Татьяна Луганцева - Айсберг в джакузи
Официант принес на большом овальном подносе сахарницу, две чашки с блюдцами и кофе, а также два маленьких металлических молочника со взбитым теплым молоком для приготовления кофе меланж. Анна наслаждалась чистым воздухом, красивым пейзажем, качественным кофе и умным собеседником. Легкий ветерок трепал ее волосы и белоснежную скатерть на столике, разнося аромат кофе по всему парку. Солнце пробивалось сквозь резные листья и бросало причудливые узоры на траву.
— Все-таки ты чудно выглядишь, — завел свою песню Эрвин.
— Все-таки ваш кофе не очень крепкий, — сказала Анна, отводя глаза в сторону и делая вид, что не слышит его комплимент.
— Он варится из особых зерен с привкусом карамели и ванили, с ароматом земляники, легким послевкусием…
— Ой, гурманы! — прервала его Аня, качая головой. — А у нас с утра встанут с опухшим лицом и больной головой, так как накануне поздно легли, выпили и плотно поели один раз в сутки на ночь. Да еще отравились смогом. Приползут на кухню, сыпанут две ложки растворимого кофе в чашку, зальют хлорированным кипяточком и выпьют две порции с горьким послевкусием оттого, что вроде проснулся и пора работать, а не хочется.
Ламар рассмеялся.
— Как у вас все плохо!
— Я не говорила, что плохо, — посмотрела на него в упор Анна, — это ты сказал.
— А что же, хорошо, что ли? — удивился он.
— Это по-нашему, по-родному. Эрвин, тебе не кажется, что не следует ухаживать за мной — девушкой, привыкшей к растворимому кофе? Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Мы очень разные. Тебе надо обратить внимание на женщину, которая живет в такой же обстановке под звуки венских вальсов…
— Я сам знаю, что мне надо, а что нет.
— Да не должны мы были встретиться! Все равно ничего не получится! — в отчаянии произнесла Аня, ставя пустую чашку на блюдце.
— Но ведь встретились же… втроем, — улыбаясь, добавил он.
— Почему втроем? — испугалась Аня.
— Ты, я и Купидон, поразивший наши сердца, — пояснил он.
— А… — с облегчением вздохнула она. — Купидон, я думаю, был или пьян, или двоечник по стрельбе из лука.
— А я бы сказал ему большое спасибо, — произнес Эрвин, обращая последние слова к подошедшему официанту и расплачиваясь с ним.
— Вы очень красивая пара, — сказал тот им напоследок.
— Вот слышишь, что люди говорят, — улыбнулся Эрвин, — а ты заладила: двоечник по стрельбе.
Он оставил чаевые аккордеонисту, и они вышли из оазиса спокойствия, тишины и отдыха. Эрвин продолжил экскурсию по городу. Анну поражала та любовь, с какой он рассказывал о своей столице, и его знание истории. Она замечала по улыбкам на лицах людей, что некоторые его узнают и даже здороваются, показывая свое уважение. А женщины, причем разного возраста, просто глазели на него. Анне льстило, что рядом с ней идет такой кавалер. Они подошли к огромному костелу, поражавшему своим величием, стремлением к небу и черными от старости стенами. Они вошли в костел медленно и чинно. Анна еще раз отметила их различие даже в вере.
— Христианство одно, — шепнул Эрвин ей на ухо, — только антураж разный.
— Очень разный, — согласилась она.
В католическом костеле упор делался на статуи святых, центральное место занимала фигура мадонны с младенцем. По углам располагались захоронения. Люди не бродили по залу, а тихо сидели на длинных лавках, устремив взгляды на Мадонну. Весь костел украшали живые цветы, и только запах был знакомый, церковный — аромат ладана и еще чего-то неуловимого, возможно, к нему примешивались просьбы, благодарности тысяч людей, посещавших это место. Они вышли наружу и сразу же прищурились от яркого солнца. В костеле было прохладно и сумрачно, а на улице становилось жарко.
— Быть в Вене и не послушать какой-нибудь концерт — преступление! Ты любишь классическую музыку?
— Классика — это хорошо. Я не могу сказать, что я — фанатка, но кто же откажется от прослушивания такой музыки в хорошем исполнении, да еще в таком месте, как Вена, — ответила Анна.
— Это просто чудесно! Идем, — потащил ее за руку Эрвин. — В нашей столице почти постоянно проходят какие-нибудь музыкальные фестивали. Здесь сам воздух пропитан музыкой, сюда съезжаются исполнители со всего мира. Билеты на концерты многих известных композиторов продаются на полгода вперед.
— Как же мы попадем прямо сейчас? — удивилась Анна.
