Наталья Александрова - Визит очумелой дамы
- Помимо этого, - продолжала Луша вполголоса, - я завещаю Макаровой Елизавете Васильевне принадлежащий мне пакет акций благотворительного фонда "Чарити"...
- Это что - тот самый фонд, в котором Варвара работает? - удивленно прервала я Лушу.
- Выходит, он! - подтвердила тетка, удивленная не меньше меня.
- Тогда понятно, почему вокруг этого фонда началась такая возня в последнее время и столько криминальных событий.
- Тебе понятно? - Луша уставилась на меня. - А мне совсем ничего не понятно! Кто такой Сергей Александрович Караваев? И кто такая Елизавета Васильевна Макарова?
- Караваев - хозяин благотворительного фонда, - уверенно ответила я, - а Макарова.., скорее всего, эта Макарова - его любовница! Кому еще богатый мужик может оставить наследство? Жене - вот ей он оставил много чего. Дочери - так у нее если бы была не его фамилия, то по крайней мере отчество было бы не Васильевна, а Сергеевна!
- Вот теперь на нас действительно смотрят! - прошептала Луша, убирая завещание в большой конверт из плотной желтоватой бумаги, который она захватила из дома.
И точно, я несколько увлеклась и последние слова произнесла излишне громко, так что кое-кто из посетителей кофейни начал удивленно коситься в нашу сторону.
Я без сил откинулась на спинку стула, обмахиваясь ярким рекламным буклетом, и проговорила:
- Как я доживу до дома в этом дурацком костюме, не представляю! Жара несусветная, а у меня вокруг, извиняюсь, талии еще и полотенце намотано! Оно, подлое, к тому же сползает каждую минуту!
- Между прочим, я о тебе подумала! - с гордостью заявила Луша. - Все-таки ты у меня - единственная и любимая племянница! Вот! - и она протянула мне полиэтиленовый пакет, в котором, к своей величайшей радости, я увидела собственную удобную и привычную одежду - любимые вылинявшие джинсы, голубую футболку и легкие спортивные тапочки.
- Луша, я тебя обожаю! Что же ты раньше мне не сказала! - воскликнула я, схватила пакет и устремилась в туалет.
Там я с неимоверным облегчением избавилась от осточертевшего бухгалтерского костюма и от еще более осточертевшего махрового полотенца, запихнула все это в Лушин пакет, туда же отправила дурацкий парик, переоделась в свои собственные вещи и наконец-то узнала себя в зеркале. Я похудела килограммов на десять, помолодела на столько же лет и вышла из дамской комнаты совершенно другим человеком.
Надо сказать, что никто в кафе, конечно же, не заметил моего чудесного преображения. Люди вообще редко замечают друг друга.
Единственным человеком, который что-то заметил, была закомплексованная бухгалтерша в таком же бледно-сиреневом костюме, от которого я только что избавилась. Изумленно уставившись на меня и явно не понимая, как мне удалось за несколько минут так помолодеть, похудеть и похорошеть, несчастная дама отставила недоеденный десерт, вскочила из-за стола, подхватила коричневый портфельчик и бросилась прочь из кафе.
Я проводила ее взглядом, злорадно подумав, что жирные десерты при ее габаритах вообще категорически противопоказаны, а подобрать коричневый портфель к сиреневому летнему костюму мог или дальтоник, или законченный шизофреник.
И тут на моих глазах произошло ужасное.
Бухгалтерша спокойно переходила улицу прямо напротив окон кофейни, конечно, на зеленый свет - у нее на лице была написана абсолютная законопослушность, - и вдруг из-за угла на полном ходу вылетела огромная черная машина с затененными стеклами, подъехала к женщине и на секунду притормозила. Дверца машины открылась, оттуда высунулась мужская рука, вырвала у совершенно растерявшейся дамы ее уродский коричневый портфель, а саму ее огрела по голове.
Бухгалтерша, громко вскрикнув, рухнула на асфальт, а черная машина, взревев мотором, умчалась в туманную даль.
Я ахнула, вскочила из-за стола и бросилась на улицу.
Вокруг лежащей женщины уже собралась небольшая толпа, раздавались возмущенные голоса, поносившие ненормальных водителей, которые носятся по улицам, как психи, и даже не останавливаются, сбив человека. Постепенно с лихачей переключились на "новых русских", и высказывания публики стали гораздо заинтересованнее. Я хотела протолкаться к пострадавшей и посмотреть, чем ей можно помочь, но меня опередил симпатичный дядечка средних лет. Он опустился на колени возле бухгалтерши, проверил пульс, приподнял ей голову и наконец попросил стоявшего рядом парня с мобильным телефоном в руке вызвать "Скорую помощь".
- Как она? - спросила я, протолкавшись поближе.
