Елена Логунова - Красота спасет мымр
Виталик заворочался, доски под ним накренились, и в руку сантехнику сам собой закатился фонарик. Виталик признал свой инструмент и не преминул воспользоваться им по прямому назначению. Поводив фонариком из стороны в сторону, он убедился, что в квартире, кроме него, никого нет.
Неподалеку в коридорчике лежала доска, даже на вид крепкая и тяжелая. Виталик посмотрел на нее с подозрением. Он не понял, упало ли это деревянное изделие ему на голову само по себе или же его кто-то уронил, но предпочел решить, что стал жертвой обстоятельств.
Потирая голову и болезненно морщась, Виталик прошел в комнату, уже привычно отвернул угол линолеума и поднял крышку люка, использовав в качестве рычага все тот же кусок доски. Наверное, ему следовало дождаться подхода напарника, но Виталик сгорал от нетерпения, страстно желая узнать, что же спрятано в сундуке.
– Ох! – взглянув на свои окна за кисейной завесой дождика, я толкнула подругу локтем в бок.
Мы как раз остановились на подходе к дому, потому что Ирке приспичило попить газировки. Видите ли, от спортивных упражнений у нее пересохло в горле! А у меня в горле застрял испуганный крик!
– Ты с ума сошла?! – поперхнувшись и облившись газировкой, возмутилась подруга. – Чего пихаешься?
Я молча тыкала пальцем в направлении окна, за которым мелькал призрачный свет. Белый луч обежал изнутри комнату, на миг уперся в стекло, заставив нас с Иркой одинаково зажмуриться, потускнел и пропал.
– Надо было забрать у мерзавца фонарик, – пробормотала подруга. – И еще связать его, да нечем было, и спешила я очень… Ну, что ты замерла как вкопанная? Пошли!
Увлекаемая решительной Иркой, я поплелась в подъезд, на ходу гадая: что хуже – мертвый Призрак Мамы Пасечника или живой грабитель?
– Возьми ключ! – шепнула я Ирке, которая первой подошла к двери.
– У меня есть, – шепнула в ответ подруга.
– Откуда это? – не ко времени удивилась я.
– У нарушителя конфисковала, – ответила Ирка, проворачивая ключ в замке с таким скрежетом, который вызывал в памяти зáмки с привидениями и прочую инфернальную чушь. В этом контексте Призрак Мамы Пасечника казался вполне уместным.
Дверь открылась, мы замерли на пороге, в свете горящей на площадке лампочки в четыре глаза осматривая прихожую и доступную обозрению часть гостиной.
– Здесь – никого, – констатировала Ирка, вступая в прихожую. – А ну, дай мне свой кирпич! Да не бойся, я его не выброшу, разве что разобью о башку негодяя, если он прячется за углом…
Удобно прихватив кирпич, подруга резко выпрыгнула на метр вперед и тут же сиганула обратно. Протестующе заныли, закачались доски.
– Что там?! – обмерла я.
– Ничего, – пожала плечами Ирка, играющая в спецназовца. – Ничего и никого. Видно, гад где-то спрятался. Включай свет и пойдем на поиски.
– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать! – бормотала я, следуя за отважной подругой и походя щелкая выключателями на стенах. – Кто не спрятался – мы не виноваты!
Не испытывая ни малейшего чувства вины, только злость и предвкушение скорой и неминуемой расправы, мы заглянули в кухню, в разгромленную ванную, посмотрели в пустой гостиной – никого!
– Может, он там? – Ирка кивнула на дверь во вторую комнату.
– Там может спрятаться только мышка, – возразила я, но дверь все-таки открыла, присела на корточки и, заглянув под диван, внимательно осмотрела относительно свободные квадратные сантиметры пола.
– А как насчет этой кладовки? – не сдавалась Ирка.
– В этой кладовке и мышке места нет, – ответила я. – Может, посмотрим на антресолях в кухне?
Мы посмотрели на антресолях и во второй кладовке, забитой банками с краской и рулонами обоев, а затем еще потыкали палкой от швабры в темные углы ямы в прихожей.
– Что-то я не пойму, куда же он подевался? – Ирка спросила это таким тоном, словно ожидала, что я в ответ воскликну: «Алле-гоп! Вуаля!» – и вытряхну нарушителя из своего рукава. – В квартире его нет. Но ведь он тут был! Убегая из дома, я закрыла дверь на ключ, а на окнах стоят решетки, стало быть, сбежать он не мог!
– Может, у него был второй ключ? – предположила я, прекрасно понимая, как неубедительно звучит эта версия.
– Откуда у него мог быть второй ключ?
