Людмила Ситникова - Не откладывай убийство на завтра
Катарина начала грызть ногти. Эта вредная привычка сохранилась у нее с детства. Как ни пыталась мать отучить Катку от «ногтегрызства», Копейкина всегда, когда начинала нервничать, тянула пальцы в рот. Тупо уставившись в дневник, Катка прокручивала в голове прочитанную информацию.
– И что, собственно, я узнала: что Стальмакова сука, Серебрякова страдает склерозом, а Круглов не голубой? Как действовать дальше, с кого начать? Хотя есть еще загадочная Кристина…
Копейкина решила, что для начала ей нужно встретиться с Мариной.
Танька ясно дала понять: помощница режиссера стала питать к ней неприязнь после того, как узнала об их связи с Кругловым. Неизвестно, разговаривали ли они с ней после или же больше не затрагивали эту тему. Последняя запись, которую Таня сделала в дневнике, датировалась двадцатым августа. Прошел целый месяц, а Танька все равно продолжала встречаться с Любомиром. Интересно, как на это реагировала Марина, если она действительно, по словам Карповой, питала к мужчине теплые чувства?
Катарина потянулась к телефону.
– Откуда вы узнали мой номер? – недовольно спросила помощница режиссера, услышав голос Копейкиной.
– Вы же сами мне его дали в первый день съемок.
– Я? Хм… не помню… впрочем, неважно, зачем я вам понадобилась?
– Марина, мне необходимо с вами встретиться.
– Я сейчас на работе.
– Сегодня же суббота.
– Катарина, у меня, в отличие от многих, ненормированный рабочий день, иногда приходится не вылезать со студии неделями.
– И во сколько вы освободитесь?
– Не раньше семи.
– Сможете выкроить время на разговор?
Марина замялась, из трубки доносилось ее прерывистое дыхание.
– Если так горит, – неуверенно начала помощница режиссера, – давай в половине восьмого, в кафе «Соника».
– Отлично, договорились, до встречи.
Бросив мобильник в сумочку, Катка посмотрела на часы. Пять. Придя к мысли, что ехать домой не имеет смысла, Копейкина порулила в книжный магазин. Уж где-где, а среди стеллажей с книгами она могла бродить сутками напролет.
Глава 10
Сегодня в магазине толпилось намного больше народу, чем обычно. Впрочем, неудивительно: выходной день, сам бог велел хоть на часок оторваться от телевизора и прикупить пару-тройку нетленок для более занимательного времяпровождения. Копейкина хотела сразу же пройти к детективному отделу, но пышногрудая дама, облаченная в ядовито-красную шерстяную кофту, схватив Катку за руку, возбужденно спросила:
– Где здесь Офелина?
– Простите?
– Ну, писательница, Офелина, которая книжки про любовь пишет? Дочь прочитала на ее сайте в Интернете, что сегодня она будет подписывать книги поклонникам в этом книжном. Я летела как сумасшедшая, живу-то в Подмосковье, боялась, не успею.
Катарина разинула рот.
– Магдалена Офелина здесь?
– Ну а я про что говорю!
Копейкина присвистнула: известная писательница сентиментальной прозы Магдалена Станиславовна Офелина являлась ее любимым автором. Несмотря на то, что Катка отдавала предпочтение литературе детективного жанра, романы Магдалены были исключением. Писательница настолько искусно владела пером, что любой, кто открывал ее очередной шедевр, не мог оторваться от книги, не дойдя до последней главы. Офелина не описывала своих персонажей, она растворялась в них, делала их живыми, динамичными, чувствовала каждого героя настолько тонко, что читатель зачастую принимал написанное за реальные события, происходившие в жизни автора. Когда Катка начинала читать Офелину, она на время перемещалась в другой, более прекрасный и совершенный мир, мир сладостных грез и фантазий.
Махнув рукой, дама в кофте бросилась в центр зала, Копейкина последовала за ней. Люди стояли так плотно, притиснувшись друг к другу, что протолкаться через толпу почитателей Офелиной было практически невозможно. Долговязый парень наступил Катке на ногу и, не соизволив извиниться, попытался пролезть дальше.
Ката обвела взглядом присутствующих, в основном это были девочки-подростки, женщины средних лет и дамы, чей возраст явно перевалил за отметку «шестьдесят пять». Правда, встречались и представители сильной половины человечества. Вот, например, мужчина, на вид – лет пятидесяти, с книгой Офелиной в яркой обложке, подошел к писательнице и с трепетом в голосе произнес:
– Дорогая Магдалена Станиславовна, подпишите, пожалуйста, книгу для Олега. Я являюсь вашим самым ярым поклонником.
Улыбнувшись, Офелина одним взмахом шариковой ручки поставила автограф.
