Елена Логунова - Ванна с шампанским
Кому как, а Анджело Тоцци с потопом в доме Альфиери невероятно повезло! Спасибо патрону пловцов и утопающих – святому Адьютору!
К тому же среди гостей, срочно отбывавших восвояси по причине невозможности переночевать в намокших постелях, нашелся предприимчивый дядюшка с мини-вэном, вполне подходящим для транспортировки неживых человекообразных.
Согласовав с водителем маршрут и цену, Анджело собственноручно подготовил к переезду покойного Карло, а безмозглый Пепе загрузил в машину прочих персонажей и с ними заодно – бабулю. На время ремонта старушка Альфиери отправлялась погостить в деревню.
Санек никогда не слышал, чтобы допрос проводили на бегу. Он предпочел бы классическую манеру, даже если бы при этом его привязали к стулу, лишь бы у него был этот самый стул!
Санек уже понял, что папарацци вполне можно приравнять к бойцам невидимого фронта, ведь их работа тоже и опасна, и трудна, и не видна, пока не опубликованы ее результаты. А ноги-то к вечеру отваливаются!
– Колись, гад, на кого работаешь? – однообразно повторял Зеленый Человечище при каждой возможности.
Возможности регулярно появлялись при переходе улицы. В ожидании разрешительного сигнала светофора Зеленый успевал повторить вопрос, а Санек – ответ:
– Ни на кого не работаю, я турист, фотографирую достопримечательности!
На оживленной многорядной Виа Витторио пауза затянулась настолько, что в нее уместилась развернутая беседа.
– Колись, гад, на кого работаешь?
– Ни на кого не работаю, турист я, снимаю просто так!
– «Никого не трогаем, примуса починяем!» – едко хмыкнул Зеленый. – «Просто так», поверил я, как же! Ты за девчонками от самого магазина шел, я видел.
– Мне с ними было по пути!
– Ну да, ну да. А фоткал ты их каждую минуту, чтобы потом по этим снимкам дорогу обратно найти? А ждал, пока они из кафе выйдут, чтобы приятной компании не лишиться? А Викин стриптиз на площади снимал, потому что на Кампо ди Фьори в тот момент больше не на что было посмотреть?
Санек открыл было рот, но тут Зеленый великодушно признался:
– Ладно, по последнему пункту я с тобой соглашусь.
Милосердно загорелся зеленый свет.
Оказавшись на другой стороне улицы, Санек вежливо попросил:
– Отпустите меня, пожалуйста!
– «Отпусти меня, старче, я исполню три твоих желания!» – писклявым голосом передразнил его Зеленый. – Фигушки! Я тебя к девчонкам отведу, пусть они сами решат, что с тобой делать, шпиен!
Он так и сказал: «Шпиен», с придыханием, как какая-нибудь старозаветная старушка.
Санек неуверенно улыбнулся.
Может быть, ему как-нибудь удастся отделаться легким испугом?
Он немного успокоился, перестал волочить ноги и зашагал бодрее. Заметив это, суровый спутник Санька ослабил хватку и в режиме ответного жеста доброй воли прекратил занудно интересоваться личностью работодателя бедного туриста.
Постепенно Зеленый Человечище сделался не только добрее, но и симпатичнее, потому что в районе Санта Мария Маджоре начал сбрасывать с себя изумрудный наряд, как осеннее дерево – листву.
Под покровами обнаружился знакомый Саньку персонаж – кудрявый блондин, сопровождавший русских красавиц Вику, Настю и Инку.
«Зяма его зовут, то есть Казимир, – вспомнил Санек. – Казимир в борьбе за мир!»
Он повеселел и начал обдумывать, в каких словах и выражениях будет пересказывать эту занятную историю Бигмену.
Вряд ли заказчика сильно позабавит сообщение о том, что его супруга заголялась на площади, но его порадует, если инициативный Казимир организует знакомство «шпиена» с объектом наблюдения. Если повезет, Санек может сблизиться с этой компанией, и тогда следить за Викой будет куда проще и приятнее! «Засланный казачок» – метод результативный.
В знакомый отель Санек и Казимир вошли рука об руку, как добрые приятели, и тут же эта едва сложившаяся идиллия разрушилась.
Вынырнувший из-за стойки дежурный администратор улыбчиво протарахтел приближавшемуся Казимиру:
– Синьор, ваши спутницы расплатились и покинули наш отель!
Фраза прозвучала по-итальянски. Санек хотел было перевести сказанное на русский, но вовремя захлопнул рот. «Простому туристу» не следовало демонстрировать свои избыточные познания в иностранном языке.
Администратор перешел на английский. Казимир сбился с шага, заметно встревожился и свернул к стойке.
Откуда-то появилась свернутая вчетверо бумажка. Казимир нетерпеливо развернул ее.
