это премьера, вы — самые первые слушатели!
Под наши восторженные вопли Тима с Сергеем обнимаются, и освобожденный пленник с жаром благодарит своего спасителя. Однако Сергей качает головой и указывает на нас:
— Все овации — этой четверке. Честно говоря, я вообще пока что ничего не понимаю.
И тогда Тима обратился к нам. Я никогда не забуду этих слов, я запишу их в дневник — или нет, повешу их на стенку, в рамочке:
— Ребята, огромное спасибо за все! Я теперь ваш должник. И песню, которую вы только что слышали, нашу новую песню, я посвящаю вам.
— Присоединяюсь, — кивнул Сергей, и оба певца пожали нам руки.
Это было так торжественно и серьезно, что я забыла, где нахожусь. Исчезли серые бетонные стены недостроенного пустынного здания, испарились груды щебня и строительного мусора. Мы с друзьями стояли на пьедестале почета и под Самую Главную Песню Тимы и Сергея получали первую в жизни золотую медаль. Или нет, даже орден… Или… или… Звезду Героя!
Однако следующий вопрос Тимы быстро вернул нас на землю:
— Народ, у вас пожевать ничего не найдется? Двое суток без крошки во рту!
— Ой, конечно!
Мы зашарили по карманам, выуживая то, что прихватили с фуршета фотовыставки: Танюсик — шоколадную конфету, я — яблоко, Брыкало — полбутылки газировки, а Смыш — два бутерброда с красной рыбой, завернутых в салфетку.
— Ого! Гениально! Ну вот, теперь я полностью счастлив. — Тима сел на ящик, но тут же вскочил как ошпаренный: — Серега! А запись?! Мы еще успеваем на студию?!
— Не волнуйся, все в порядке. Я сообщил им о форс-мажоре, они ждут нас завтра, — успокоил его Сергей, и Тима набросился на еду.
А потом — ой, то, что произошло потом, было настолько невероятно, что я и сейчас иногда не верю, когда вспоминаю.
Посмотрев на жующего Тиму, Танюсик вздохнула и тихонько спросила:
— Сашуля, у тебя больше нигде ничего не завалялось?
Не особенно надеясь на успех, я снова полезла в карманы. Но справа неожиданно обнаружилась дырка, через которую я выудила завалившуюся за подкладку конфетку — еще с того, первого, бального фуршета.
— Твое счастье! — протянула я добычу Танюсику. — Пожуй и успокойся.
Повеселевшая подружка благодарно кивнула, развернула фантик и отправила карамельку в рот. И тут же выплюнула ее со словами:
— Что ты мне подсунула?! Стекляшку какую-то!
Мы с изумлением уставились на валявшуюся в пыли прозрачную зеленую виноградину.
— Что это? — спросила подруга. — Откуда?
— Понятия не имею… Какая-то странная… Но до чего же красивая!
Гладкие грани «виноградины» вспыхивали зелеными бликами. В ее густой глубине словно бы притаилась какая-то тайна. Казалось, сама вечность взглянула на нас мерцающими зелеными глазами…
А потом Танюсик осторожно подняла странную конфету, поднесла ее к глазам… И, ахнув, осела на ящик.
— Народ, это не стекляшка, — сообщила она взволнованным голосом. — И не карамелька. Вы не поверите, но это… это самый настоящий изумруд!
— Что?! — потрясенно воскликнули мы.
— Ну да! Драгоценность чистой воды, карат на сорок, не меньше! — Танюсик вытащила салфетку, бережно вытерла камень. — Такой красоты я в жизни не видела!
— Зашибись, — хмыкнул Тима, все еще недоверчиво глядя на подругу.
— Обалдеть… — произнес Брыкало.
— Ну, дела, — покачал головой Миша.
— Народ, с вами не соскучишься! Теперь еще и изумруд в фантике… Изумруд, изумруд… Что-то я недавно такое слышал, — пробормотал Сергей. — И, кажется, где-то видел…
— Я тоже! — Миша осторожно вынул камень из рук Танюсика, поднес его к глазам, бормоча под нос: — Неужели тот самый? Похоже на то…
— Ты знаешь, что это за камень?! — Мы всей толпой обступили хоббита и, затаив дыхание, ждали ответа.
— Ну да, — улыбнулся наш Эркюль Пуаро. — Хотя я и сам не могу в это поверить. Но, вообще-то, так и должно было быть… Да, именно так! Все сходится! — воскликнул он и, забыв про нас, снова впал в глубокую задумчивость.
— Да говори же, не томи! — набросились мы на умника, и тот, очнувшись, наконец-то открыл тайну:
— Народ, вы помните Золотого леопарда? Из сокровищ Древней Индии? Ну так вот, перед вами — его пропавший глаз!
— Зашибись! — выдохнул Тима.
— Обалдеть! — вторил ему Брыкало.
— Ну, дела, — потрясенно произнесла Танюсик, и тут где-то внизу раздался шум машины и замелькал свет фар.
А еще через несколько минут рядом с нами возник еще один знакомый — старший лейтенант милиции Давыдов Денис Михайлович.
— Та-а-ак, — протянул он, оглядывая нашу необычную компанию. — Знакомые все лица! И телевизор смотреть не надо. Ну что же, добрый всем вечер.
История для дневника
— А нам это зачтут вместо уроков? — сердито пробурчал Миша, протягивая лейтенанту пачку мелко исписанных листков.
— Ох и шустрый же ты парень, Михайло Евгеньевич, — лейтенант усмехнулся, убрал листки в папку. — Все изложил? Ничего не упустил?
— Все, — уверенно кивнул Миша. — Ничего не упустил.
Эти два рассказа — Тимин и Мишин — я в этот же вечер записала в своем дневнике. Услышали мы их в нашей кафешке, куда всей компанией отправились после отделения милиции.
История Миши была настоящим детективом:
— Вначале расскажу про похищение изумруда. Дело был так. Мотоциклист устроился в Дом Дружбы охранником, незадолго до начала выставки. К тому моменту, как в Москву приехали сокровища Индии, он хорошо изучил систему сигнализации и видеонаблюдения. В день ограбления преступник впустил в служебные помещения двух своих сообщников, прибывших туда под видом электриков. В субботу после шести, когда выставка закрылась, сообщники отключили электричество и похитили изумруд. Помните момент, когда на балу погас свет?