– Оттуда, откуда и первый, – логично предположила я. – Думаю, этот злоумышленник каким-то образом заполучил тот ключ, который я оставляла бабе Глаше, и сделал себе дубликат. А где один дубликат, там и два дубликата.
– Такой запасливый жулик? – усомнилась Ирка.
– Можешь придумать что-нибудь получше? – спросила я.
– Нет, – подумав, честно призналась Ирка. – Что тут еще придумаешь? Альтернативный вариант – привидение.
– Альтернативный вариант нравится мне еще меньше, – призналась я.
– Но только привидение могло бесследно испариться из запертой квартиры! – продолжала развивать свою мысль подружка. – Однако я никогда прежде не слышала, чтобы призраки приходили в дом со своим ключом или падали, оглушенные ударом доски!
– Может, это осиновая доска? Говорят же, с какой-то нежитью можно справиться с помощью осинового кола?
– Колом, значит, совсем нейтрализовать, а доской – только временно? – съязвила Ирка. – По-моему, это чушь.
– По-моему, тоже, – призналась я.
Мы немного помолчали, глядя друг на друга озадаченно и смущенно. Уж и не припомню, когда я в последний раз чувствовала себя такой идиоткой!
– Слушай, можно, я сегодня у вас с Моржиком переночую? – спросила я. – Как-то неуютно мне спать в доме с возможным привидением!
– Не можно, а нужно! – постановила Ирка. – Сумка твоя при тебе, дополнительные сборы не нужны? Отлично! Уходим из этой гробницы прямо сейчас!
«Чем скорее, тем лучше!» – подумал Виталик, пересидевший поиски под полом, бок о бок с сундуком. Он очень боялся, что кто-нибудь из топчущихся наверху женщин случайно наступит на открытый люк, укрытый от их глаз только тонким слоем линолеума.
Едва лязгнул замок и наверху вновь стало тихо, как Виталик поспешно выбрался из люка. Сидеть одному, ночью, в похожем на склеп подполье, рядом с похожим на гроб сундуком было очень неприятно. Виталику уже расхотелось заниматься кладоискательством, которое в имеющихся декорациях изрядно смахивало на разграбление могил.
– Надо было подождать Серегу, – в четверть голоса упрекнул он самого себя, выскочив из люка, как кукла-марионетка.
Нервничая, он полез за сигаретами, заодно проверил содержимое карманов, и тут до него дошло, что встречи с напарником придется ждать долго, потому что ключа от чужой квартиры у него больше нет!
– Как же я выберусь? – ахнул Виталик, напрочь потеряв желание потрошить чужой сундук.
Как и следовало ожидать, входная дверь была заперта, и ключа от нее незваному гостю хозяева не оставили.
– Вот влип! – подытожил Виталик.
Яростно взъерошив белокурые лохмы парика, он поскреб затылок и задумался, а не выбить ли ему дверь? Старую деревянную дверь с нехитрым замком, без намека на бронирование и металлокаркас? Будет шумно, но, если удастся справиться с дверью с первого захода, то длинноногий молодой человек выбежит из подъезда раньше, чем примчатся поднятые по тревоге соседи!
Виталик прикинул, куда нужно стукнуть плечом и откуда начинать разбег, и понял, что длинная яма в прихожей ему мешает.
– Еще хотя бы одну досочку положить, и я пошел бы почти по центру, – соединив воображаемой прямой свое выпяченное плечо и болевую точку двери, решил Виталик.
Вырванные плотником доски лежали под стенкой за углом коридора. Виталик присел, выбирая подходящую крепкую доску, и тут дверной замок снова загромыхал.
Дождь усилился, а Ирка, чтобы не перегородить проезд к дому, оставила свою «шестерку» возле соседней пятиэтажки, и пока мы добежали до машины, успели промокнуть. Ирку отчасти спас наброшенный на голову капюшон, а вот моя непокрытая голова стала очень похожа на лохматую тряпочную щетку для мытья полов.
– Держи, мокрая курица! – сказала подруга, сдергивая с заднего сиденья махровое полотенце, расцветка которого живо напомнила мне незабываемый пиджак Аполлона Ивановича Синебородова.
Полотенце было большущее. Расклешенный складчатый килт из него, может быть, и не получилось бы сделать, но клетчатые шортики в тирольском стиле вполне можно было скроить. Я набросила похожее на плед полотнище себе на голову и принялась энергично вытирать лицо и волосы.
«Шестерка» уже обогнула мой дом, в торцовой стене которого фосфоресцировало чье-то окно.
Чье-то? Да мое собственное!
– Ирка, поворачивай назад! – закричала я.
– Ну, что еще? – недовольным голосом спросила подруга, поворачивая не машину, а только голову. – Ой, это у тебя северное сияние?
