Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Все красное (пер. В.Селиванова для журнала "Смена")
– Метил в тебя…
– Идиотка, нет у меня сердца с правой стороны. Ты сама это выдумала! У меня оно слева, как у всех нормальных людей, только немного сдвинуто! Сделала из меня урода на всю Европу!
– Слава тебе господи! Может, она благодаря этому и выживет!…
Белая Глиста обрела наконец дар речи и заявила, что она отсюда немедленно уезжает. Мы все по очереди влезли в лужу воды, которую Зося на нее вылила. Бобусь вообще перестал с нами разговаривать. «Скорая» появилась через пять минут. Г-н Мульгор на пятнадцать минут позже.
– Пустяки, – снисходительно сказал врач. – Порезаны мышцы, и ничего больше. Очень легко лечится. Сейчас заберем.
В половине шестого утра мы уже пили кофе и облегченно вздыхали. Хотя бы раз путаница оказалась чем-то полезной. Моя болтливость спасла жизнь Эве, у которой, слава богу, сердце было на месте. Врач считал, что удар был нанесен не раньше, чем без десяти пять. Мы полагали, что телефон зазвонил как раз в ту секунду, когда убийца занес руку. Это его спугнуло, и он не стал целиться точно, а просто всадил стилет с правой стороны и удрал, уверенный, что на звонок сейчас выйдут.
– На этот раз мы его здорово облапошили, – удовлетворенно заметил Павел.
А меня мучили страшные угрызения совести. Если бы я сразу вскочила к телефону, может быть, сумела бы ему помешать, и Эва не была бы даже поцарапана!
– Главное, что жива, – утешила меня Алиция. – Зато теперь мы знаем, что это не она. Подозреваемых остается гораздо меньше.
– Честно говоря, только Рой и Анита. А также все остальное человечество.
Тут к нам присоединился г-н Мульгор и даже выразил желание выпить кофе, который он предусмотрительно привез с собой. Мы готовы были исполнить любое его желание, только бы он поскорей рассказал, как они узнали, что убийца снова вышел на охоту. Но прежде чем он успел открыть рот, снова зазвонил телефон. Алиция посмотрела на часы.
– Без десяти шесть, – зло сказала она. – Если это Кенгурица…
Это был Рой. Без всяких вступлений Алиция сообщила ему, что на этот раз жертвой оказалась его жена. Рой на том конце провода обезумел совсем не по-датски.
– Или упал на время в обморок, или его вообще хватил удар, – мстительно сказала Алиция, положив трубку.
– Если он убийца, то так ему и надо. Может, теперь, наконец, успокоится.
– А если не убийца, то будешь на коленях умолять его о прощении за нетактичность, – дополнила я. – Я, впрочем, тоже за лень. Много у него будет работы с прощением.
– Заткнись в конце концов и дай пану вставить слово! – сердито сказала Алиция. – И вообще успокойтесь!
– Помощник мой видел черную фигуру, – начал г-н Мульгор. – Фигура прибыла в автомобиле «мерседес». Он владеет радио. Он вести давал до меня. Я телефонировал сюда долгий период, очень долгий период в полноте опасения, что все особы неживы. Потом одна особа мне говорит: пусть пани отцепится. Почему пани? Кенгурица, что это? Почему? Ожидание долгое было?
Мы ему охотно объяснили, кто такая Кенгурица и почему мы так реагировали на звонок. Удовлетворенный, г-н Мульгор продолжил рассказ. Его человек обращал внимание на каждый автомобиль, слоняющийся ночью по территории Аллеред. На счастье, дорог здесь немного. Черная фигура, видимо, пробралась в сад Алиции через владения соседей, а потом, бросив машину, у которой дежурил полицейский, удрала в противоположную сторону. Судя по звукам, там находился второй автомобиль. Видимо, у убийцы был помощник. «Мерседес», естественно, оказался краденым. Его владелец спал блаженным сном и ничего не подозревал – это было установлено сразу.
– Я очень прошу, – с нажимом сказал г-н Мульгор. – Никаких больше гостей!
Алиция с воодушевлением поклялась, что никого больше на порог не пустит.
– Пока поцарапанную голову и пани Белую Глисту я также прошу вон!
Как раз в эту минуту Белая Глиста вышла из комнаты и услышала последние слова.
– Что такое? – спросила она, обращая на г-на Мульгора взгляд удивленной гарпии.
Г-н Мульгор, чтобы не было сомнений, решительным жестом показал на нее пальцем.
– Пани Белая Глиста и тот пан, прошу прочь! Отъезд!
У Белой Глисты занялся дух. У нас тоже. Никому и в голову не приходило, что г-н Мульгор отнесется к услышанному прозвищу всерьез. Мы совершенно не собирались таким образом обнаруживать перед Бобусем и его любимой наши чувства. Много лет употребляемое втайне прозвище было нашей маленькой радостью. Тем более сейчас, когда Белая Глиста отъелась и перестала одеваться в белое.