Администратор вежливо отвернулся, а Санек, наоборот, вытянул шею и прищурился, разбирая аккуратные буковки.
Написано было явно по-русски, но смысла короткого текста Санек не понял.
И тут Казимир, как будто вспомнив нечто архиважное, воскликнул что-то вроде: «Иванна!» – уронил записку и выбежал из отеля.
Санек проводил его удивленным взглядом, обернулся к администратору – тот улыбался, как болванчик, – и поднял с пола помятый листок. В моментальном озарении расправил его, положил на стойку и быстро сделал несколько снимков фотоаппаратом, который успел вернуть ему подобревший Казимир.
– Сохраните это, пожалуйста! Я думаю, мой друг еще вернется, – на корявом, но вполне понятном итальянском сказал он администратору, вручая ему записку.
Санек тоже вышел из отеля, пересек узкую улицу, шагнул в базилику Санта-Прасседе и спрятался в тени за дверью.
«Шпиенить» – так «шпиенить». Папарацци – это все-таки не такая опасная работа, как «засланный казачок».
– Неужели ты не могла назначить брату точное время встречи? Вечер – это понятие растяжимое! – и Вика потянулась, подняв руки и выгнув спину.
Национальная гордость великороссов «номер четыре» при этом эффектно вздыбилась, отвлекая внимание наименее культурных туристов от заметно более внушительной округлости замка Сант-Анджело.
– Не могла! Не сумела придумать, как с точностью до наоборот перевести «двадцать один ноль-ноль», – с сожалением призналась я.
– Чего проще? «Шесть утра»! – Вика пожала плечами, продолжая свою физкультминутку.
– Почему «шесть утра»? – спросила Настя.
Я только подняла брови и поморгала, присоединяясь к ее недоумению.
– Потому что двадцать один ноль ноль – это девять вечера. «Вечер» заменяем на «утро», а цифру девять переворачиваем с ног на голову – получается шесть! – объяснила Вика.
Я посмотрела на нее с невольным уважением: талантище! Тайный гений художественного перевода.
– Но мы могли и не успеть к девяти, – напомнила Настя. – Я и то удивляюсь, как мы за такое короткое время и новое жилье нашли, и переехали! Как вспомню эпопею с мегачемоданом…
Она передернулась, но это явно была не разминка с ее стороны, как у Вики.
– Ну, простите, девочки, за мегачемодан, – повинилась я. – Что поделать, если эта штука такая тяжелая!
Присутствие в нашей маленькой девичьей компании донны ванны причинило нам немало неудобств. С неподъемным чемоданом невозможно было воспользоваться услугами римского метро, где вместо пандусов – лестницы. О такси с их недостаточно вместительными багажниками и вовсе нечего было думать.
Таким образом, убежать куда подальше от отеля, откуда мы в панике съехали, у нас не получилось.
Уяснив это, я в первой же подворотне присела на злосчастный мегачемодан, достала планшет, зашла на проверенный сайт аренды жилья и, установив ограничения: «район Термини», «отдельная квартира» и «только первый этаж», за пять минут сняла аппартаменты в двух кварталах от нашей предыдущей базы.
– Что ни делается – все к лучшему! – сказала Вика и перешла к наклонам сидя. – Зато теперь мы будем жить все вместе, в прекрасной квартире, в двух уровнях, которая, кстати говоря, оказалась даже не дороже нашего маленького номера в отеле!
– Только там два узких диванчика наверху и одна большая кровать внизу, – озабоченно напомнила ей Настя. – Как мы поделим спальные места, а, девочки? Я не понимаю.
– Как-нибудь поделим, – уклончиво сказала Вика, размеренно качаясь вверх-вниз.
Когда она остановилась, я увидела, что лицо у нее красное. Даже слишком красное для коротенькой физкультминутки. Небось мысленно победоносная Виктория уже разделила двуспальную постель с Зямой.
– А вот и он! – радостно воскликнула Настя, не отвлекавшаяся на порочные фантазии.
Зяма шел по мосту, талантливо изображая подвыпившего туриста.
Очевидно, артистичность – наша фамильная черта.
Ноги у Зямы заплетались, из-за чего он то и дело хватался за перила, часто оборачивался, периодически вращался вокруг собственной оси, а на свободном участке моста и вовсе пошел по кругу, заметно кренясь набок, как цирковая лошадь на арене. И при этом он бдительно косил по сторонам лиловым глазом – не идет ли кто за ним? То есть строго следовал моей инструкции – добросовестно боялся хвоста!
Вообще-то, следом шли многие – не столько за ним, сколько в том же самом направлении: к замку. Строился он как усыпальница, в средние времена был крепостью, а теперь стал достопримечательностью, обязательной для просмотра и даже «прослушивания», так как со времен Григория Великого сохранился веселый обычай в полдень палить из замковой пушки.
