Наталья Александрова - Звонок с того света
– Что ты такое видишь! – высоким истеричным голосом воскликнула Алиса. – Что ты можешь видеть, чумичка кухонная!
– Да все вижу! Ваши шашни с этим прорабом вижу! – И Марианна бурно разрыдалась.
– Да этого только слепой не увидит! – не утерпела Надежда и замолчала, потому что Алиса посмотрела на нее с такой злобой, что стало по-настоящему страшно.
Иван Петрович встал со своего места, подошел к домоправительнице и смущенно откашлялся. При всем своем опыте и профессионализме, капитан, как всякий мужчина, не выносил женских слез.
– Подождите рыдать, – проговорил он неуверенным голосом. – Вас, Марианна Васильевна, никто пока не обвиняет. Мы пока только восстанавливаем картину преступления. Пока ваши показания не противоречат показаниям вашего мужа. Вы действительно прошли в обсерваторию с кувшином этого... оранжада в интересующий нас промежуток времени, после чего обнаружили там тело господина Баруздина...
– Обнаружила, – сквозь слезы подтвердила Марианна Васильевна.
– А то, что свидетель не видел на дорожке никого, кроме вас, говорит только о том, что убийца проник в обсерваторию скрытно, через кусты или по какой-то тайной тропинке. А это, в свою очередь, говорит, что убийство было заранее спланировано...
В комнате снова наступила тишина.
– Итак, – нарушил эту тишину Иван Петрович, – продолжим. Где были в указанное время вы, Алиса Яновна?
– Я? – Алиса заметно побледнела, нервно сжала тонкие руки и облизнула пересохшие губы. – Я обсуждала с прорабом кое-какие финансовые вопросы.
– Это действительно так? – Белкин перевел внимательный взгляд на прораба.
Тот мрачно кивнул и неохотно проговорил:
– Ну да. Точнее, Алиса Яновна высказала мне свои претензии. На повышенных тонах.
– Какие именно претензии? – не отступал капитан.
– Ну какое это теперь имеет значение? – воскликнула Алиса, воздев худые руки к потолку. – После смерти Сергея это совершенно утратило актуальность!
– Позвольте мне решать, утратило или не утратило! – повысил голос Иван Петрович. – Так все же, о чем конкретно вы разговаривали с прорабом?
– Да я и не помню! – Алиса откинулась на спинку стула. – Ну имейте же хоть каплю снисхождения! Я только что потеряла мужа, а вы тут со своими дурацкими вопросами!
– Артистка... – пробормотал Петр Афанасьевич достаточно громко, и Алиса зыркнула на него с открытой ненавистью.
– Почему это дурацкими? – Капитан Белкин сделал вид, что обиделся. – Это важный вопрос...
– Зато я все помню! – проговорил Олег и придвинул свой стул к Алисиному. – Алиса Яновна высказала мне недовольство тем, что я слишком много денег истратил на строительство и оборудование обсерватории...
– Но это действительно так! – вспыхнула Алиса. – Это не лезет ни в какие ворота! За эти деньги можно было еще один дом построить... Впрочем, – спохватилась она, – впрочем, теперь это, конечно, не имеет никакого значения...
– А я ей возразил, что только выполнял все требования Сергея Степановича! – продолжил Олег. – Что индивидуальный проект всегда обходится значительно дороже типового. В общем, мы немного повздорили...
«Ой, врет, – подумала Надежда Николаевна, – не о финансах они разговаривали. И не о строительстве, уж это точно. Врут оба и не краснеют...»
Надежда вовсе не злопыхала голословно, она была просто уверена, что между Олегом и Алисой при жизни Сергея не могло быть никаких дел, кроме амурных. Будучи замужней женщиной, она твердо усвоила психологию мастеровых людей – иметь дело только с одним заказчиком. Если муж определяет фронт работы, а самое главное – за нее платит, то с ним и надо все обсуждать. А с женой он пускай сам разбирается. И жена, если есть у нее какие-то претензии, должна заранее все с мужем урегулировать, а не соваться к прорабу с поучениями.
В данном случае Надежда твердо знала, что Алисе было все равно, что там строит Олег, она ненавидела этот дом и не собиралась в нем жить. Так что врут оба.
Но капитан, похоже, принял все за чистую монету.
– А где происходил ваш разговор? – задал Белкин следующий вопрос.
– В саду, – ответила Алиса не раздумывая. – На лужайке возле водоема.
– А ведь я это слышал, – смущенно проговорил садовник. – Они действительно ругались... что-то насчет денег... голоса доносились с той стороны, где растут ирисы и пионы...
– Что же вы это сразу не сказали? – укоризненно проговорил Иван Петрович.
– Так вы спросили, что я видел, а не что слышал... – ответил Павел, совсем растерявшись. – И потом... я не хотел Алису Яновну подставлять... нехорошо это...
– Напротив, ваши показания могут обеспечить ей алиби. Покажите, откуда доносились голоса?
