Джанет Иванович - Городская девчонка
Я слегка повернулась, чтобы взглянуть на него.
– Смирись с этим, – сообщила я.
И потом я вернулась к наблюдению за водой. Я из Балтимора. И выросла в автомастерской. У меня есть свой комплект cojones. И не так уж много мужчина может сказать такое, что удивило бы меня.
Ширина сузилась, но глубина осталась неизменной. С обоих берегов деревья образовали навес над нашими головами. Сквозь этот навес проникало солнце и создавало блики на воде. Хукер осторожно повернул, и прямо перед нами возникла стоявшая на якоре яхта. Нос яхты смотрел на нас, поэтому не было видно названия. Я повернулась и взглянула на Хукера, и он кивнул в знак подтверждения. Он остановил яхту, и я забралась обратно в рулевую рубку.
– Ты уверен, что это твоя яхта? – спросила я.
– Ага.
Она была немного больше яхты Ваны, и пропорции разные. Я не разбиралась в лодках, но знала, что яхта Ваны была больше скоростной лодкой. А у Хукера яхта была предназначена для глубоководной рыбной ловли.
– Думаешь, они видят нас?
– Они могут быть на нижней палубе. Или, возможно, исследуют остров. Я думаю, они могли услышать двигатель, независимо даже от холостых оборотов. Мы не видны за этим тонированным солнцезащитным козырьком, поэтому наиболее вероятно, что они высматривают нас откуда-нибудь, обделывая свои штанишки и удивляясь, кто, черт возьми, мы такие.
– Это как-то даже приятно, – заметила я.
Хукер улыбнулся мне.
– Сладенькая, в тебе есть порочная жилка. Кажется, я завожусь.
– Тебя все заводит.
– Не все.
– И что же тебя не заводит?
– Дэннис Родман (Дэннис Родман (родился 13 мая 1961 года в городе Трентоне, штат Нью-Джерси) - американский баскетболист, игрок НБА, киноактер –Прим. пер.) в свадебном платье. - Хукер сдвинулся в сторону и высунулся в открытое окно. – Эй, Билл, ты придурок, – заорал он. – Тащи свою задницу на палубу, где я могу тебя увидеть.
Внезапно Билл появился в поле зрения.
– Хукер?
Хукер повернулся и поцеловал меня. Он улыбался, когда оторвался.
– Я не знаю, – сказал он. – Я просто почувствовал себя счастливым и захотел тебя поцеловать.
Мне показалось, что было слишком много языка для простого счастливого поцелуя, но, черт, он был Парнем из НАСКАР. Что я понимаю? Он, вероятно, так целует свою маму. Не то чтобы я жаловалась. Хукер потрясающе целуется.
Билл был на палубе, прищурившись, смотрел на нас, рукой заслонив глаза от солнца.
– Хукер? – снова переспросил он.
Хукер просунул свою голову назад в боковое окно.
– Ну да. Мне нужно поговорить с тобой.
– Эй, я могу все объяснить про яхту.
– Просто притащи свою извиняющуюся задницу сюда. Я должен поговорить с тобой.
– Как он собирается добраться сюда? – поинтересовалась я.
– У меня там, на яхте, имеется маленькая надувная шлюпка с подвесным мотором. Он, вероятно, спустил ее на воду, привязал к задней части «Счастливой Потаскушки».
Билл исчез, минутой позже я услышала заведенный мотор, и Билл появился вновь на надувной лодке. Он сманеврировал лодку на площадку для ныряния, находящуюся сзади за солнечным датчиком, и пришвартовался к нам.
У Билла были рыжие, коротко стриженые волосы в стиле голливудского беспорядка. Ему достался маленький нос и голубые глаза, которые улыбались сутки напролет. Он загорел и покрылся веснушками. Пять футов десять дюймов чистых шотландско-ирландских мускулов и дерьма. Он был обут в сандалии «Тева», одет в мешковатые шорты с цветочками чуть выше колен. Он взобрался на площадку для ныряния, и его щеки покрылись румянцем под загаром, когда он увидел меня.
– Что за черт? – удивился он.
И я слетела с катушек.
– Ты придурок! – заорала я на него. – Ты поглощенный собой, не считающийся с остальными жалкий суррогат брата. Ты легкомысленный мешок обезьяньего дерьма! Как ты посмел вот так позвонить и потом исчезнуть с лица земли. Ты напугал меня до смерти. Я потеряю работу из-за тебя. Мой нос шелушится. Мои волосы испорчены. Я получила семь сообщений от матушки на мобильный телефон, которые я боюсь открыть.
Билл улыбнулся мне.
– Я почти забыл, насколько забавной ты можешь быть.
– Забавной?
Я стояла прямо перед ним, лицом к лицу. И от злости пылала до кончиков волос. Я ударила Билла в плечо, он потерял равновесие и упал воду.
Хукер заржал за моей спиной. Я развернулась и пнула его под колено, он согнулся пополам и скатился с площадки для ныряния в воду к Биллу.