За Белой Глистой хлопнули двери.
– Ну вот теперь, кажется, уедут, – мстительно сказала Зося.
Сконфуженная Алиция махнула рукой.
– А, пес с ними! Если Бобусь захочет, могу ему в глаза повторить, что я о них думаю. Пожалуй, это и к лучшему, пусть себе не воображают, что я их одобряю.
Г-н Мульгор, не подозревая, что натворил, вернулся к прерванному разговору. Его интересовало, почему Эва в пижаме Алиции оказалась на диване.
Будучи слегка не в себе, мы рассказали ему больше, чем собирались. И о бестактном Джузеппе тоже. Видя, что другого выхода нет, мы рассказали и о встрече Эдека с черным типом в Польше. Г-н Мульгор не выказал удивления, сделал какие-то записи, осудил нашу скрытность, похвалил осторожность и удалился.
Бобусь вспылил настолько, что оставил чек на сумму, равную стоимости магнитофона. Белая Глиста покинула дом, не сказав ни единого слова и ни с кем не попрощавшись. Алиция вложила чек в конверт и выслала на адрес жены Бобуся. В одиннадцать все затихло.
– Я пошла, – сказала Алиция. – Из конторы обзвоню больницы и обо всех узнаю. Смотрите за домом: кто знает, что он еще выкинет?
Часом позже она сообщила нам по телефону, что все чувствуют себя превосходно.
Во второй половине дня г-н Мульгор прислал автомобиль за Павлом. Джузеппе был к его услугам, следовало только удостовериться, что именно он пытался ездить в угольном фургоне по улице Гагарина в Варшаве. Судя по паспорту, когда-то в Польше бывал. Павел разволновался и поехал.
Зося вынула почту из ведерка, служившего почтовым ящиком.
– Тебе, – сказала она. – Похоже, ты этого ждала?
Она критически смотрела на меня, пока я вскрывала конверт, затем добавила:
– Ты случайно не поглупела? Он действительно выглядит весьма импозантно, но в таком состоянии я тебя еще не видела. Кажется, ты наконец выйдешь замуж!
– Поглупеть, конечно, поглупела, – вежливо признала я. – Но в замужестве очень сомневаюсь: жена – это не самое выгодное для меня амплуа, а так не хотелось бы его разочаровывать! Если уж тебе обязательно надо знать правду… то в этом письме должно найтись кое-что о здешних событиях. Не знаю, что именно, но что-то быть должно.
Зося так разволновалась, что выбросила в мусорный ящик тряпку для посуды, которую держала в руке.
– Господи, опять во что-то впуталась!… Что у него с этим общего?! Так прилично выглядит!… Читай быстрей!
Я прочитала письмо три раза и с трудом заставила себя переключиться с фрагментов сугубо личных на общественные. Зося стояла надо мной, как палач над приговоренным.
Смерть Эдека наделала много хлопот. Так и не удалось узнать, под какой фамилией выступал при знакомстве с ним тип в красной рубашке. Но было ясно, что личность чрезвычайно подозрительная, связанная с какой-то малосимпатичной организацией. Предполагали, что он сотрудничал с кем-то из нашего окружения в Аллеред, возможно, Алицией, но это не подтвердилось. Нам советовали быть крайне осторожными – дело серьезное, и убийца способен на все. Главное действующее лицо в этой истории – человек, который много путешествует и не возбуждает никаких подозрений.
– Если бы ты побольше путешествовала, то прекрасно бы подошла. Подозрений не возбуждаешь, с типом могла встречаться, Эдека знала…
– Отцепись! Если бы Анита не возбуждала подозрений… Но все-таки лучше всех подходит Эва. Все время мотается по свету, подозрений не возбуждает, черного типа знает, а ее помощник мог пырнуть ее для маскировки. Обрати внимание: при таких благоприятных условиях ей не ли ничего плохого.
– Рой тоже совершенно не возбуждает подозрений, – задумчиво пробормотала я. – И это горе теперь: по ошибке пырнул свою любимую жену… Что за холера!… Таких дурацких преступлений не станет совершать ни одна уважающая себя организация.
– Видимо, она себя не уважает, – рассудила Зося. – Оставим ее в покое, главное, узнает ли Павел типа.
Павел вернулся почти одновременно с Алицией. Он был крайне разочарован.
– Ну, поставили передо мной двадцать каких-то черных в красных рубашках. Откуда они их только взяли? Ни один не подходил, и, что хуже всего, я увидел Джузеппе. Это не он.
– Какого дьявола мы столько сидели в «Англетере»? – расстроилась я. – На кой черт нам вообще этот Эвин роман?
– Для расширения кругозора, – наставительно сказала Зося.