Белкин набросал на листе бумаги простенький план сада, отметил на нем обсерваторию и жирным крестиком показал место, где находился садовник.
Павел задумался, сосредоточенно запыхтел и показал кончиком карандаша место по другую сторону от дорожки:
– Вот здесь они... разговаривали.
– И долго длился этот разговор?
– Начался почти сразу, как Сергей Степанович прошел. А когда закончился – я не знаю, я в сарай за раствором пошел...
– Ясно. – Капитан побарабанил пальцами по столу. – Значит, и у Алисы Яновны, и у Олега имеется алиби...
– А ведь я тоже слышала разговор на повышенных тонах! – вспомнила вдруг Надежда Николаевна. – Буквально перед тем, как услышала крик... я тогда стояла возле этого окна... только слов не разобрать было...
– Вот как! – Капитан подошел к окну, выглянул в сад. – Значит, ваши показания совпадают...
Все снова замолчали, и в этот самый момент в кармане у Белкина зазвонил мобильный телефон.
– Белкин слушает! – проговорил Иван Петрович, поднеся телефон к уху. – Кто? Ты, Иваныч?
– Он самый! – ответил участковый. – Слушай, Петрович, ты бы подъехал в «Золотой петушок», тут у нас интересные обстоятельства обнаружились!
Спрятав телефон, капитан оглядел собравшихся и проговорил строго и авторитетно:
– Я вынужден покинуть вас на некоторое время. Но никто из вас не должен уезжать из дома, пока мы не закончим предварительное расследование!
– А я сейчас чай подам! – оживилась Марианна Васильевна, едва дверь за капитаном закрылась. – Со свежими плюшками!
На ее слова никто не отреагировал, все напряженно молчали. Когда за окном послышался шум отъезжающего «газика», Алиса вскочила с места и подбежала к Надежде.
– Ты... – прошипела она, – ты... вынюхиваешь тут, высматриваешь, жаба лысая!
Надежда даже оторопела – почему лысая? Вроде бы у нее с волосами все нормально, вполне приличные волосы, недавно красилась и стрижку сделала не слишком короткую...
– Почему «ты»? – спросила она вроде бы спокойно. – Мы с вами на брудершафт не пили.
– Вообще больше ни есть, ни пить в этом доме ничего не будешь! – завизжала Алиса. – Все слышали? Я выгнать тебя из дома пока не могу, а кормить не обязана! И ночевать сегодня станешь в сарае! На собачьей подстилке!
Надежда не то чтобы сильно испугалась такого поворота событий, она просто очень разозлилась. А когда она злилась, то не теряла над собой контроль, как другие люди. Злоба не застилала ей глаза мутной пеленой, она не только осознавала все, что делает, но и все чувства ее обострялись, и голова начинала работать лучше.
Так, сейчас она мигом сообразила, что у Алисы наступает самая настоящая истерика, вон глаза совсем белые, а изо рта едва ли не пена идет...
Губы у Алисы прыгали, и из этих самых губ полились вдруг жуткие ругательства. Такого Надежда стерпеть не могла. Она повернулась, чтобы уйти, но наткнулась на Олега, который стоял сзади, почти вплотную. Алиса наскакивала на нее, размахивая руками, тогда Надежда, не примериваясь, залепила ей мощную оплеуху. И собиралась дать вторую, но тут ее ктото больно схватил за руку.
Алиса замолчала и стояла с широко открытым ртом, медленно приходя в себя.
– Отвали от меня, козел полорогий! – заорала Надежда, пытаясь вырвать руку, но Олег зажал ее как клещами. Осознав, что потом будут синяки, Надежда озверела и пнула прораба каблуком под коленку. Сегодня на ней были босоножки на каблуке, а прораб был в рабочей одежде и сандалиях на босу ногу. Надежда исхитрилась и наступила каблуком ему на палец. Это помогло, Олег взвыл и отпустил Надеждину руку. Она отступила в угол.
– Ах ты, старая кошелка! – выдохнул он.
– Ты еще будешь тут выступать! – орала Надежда. – Ты что о себе возомнил? Что теперь тут хозяином будешь? Так еще неизвестно, как дело повернется, может, безутешная вдовушка тебя тоже выбросит за ненадобностью, на кой черт ты ей сдался, строитель хренов! Коньяк хозяйский хлещет, с женой хозяйской спит – ишь устроился на всем готовом, паразит!
– Убью! – прохрипел Олег, но тут в комнату ворвалась Марианна Васильевна с кипящим чайником наперевес, а в окно заглянул ее муж Павел с серпом.
Надежда почувствовала себя увереннее и отступила к дверям, решив, что запрется в своей комнате и как-нибудь пересидит до утра, а утром поставит перед капитаном Белкиным вопрос ребром: или он ее отпускает домой, или она переселяется в гостиницу. В конце концов, у нее путевка оплачена, она имеет полное право там жить. А сегодня вполне можно лечь спать без ужина, даже полезно.
