Дарья Калинина - Пьяная устрица
Сона легла в дородовое отделение больницы за несколько недель до предполагаемого срока. Это было сделано по нескольким причинам. Во-первых, чтобы впоследствии у Акопа и его родни не зародилось всяких ненужных подозрений. А во-вторых, дома Соне стало уже трудно симулировать свою беременность.
– Спать уже приходилось с привязанной к животу подушкой, – рассказывала Сона подругам. – И постоянно тряслась, как бы Акоп не вздумал явиться ко мне спокойной ночи пожелать. Или обнять захотел. Да мало ли что могло выйти!
– А вы не боялись взять чужого ребенка? – спросила у нее Мариша.
– Я видела его мать, – сказала Сона. – И она мне показалась совершенно нормальной женщиной. Я даже с ней разговаривала.
– Вы разговаривали с моей матерью?! – воскликнула Юля. – Господи, великий боже! Какая она была?
Она была явно из простой семьи, – сказала Сона. – Но очень славная и воспитанная девушка. Я не могла с ней подробно обо всем поговорить. Но у меня создалось впечатление, что она очень ждет появления на свет младенца. И я так и не поняла, почему такая милая девушка согласилась жить на квартире у Розы Адамовны. У нее ведь был муж. Она мне про него рассказывала. И даже показала его фотографию в медальоне.
– Постойте, – перебила Сону Мариша. – Как это вы разговаривали с матерью Юльки? Роза Адамовна сказала нам, что эту женщину она чуть ли не в кустах подобрала, куда та заползла рожать.
– Вот еще! – фыркнула Сона. – Она вам все врет! Асмик до родов жила у нее дома. Это потом Розе пришлось притащить ее в больницу, к себе в отделение. И сделала она это только потому, что стало ясно: Асмик уже не выкарабкаться. А Розе не улыбалось получить у себя дома скончавшуюся роженицу.
– А по плану Асмик должна была родить дома у Розы Адамовны?
– Да, так должно было быть, – кивнула Сона. – Роза должна была сказать Асмик, что ее ребенок родился мертвым. Или что-нибудь в этом роде. У Розы редкая деловая хватка. С нее сталось бы и в самом деле показать бедняжке какого-нибудь мертвого младенца.
– Значит, моя мама не собиралась расставаться с нами? – с трепетом спросила у Соны Юлька.
– Ну, этого я точно сказать не могу, – покачала головой Сона. – Я ведь разговаривала с Асмик всего пару раз. И тогда меня больше интересовало ее здоровье. Мне было важно знать, не было ли у них в семье душевнобольных. Или каких-нибудь иных болезней, передающихся по наследству.
– И как? – спросила с дрожью в голосе Юлька.
Асмик ни о чем таком мне не рассказала. А что касается того, какой была твоя мать, это уже лучше спросить у самой Розы, – сказала Сона. – В конце концов, Асмик прожила у нее в доме почти полгода. Так что они должны были тесно общаться. Спроси у Розы. Уверена, что теперь, когда все открылось, она не станет темнить и откроет тебе, какой была твоя настоящая мать.
– Роза Адамовна ничего мне не расскажет про мою мать, – пробормотала Юлька. – Нечего и пытаться.
– Хочешь, я сама ее попрошу? – предложила Юльке Сона. – Я ведь понимаю, что тебе необходимо знать про свою мать все.
– Роза Адамовна уже никому и ни о чем не расскажет, – хмуро сказала Мариша. – И не мечтайте.
– Но почему?
– Потому что она мертва.
При этих словах Сона страшно побледнела. Рука, которую она поднесла ко рту, мелко-мелко дрожала. Не замечая, что делает, Сона размазывала остатки грима по лицу, с ужасом глядя на подруг.
– Как это случилось? – хрипло спросила она наконец. – И когда?
– Сегодня утром, сразу же после вашей с ней встречи, – сказала Мариша. – Не беспокойтесь, вы тут ни при чем. Так что в случае чего я ваше алиби подтвержу. А вот Юльке пришлось худо. Она была там, когда врачиху убили.
– Ее убили? – Сона едва не потеряла сознание.
– Застрелили в душе, – кивнула Мариша. – В квартире ничего не пропало. Так что это было чистое убийство, расправа. Вы не догадываетесь, кто мог это сделать?
– Нет, – покачала головой Сона.
– А если хорошенько подумать?
– Не знаю, а что, если это кто-то из родных Асмик? Глупо, конечно, но такая мысль вдруг пришла мне в голову.
– Да? – внимательно посмотрела на женщину Мариша. – Я почему-то тоже так подумала. А что вас конкретно натолкнуло на эту мысль?
– Я понимаю, что подозревать именно родных Асмик у меня нет оснований, – сказала армянка. – Роза наверняка проворачивала подобные делишки и раньше. А может быть, занималась чем-нибудь еще более криминальным. У нее всегда было очень много денег. А откуда у простого советского врача, пусть даже гинеколога, могли завестись большие деньги? Только если он замешан в криминале. Так что обиженных Роза за свою жизнь наплодила огромное количество. Но что это доказывает?
