Анна Ольховская - Лети, звезда, на небеса!
– Что мы с тобой любим друг друга, – пассия снова налипла, теперь уже на плечи. – Или ты намерен и в этот раз прятать от публики свою жену?
– Кого?! – Майоров застыл, глядя на Ирину через зеркало.
– Женушку свою новую, – сироп потек по шее, причем, вопреки закону всемирного тяготения, не вниз, а вверх, к ушам. – Мы ведь поженимся скоро, разве нет?
– Так, – Алексей длинно выдохнул, на пару мгновений застыл, словно считал в уме до десяти, затем повернулся к Ирине: – Случай, как я вижу, запущенный. Что ж, сам виноват. Сядь, не маячь перед глазами.
– На коленки к тебе можно? – оказалось, его новая подруга уже успела расстегнуть на себе все, что расстегивалось, и теперь, томно закусив губу, намеревалась проделать то же самое с одеждой Алексея.
– Сядь, я сказал! – Майоров раздраженно закинул озабоченную самку в кресло напротив. – И застегнись, нашла время!
– Но… Алюсеночек!
– Заткнись! – Алюсеночек угрожающе навис над расхристанной мадам. – Заткнись и слушай. Внимательно слушай. Я не знаю, что ты себе вообразила, но запомни: ты – всего лишь мой администратор. И только. Претендовать на какое-либо другое место в моей жизни не стоит. Каюсь, сам виноват, пустил тебя в свою постель…
– Очень романтично прозвучало! – фыркнула Ирина, приводя себя в порядок. – Можно подумать, я сидела под дверью и мяукала: «Пусти, хозяин, под одеяльце, я замерзла!»
– Если ты помнишь, приблизительно так и было. И если бы хозяин не выпил в тот вечер лишнего, тебе пришлось бы мяукать на лестничной клетке!
– Ой, бедняжку изнасиловали! Воспользовались его бедственным состоянием! А потом? – усмехнулась Ирина. – Ты тоже был пьян? Каждый вечер?
– А потом мне было уже все равно.
– Да? Не сказала бы. По-моему, тебе было очень даже хорошо.
– Это физиология.
– И только?
– И только. Так что особо не обольщайся. И если ты намереваешься и дальше усложнять мне жизнь, привлекая внимание папарацци, то считай себя уволенной.
– Что? – побледневшая Ирина судорожно вцепилась в ручки кресла. – И ты посмеешь?!
– Посмею? – Майоров удивленно поднял брови. – То есть ты считаешь, что для увольнения не справляющегося с обязанностями работника я должен набраться смелости?
– Но я думала…
– И совершенно напрасно. После недавнего эксперимента в области семейной жизни для меня эта тема закрыта. Раз и навсегда.
– Навсегда? Ты уверен?
– Абсолютно, – Алексей заложил руки за спину и, покачиваясь с носка на пятку, продолжил: – До последнего времени ты меня совершенно устраивала, прекрасно справлялась со своими обязанностями. Обязанностями администратора, подчеркиваю. Но теперь ты начинаешь меня напрягать. Ты закатываешь истерики у меня дома, безобразно ведешь себя в присутствии посторонних, создаешь ненужные проблемы. Поэтому собирай свои вещи и уезжай. К тете, а еще лучше – домой, в Днепропетровск.
– А как же работа?
– Попробую уговорить Виктора вернуться.
Ирина застыла в кресле. Она смотрела куда-то в угол, словно пыталась найти там подсказку.
Следующие полчаса, пока Алексей смывал грим и переодевался, прошли в тишине. Но когда Майоров поднялся и направился к выходу, Ирина встала у него на пути:
– Постой.
– Ну, что еще?
– Пожалуйста, не вышвыривай меня из своей жизни, как ненужную тряпку!
– Фу, что за дешевый пафос.
– Алексей, я говорю, как могу, – губы Ирины задрожали. – Не заставляй меня подбирать правильные слова, мне не до этого. Пожалуйста, дай мне еще один шанс!
– В смысле?
– Давай оставим все, как было. Я обещаю – буду вести себя так, как ты хочешь. Буду работать администратором, ни словом, ни жестом даже не намекну на что-то иное при посторонних. Только позволь мне быть рядом, я уже не смогу без тебя! Ох, прости, – заметив недовольную гримасу Алексея, Ирина заторопилась: – Все-все, обещаю, больше об этом не говорить. И с тетей мы помиримся, вот увидишь! Только давай все оставим как было, пожалуйста!
Умоляющий взгляд, слезы на щеках, дрожащие губы. Ну что ты будешь делать? Вот ведь вляпался! И зачем только он подпустил эту глупышку так близко?
– Ладно, проехали. И поехали.
– Куда? – робкая надежда в глазах.
– Домой, конечно.
– Спасибо, – вопреки опасениям Алексея Ирина не повисла с визгом на его шее, а лишь благодарно улыбнулась, вытерла слезы и, нацепив темные очки, вышла следом за боссом.