Катарина внимательно вглядывалась в лицо писательницы. Определенно, в жизни она выглядит намного лучше, чем на экране. Офелина, помимо писательской карьеры, вела ток-шоу на дециметровом канале. В телевизоре Магдалена казалась слегка полноватой, а сейчас Копейкина не без удивления отметила: женщина слишком худая, можно даже сказать – хрупкая. На ее безукоризненном лице с не менее безупречным макияжем играла едва заметная улыбка. Большие, чуть раскосые бледно-зеленые очи наивно смотрели на людей, подходивших за автографами.
– Интересно, она делала пластику? – услышала Катка разговор двух стоявших недалеко от нее женщин.
Теткам было слегка за пятьдесят, и они с нескрываемой завистью смотрели на свою ровесницу Магдалену.
– Наверное, делала, я помню ее два года тому назад, она выглядела старше. Кожа такая морщинистая была, а теперь, посмотри, натянута, как у младенца.
– Ничего она не делала! – вступилась за автора девчушка лет тринадцати.
– Тебе-то откуда знать, соплюшка?
– Знаю, и все!
– Ты бы лучше сидела дома и делала уроки, а не шлялась по магазинам.
– Сегодня выходной, что хочу, то и делаю.
Ката усмехнулась: похоже, девчонка решила отчаянно защищать любимую писательницу. От негодования лицо подростка покрылось красными пятнами.
– Вы так говорите, потому что вам завидно! – выпалила она. – Так всегда бывает, люди, которые за собой не следят, ненавидят тех, кто уделяет своей внешности хоть какое-то внимание.
– Какая профурсетка, а уже хамит старшим!
– А вы ядом не плюйтесь, – подала голос какая-то старушка, вертевшая в руках книгу Офелиной.
– А что, собственно, я сказала, просто она…
Катарина вдруг осознала, что поступила крайне по-идиотски. Пока она, развесив уши, стоит и слушает перепалку женщин, время-то идет.
Копейкина метнулась к прилавку с книгами Магдалены. Подбежав, начала выискивать глазами свой любимый роман «Горячий песок страсти». Данное произведение считалось счастливым, именно оно помогло Катке в трудный период жизни и с тех пор стало для нее чем-то вроде талисмана, а с автографом автора вообще принесет удачу.
Катарина встала в очередь за молодой парой.
– Это не она, – говорила девушка, – посмотри на волосы, у той они короче.
– Она, говорю тебе! – настаивал парень.
– Нет!
– Да!
– Не спорь!
– Сама не спорь!!!
Девушка повернулась к Катке.
– Извините, вы не скажете, кто там дает автографы?
Катарина подняла брови. Вот это да, у каждого стоящего в очереди имеется книга, и, куда ни поверни голову, в глаза бросалось – «Магдалена Офелина», надпись на корешках.
«Может, у них со зрением проблемы?»
– Ну так кто, или вы сами не знаете?
– Это Офелина, Магдалена Офелина.
– Вот видишь! – радостно закричала девушка. – Я тебе говорила, так нет, заладил: Даниэла Стил, Даниэла Стил.
Копейкина чуть не поперхнулась:
– Мне всегда казалось, что Даниэла Стил живет в Америке и при всей любви к своим читателям вряд ли приедет в Москву для раздачи автографов.
– Вот! – снова заорала девушка. – А я что говорила?
– Ну ладно, – забубнил парень, – ошибочка вышла.
– Тогда пошли отсюда, за фигом мне автограф какой-то Офелиной?
Катарина смотрела вслед удаляющейся парочке.
«Чего только не услышишь… Даниэла Стил, похоже, у молодых людей с головой явные проблемы».
В этот момент к Магдалене подошла та самая девчонка, которая спорила с тетками, посмевшими оскорбить Офелину.
– Ой… Магдалена Станиславовна, – защебетала она, – я так рада, так рада, что увидела вас снова! Вы должны меня помнить, я приезжала на прошлую встречу с вами, меня зовут Тася. Я тогда еще спрашивала вас, как научиться писать любовные романы. Вспомнили?
Офелина виновато улыбнулась и хотела ответить, но Тася не дала ей и рта открыть.
– Ну как же, Магдалена Станиславовна, я была в таком черном свитере с попугайчиком…
– С попугайчиком? С живым?
– Да нет же, – рассмеялась девочка, – с вышитым, а потом я подарила вам розу…
– А-а-а… – протянула писательница, – теперь вспомнила.
– Правда? – Тася захлопала в ладоши. – Вот здорово!!!
– Что тебе написать?
– Напишите так: «Дорогой Таисии…» Ой, нет-нет, – она покачала головой. – Лучше так: «Моей самой любимой поклоннице Таисии…» Опять не то…