– Сона, а где сейчас ваша дочь? – спросила Юля. – Я имею в виду Донару. Мою сестру. Я хочу ее видеть.
Сона неожиданно расплакалась.
– Она ушла! – всхлипнула женщина. – Навсегда! Это все ее Марат виноват. Он мне с самого первого взгляда не понравился. И Акопу он тоже не по душе был. Хотел даже выгнать Марата из нашего дома. А Донара заявила, что если его выгонят, то она уйдет вместе с женихом. Акоп, конечно, ей не поверил. Ну куда она могла уйти? Без денег, без образования. Донара никогда ни одного дня нигде не работала. Она бы пропала с этим своим Маратом. С босяком.
– Но Донара все-таки решилась уйти?
– Да, и пусть не будет ей счастья! – воскликнула Сона. – Она опозорила нашу семью. Она обокрала отца!
– Обокрала?
– Вскрыла сейф, который находился у нас в квартире, и забрала оттуда все деньги и ценные бумаги.
– А вы уверены, что это она?
Кто же еще? Сейф не был взломан. Только Акоп, Донара и я знали шифр. Мы сначала обнаружили пропажу денег и ценностей, а потом уже обратили внимание, что и самой Донары нет. Она взяла все. Мои драгоценности, которые дарил мне за нашу совместную жизнь Акоп, и другие, которые достались мне по наследству еще от моей матери и бабки. Донара взяла все деньги, а в сейфе их было, вам я могу сказать, без малого сто тысяч. И ценные бумаги, которые через год будут стоить раза в полтора больше. А впоследствии могут и еще подняться в цене.
– Ничего себе! – присвистнула Юлька. – Ну и сестричка у меня!
– Но я знаю, кто ее подбил на это! – продолжала Сона. – Это все проклятый Марат! О, как же я его ненавижу! Я обещала рассказать вам все, и я расскажу.
И Сона сделала многозначительную паузу. Подруги замерли в ожидании продолжения. Женщина подняла вверх указательный палец и произнесла:
– Это Марат рассказал Донаре, что она не родная наша с Акопом дочь.
– Что?! – воскликнули пораженные подруги. – Но откуда он-то мог узнать? Ведь вы все держали это в тайне!
– И сама не пойму, – пожала плечами Сона. – Сначала я подумала, что Марату проболталась Роза. Но во время нашей сегодняшней встречи Роза поклялась, что не проболталась ни одной живой душе. Я тоже никому и никогда не рассказывала тайну появления на свет Донары. Как мог это пронюхать Марат, ума не приложу. Да у меня и времени задумываться об этом не было. Все сразу так быстро завертелось.
Два дня назад Донара вернулась домой очень взволнованная. Дома была только она, Сона, и их домработница, хлопотавшая на кухне с обедом. Дочь ворвалась в квартиру со следами слез на лице. Бросив свою сумку в угол и не отвечая на вопросы Соны, она, не снимая туфель, промчалась по квартире и заперлась в своей комнате.
Пораженная таким поведением дочери, Сона прошла за ней и постучалась в ее дверь. Ответа так и не дождалась. Вконец расстроенная, Сона ушла к себе в комнату, но потом перепугалась, как бы чего не стряслось с Донарой, попыталась снова войти к дочери.
– Доченька, открой! Скоро вернется отец. Он будет расстроен, что ты плачешь, – умоляла мать.
– Мне плевать на него! – послышалось из-за двери.
– Как ты смеешь! – рассердилась Сона. – Ты неблагодарная девчонка. И я знаю, откуда у тебя это непочтение к родному отцу.
– Он мне не отец! – услышала она из-за двери глухой голос дочери и замерла на месте. – И нечего цепляться к Марату. Он лучше всех вас, вместе взятых.
– Как ты смеешь так говорить, нахалка?! – закричала Сона через дверь. – Что ты себе позволяешь?
Донара не ответила, и Сона ушла к себе, решив отложить разговор с дочерью на потом. Но уже через несколько минут Донара ворвалась к ней сама. При виде дочери Сона испуганно охнула. Глаза девушки горели огнем безумия.
– Оказывается, я вовсе не ваша дочь! – выкрикнула Донара. – И не смей мне указывать, с кем мне дружить, а с кем нет. Я хочу выйти замуж за Марата, и я сделаю это. И вы с отцом не сможете помешать мне. Ведь я не ваша дочь. Вы для меня посторонние люди.
Сона была настолько поражена, что даже не сумела ничего сказать в ответ, а Донара с торжествующим видом продолжала:
– Выходит, Марат сказал мне правду!
После этого заявления она ушла к себе в комнату и заперлась на все замки. Сона весь день пыталась выманить дочь и поговорить с ней. Но напрасно. Донаpa не отзывалась ни на какие увещевания. Сона растерялась не на шутку.