— Венскую оперу я тебе не обещаю, но есть один музыкальный театр, где моя семья имеет зарезервированную ложу.
— Ух ты!
— Я помогал восстанавливать здание этого театра. Там орган — один из старейших в Европе — и потрясающая акустика в зале, — тащил ее Эрвин, — идем, это здесь недалеко.
Двухэтажное невысокое здание встретило их афишей, сообщающей о репертуаре концерта и также о том, что во втором отделении будет звучать орган.
— Прекрасно! — обрадовался Эрвин, желавший, чтобы этот день запомнился Анне надолго.
— Мы уже опоздали. — Она посмотрела на часы.
— Пять минут! — фыркнул Эрвин и потянул ее за собой.
Когда они вошли в фойе, к ним навстречу вышел маленький, сгорбленный старичок.
— Концерт, господа, уже начался. О! Господин Ламар, как я рад! Давно вы к нам не заходили!
— Бабушка моя была…
— Да, госпожа Ламар чаще балует нас своим вниманием, — согласился служащий, — сейчас я выдам вам ключи от вашей ложи.
— Спасибо, друг, — ответил Эрвин.
Они прошли по широким коридорам, устланным темно-бордовыми ковровыми дорожками, по мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, к определенной двери. Эрвин открыл ее ключом, и они оказались в ложе. Анна вошла с замиранием сердца, было темно, звучала музыка. Она бросила взгляд в зрительный зал. Почти все места были заняты, только в бельэтаже и в таких же ложах, как у них, виднелись пустые кресла. Царила атмосфера театра, то есть ожидания чуда, чего-то необычайного. Она не могла не заметить по повернутым белым лицам, что многие люди обратили внимание на их появление. Они разместились в удобных бархатных креслах с золотыми кисточками на подлокотниках и погрузились в звуки музыки. Удивительное дело, человек без слуха не всегда определит фальшивые ноты, но даже он не сможет противостоять завораживающему действию музыки. Кого-то охватывает жалость к себе, кого-то ожидание радости, по крайней мере надежды на нее. Анна попыталась полностью уйти в звучащую музыку. Отвлекали ее только взгляды Эрвина, хотя они не могли ей не льстить. В антракте они вышли из ложи и направились в буфет. Меню помещалось на одном листе. Безоговорочно выбор был сделан в пользу кофе, к нему заказали сыр. Эрвин не сопротивлялся такому выбору. Здесь они сошлись с Анной во вкусах, так как оба любили этот продукт. Публика была соответствующая. Интеллигентные, умные лица, светящиеся глаза, люди все еще находились под воздействием божественной мелодии. Женщины одеты или в нарядные платья, или костюмы, но не с брюками. Люди разговаривали тихо, словно боясь спугнуть атмосферу, возникшую в зале. Словно музыка обрела здесь свое материальное воплощение.
— А я в джинсах! — разочарованно произнесла Анна. — Хоть бы предупредил меня, что мы можем оказаться в театре.
— Мне это в голову пришло спонтанно… я хотел тебя удивить.
— Тебе это удалось, здесь прекрасно, я давно не испытывала такого наслаждения. Но вот одета я неподобающим образом, как будто неуважительно к другим людям.
— Не думай об этом, никто не обращает внимания, а в ложе вообще не видно, как мы одеты.
— Давай тогда быстрее выпьем кофе и вернемся в ложу, — заторопила его Анна.
Второе отделение концерта пробудило в Анне удивительную сентиментальность. Она и не предполагала, что звуки органа вызовут у нее поток слез и воспоминаний. Причем воспоминания были грустные. Эрвин даже испугался, когда вышел на улицу с заплаканной Анной.
— Господи, что с тобой?!
— Да так… нахлынула тоска, — отмахнулась она.
— Тебе плохо?
— Мне сейчас очень хорошо, я очистилась, понимаешь? Ах, Эрвин, спасибо тебе за эту незабываемую музыку. Я даже не предполагала, что она так трогает душу.
Надвигался вечер, что внесло изменения в окружающий пейзаж. Зажглись старинные уличные фонари. Витрины магазинов, сувенирных лавок, кафе включили подсветку и мигающую рекламу. Возникло особое очарование вечера, люди стали более шумными, яркими и смешливыми. Появилось больше молодежи и влюбленных парочек. Опустилась вечерняя прохлада, и Анне показалось, что усилился ветерок. День уступил свои права романтическому вечеру.
— Не устала? — поинтересовался Эрвин.
— Нет… ну, если только слегка… — ответила она.
— Идем! Я знаю, где мы с тобой чудесно отдохнем! — Энергия из Ламара била ключом, Анну это даже испугало.