В коридоре она забрала у Майорова чехол с костюмом, так что поджидавшие у выхода из телецентра журналисты обещанной сенсации не получили. Вот Майоров вышел, ни на кого не глядя, вот появилась увешанная его барахлом помощница. И где сенсация? Где интимные объятия? Или хотя бы ласково сцепленные руки?
Облом.
Всю дорогу до дома Алексей молчал. Желания поддерживать болтовню Ирины с водителем не было. Их вообще в последнее время было очень мало, желаний. Остались лишь самые примитивные.
Майоров сам себе все больше напоминал циркового пуделя: поел, поспал, по арене попрыгал, публику развлек – и обратно в вольер. Есть и спать. Иногда с самочкой поразвлечься, так, для поддержания формы. И снова по кругу – есть, спать, по арене скакать.
И больше ничего. И никого. Алесей включил фонарик и покопался в ворохе собственных ощущений, пытаясь найти там сожаление по поводу отсутствия друзей, горечь утраты, желание изменить что-либо. Нет, ничего. Пыль, грязь, серое безразличие.
Да нормально он живет, нор-маль-но! Если еще Ирина сдержит свое обещание и прекратит его доставать, будет вообще все супер.
«Супер…опа! – прилетело откуда-то. – Поздравляем! Вы номинированы на вручение премии «Задница года!».
Алексей вяло отмахнулся от назойливого комара и закрыл глаза. Сторожевая жаба приступила к выполнению своих обязанностей.
Странно, прошел уже почти месяц после получения письма от Анны, но никаких новых посланий не было. А ведь Алексей не выполнил ни одного требования бывшей жены, более того, он даже не стал открывать счет на ее имя, как собирался сделать поначалу. Почему? Провоцировал скандал?
Вовсе нет. Алексей придумывал этому самые разные объяснения, которые озвучивал Ирине, но истина, свернувшись в клубочек, пряталась под развесистыми лопухами этих объяснений.
Он ждал Анну. Он очень хотел ее увидеть. И посмотреть ей в глаза.
И так, глядя в глаза, высказать все. И поставить, наконец, точку.
Глава 21
Квартира встретила их безукоризненной чистотой и идеальным порядком. А еще… Алексей недоверчиво принюхался. Нос подтвердил – да, хозяин, оно самое. И потащил его к эпицентру божественного аромата.
– Катерина! – Майорова втянуло на кухню, он шлепнулся на табурет и восторженно замер, глядя на огромный, украшенный вензелюшками из теста пирог. – Мне это не снится? Что это за восхитительное творение?
– Прям уж, – домоправительница кокетливо отмахнулась льняной салфеткой, – скажете тоже! Обычный пирог с творогом, решила вот вас с Иришей побаловать. А то и правда, что-то я в последнее время разленилась.
– Просто так, без повода, соорудить эдакотищу вкуснотищу! – Алексей возбужденно потер руки. – Катерина, я тебя обожаю. Давай-ка, отрежь кусманчик.
– Почему ж без повода, – Катерина лукаво посмотрела на появившуюся племянницу. – Есть повод, и очень приятный. Но об этом потом, а сейчас марш в ванную, руки мыть. Как мальчишка прям! Тщательно моя руки, вы помогаете обществу! А я пока чай приготовлю.
– Ага, – кивнул Алексей, – иду. Только смотрите, без меня не начинайте.
– Тетя, а что у нас за повод? – шепотом спросила Ирина, плотно прикрыв дверь.
– Чего ты шепчешь-то? Или ничего ему еще не сказала?
– Тише, пожалуйста! – племянница подошла к Катерине, обняла ее и тихо спросила: – Тетечка, ты нашла мой тест, да?
– А чего его искать, коли он прям сверху в ведре лежал, – Катерина улыбнулась и погладила девушку по голове. – Дурочка ты, дурочка! Чем ты думала-то? Одним местом? Зачем тебе ребенок? Надеешься Алексея покрепче привязать? Не получится, вспомни про Аннушку.
– Тише, тетечка, тише! – Ирина испуганно оглянулась на дверь. – Я не хочу, чтобы он знал.
– Понятно, – Катерина тяжело вздохнула и укоризненно посмотрела племяннице в глаза: – Убить дитя решила, да? Ох, девка, грех это! Как же ты допустила-то, ведь не восемнадцать лет, пора бы уже научиться предохраняться.
– Так получилось, – Ирина всхлипнула. – Тетечка, я и сама не хочу делать аборт, но одной мне ребенка не поднять. А Алексею он не нужен.
– Да знаю. Вижу, как он к тебе относится. Но в этом, Ирина, ты сама виновата. Ладно, не реви, все уладится. Я твоему ничего не скажу, а ты поступай, как знаешь.
– Что тут у вас? – появившийся в дверях Алексей с удивлением рассматривал обнявшихся родственниц. – Рыдания и пирог – по одному поводу?
– Угадали, Алексей, – улыбнулась Катерина. – Мы вот с племяшкой помирились и теперь ссориться не будем.