- Ничего, - мужчина поднял глаза, - может быть, сотрясение мозга, но внешних травм нет.
- Пошли отсюда, - прошипела мне в ухо Луша, схватив меня за локоть, - пошли отсюда скорее!
Я повернулась к ней и хотела что-то возразить, но тетка тащила меня за руку и шептала:
- Ты что - не понимаешь? На нее ведь напали вместо тебя!
- Что? - в первый момент до меня не дошло, о чем она говорит.
- Конечно! - убежденно повторила Луша. - Наверняка за тобой следили от банка, увидели, как ты вошла в это кафе... Ну а потом вас с ней перепутали! Ты же видела - на ней был почти такой же костюм, и прическа... Наверное, от банка следил один человек, а напали другие - вот и спутали.., издали вы с ней правда очень похожи...
- Ну, спасибо! - не удержалась я.
- Не обижайся.., зато благодаря этому сходству ты уцелела. Думаю, они охотились не за тобой, а за этим завещанием, - Луша крепче прижала к груди свою сумку, - так что нам нужно скорее его спрятать, пока они не разобрались, что к чему, и не вернулись за тобой...
- За нами, - поправила я Лушу.
- Ну, за нами, - легко согласилась она.
- Как-то у нас глупо выходит, - протянула я, - забрали завещание из надежного места, из банковского сейфа, до которого бандитам не добраться, а теперь думаем, куда его спрятать... Можно сказать, сами для них сделали всю черную работу! Не нести же теперь документ обратно в банк! Это уже будет полный идиотизм!
- Нет, в банк нести его, конечно, не нужно, - согласилась Луша, - надо найти какое-то другое место, такое же надежное... А пока нам необходимо скорее убраться подальше отсюда, пока бандиты не осознали свою ошибку и не вернулись, чтобы ее исправить.
Мы увидели проезжавшую мимо маршрутку и дружно замахали ей, даже не глядя на номер - так хотелось как можно быстрее и дальше уехать от злополучной кофейни.
Через, пятнадцать минут маршрутка остановилась и все пассажиры потянулись к выходу.
- Кольцо, метро "Василеостровская", - громко объявил мрачный небритый водитель.
Мы выбрались на улицу и огляделись. На пешеходной зоне, в которую превратили Шестую и Седьмую линии возле метро, расставили столики летних кафе, там вовсю веселилась молодежь. Я вдруг почувствовала, как желудок подвело от голода - скорее всего, на нервной почве. Но ведь и злополучном кафе я выпила только чашку пустого кофе!
- Лушенька, - взмолилась я, - пойдем в "Макдоналдс", вон он, на той стороне, съедим что-нибудь и обсудим спокойно наши дела. Теперь-то мы, надеюсь, оторвались от бандитов!
Мы направились к переходу, и вдруг Луша схватила меня за руку.
- Оторвались? - прошипела она сквозь зубы. - А это ты видела?
Она скосила глаза влево, и я увидела замершую перед светофором, в десяти метрах от нас, черную иномарку с затененными стеклами.
- Разделяемся, - прошипела Луша, почти не разжимая губ, - отвлечешь от меня внимание бандитов! Теперь твоя очередь! - И она бодро припустила по Среднему проспекту в сторону Невы, прижимая к груди сумочку с драгоценным документом.
Я в растерянности застыла на месте, совершенно не представляя, что мне предпринять. Пока я так стояла столбом, светофор сменил цвет, и машины тронулись по проспекту.
Мне ничего не оставалось, как пойти параллельным курсом, надеясь, что сейчас, на людной улице, бандиты не посмеют меня похитить...
Не прошла я и десяти шагов, как рядом со мной раздалось шуршание шин и тихий, настойчивый голос окликнул меня:
- Девушка!
Я испуганно оглянулась.
Возле тротуара, совсем рядом со мной, остановилась та самая черная иномарка, которая так испугала Лушу. Тонированное стекло с моей стороны опустилось, в окошко выглянул здоровенный мужик совершенно бандитского вида и повторил:
- Девушка!
Предпринимать что-то было поздно. Сейчас дверь машины распахнется, меня втащат внутрь...
Но на этот раз это уже не будет ошибкой и меня не выкинут из машины через пять минут.
Меня увезут в какое-нибудь уединенное место и будут пытать, пока не узнают все, что им нужно.
А потом...
О том, что будет потом, лучше не думать.
- Девушка, - повторил мордатый мужик, - скажите, пожалуйста, где Восьмая линия?
Я облегченно перевела дыхание и едва не рассмеялась от радости. Похищение отменяется!
- Восьмая линия? - переспросила я. - Вы ее проехали.
- Как же, - удивленно протянул мужик, - мы посмотрели, там была Девятая, а потом - сразу Шестая...