Вынырнув, оба все еще улыбались.
– Полегчало? – спросил Хукер.
– Да. Извини за пинок. Меня занесло.
Он вскарабкался на платформу и снял футболку.
– Опять ты врешь. Тебе не совестно за пинок.
– Может, немного жаль.
Билл последовал за Хукером на площадку.
– Ты не захочешь путаться с ней. Она всегда грязно дерется. Она когда-то была помолвлена с кикбоксером.
Билл схватил меня и по-медвежьи обнял, от чего я стала почти такой же мокрой, как он.
– Я скучал по тебе, – признался он. – Боже, как хорошо тебя увидеть.
Хукер поднял брови в недоумении.
– Помолвлена?
– Она была помолвлена трижды, – пояснил Билл. - Первым был кикбоксер. Потом фотограф. А следом бармен. Барни – это ад для мужчин. Я надеюсь, у тебя нет на нее видов.
Я исподлобья покосилась на Билла.
– Продолжай болтать, и я скину тебя в воду снова.
– Что я должен сделать, чтобы поставить на прикол эту яхту? – спросил Хукер у Билла.
– Кто ее владелец?
– Рич Вана.
– Кто-нибудь знает, что ты и Барни на ней?
– Нет, – ответил Хукер.
– Наверно, мы попробуем кинуть якорь в небольшой бухточке. Для нас обоих тут нет достаточно места. – Билл пошел за штурвал. – Удостоверься, что надувная лодка закреплена, и я начну толкать яхту назад.
Через полчаса мы стояли на якоре в маленькой бухточке.
– Я не могу поверить, что вы нашли меня, – изумился Билл. – Я и не подозревал, что оставил след.
– Не мы одни ищем тебя, – сообщила я Биллу.
– Ага, поначалу это было страшно, но я подумал, мы надежно спрятаны вверх по течению. Итак, что происходит между вами двумя?
– Мы искали тебя, – уточнила я.
– Ну, вот он я. И, как вы видите, я в порядке. И там у меня девушка. Поэтому, наверно, мне стоит вернуться назад.
– Извини, – заявил Хукер. – Это на мою яхту ты собираешься вернуться.
– Я знаю, – отозвался Билл. – И я не одолжил бы ее, если бы не был в безвыходной ситуации. Если ты дашь мне еще пару дней, я верну ее, пришвартованную в Саут-Бич, совсем как новенькую. Богом клянусь.
– Я хочу ее назад сейчас, – сообщил Хукер.
– Я не могу отдать ее сейчас. У меня тут кое-какие дела. Это важно.
– Я весь внимание, – отозвался Хукер.
– Я не могу рассказать тебе об этом.
– Я знаю, он твой брат, – сказал Хукер мне, – но думаю, ты должна пристрелить его.
– Моя мама будет против, – ответила я Хукеру. – И пушка внизу в моей сумочке.
– Ладно, – согласился Хукер. – Я достану пушку. И я застрелю его. Моя мама не будет возражать.
– Эй, парень, – возмутился Билл. – Это же просто лодка.
– Это яхта стоимостью в три миллиона долларов. Мне пришлось врезаться во многие стены, чтобы заплатить за нее. Я собирался порыбачить на этой неделе. Погода-то идеальна.
– Мария взбесится, если я расскажу тебе.
– Мы уже немного знаем об этом, – сообщила я. – Это касается ее отца и деда, правильно?
Билл ухмыльнулся.
– Вообще-то это касается семнадцати миллионов трехсот тысячи долларов в золотых слитках.
– Это куча золота, – заметил Хукер.
– Сто слитков, каждый весом двадцать семь фунтов.
– Они на моей яхте? – спросил Хукер.
– Мы поднимем последнюю партию сегодня ночью.
– А потом?
– Я перевезу их в Нейплс. Я арендовал домик в Порт-Ройяле, когда мы останавливались на островах Ки. Он стоит на канале. Я просто пришвартую яхту к причалу и выгружу золото.
Хукер ухмыльнулся.
– Ты собираешься пройти через Гордон Пасс? (Один из самых оживленных и главных проливов на юго-западе Флориды. Гордон Пасс соединяет Мексиканский залив с Нейплс-Бэй. – Прим. пер.) - Он повернулся ко мне. – Нейплс – это милый маленький городок на Мексиканском заливе. Он построен вокруг каналов и заполнен мультимиллионнодолларовыми домами. Это самое почитаемое место во Флориде. Не так разрекламировано, как Майами-Бич или Палм-Бич. Просто тонны денег. Очень безопасно. И район Порт-Ройял самый богатый. Трехмиллионнодолларовый дом в Порт-Ройяле считается жалким.
– Что ты собираешься делать с этими золотыми слитками? – поинтересовалась я у Билла.
– Я ничего с ними не буду делать. Они принадлежат Марии.
Мы с Хукером переглянулись.
– Нам нужно переговорить с Марией, – заявил Хукер.
