Дарья Калинина - Криминал на лабутенах
Лена позвонила Алисе на трубку. Она слышала, что там, в квартире, кто-то есть. Но когда она сказала Алисе, что сейчас подойдет, то услышала:
– Ой, а я сейчас не дома. Гуляю.
– Алиса, у нас был уговор, что ты селишься и живешь одна. Так?
– Да.
– Только что из твоей квартиры голоса доносились.
– Это телевизор, – помедлив, произнесла жиличка. – Перед уходом выключить забыла, извините.
– Ты из меня дуру-то не делай. У меня запасные ключи есть, сейчас открою ими дверь и сама все выясню. И участкового еще вызову.
– И чего?
– Он у меня знакомый. Оформлю тебя как воровку!
Долго грозить не пришлось. Двери распахнулись мгновенно. На пороге стояла Алиса, а за ее плечом нарисовался белобрысый парень лет двадцати двух – двадцати пяти, с каким-то стеклянным взглядом. Лене он сразу же не понравился. Ее опытное в житейских делах сердце снова подсказало ей, что от этого типа можно ждать больших неприятностей. У хороших людей такого пустого, остановившегося взгляда по определению не бывает.
Тем не менее Лена пасовать перед этой парочкой так сразу отнюдь не собиралась. Квартира ее, она имеет право знать, что в ней происходит.
И подбоченившись, она выпрямилась во весь свой богатырский рост и рявкнула:
– Ну и кто тут у нас есть?
Но противник ей попался достойный. И если Алиска испуганно запищала, то белобрысый даже не дрогнул.
– Слышь, тетя, ты чего выступаешь? Денег тебе мало Алиска заплатила? Вот, держи еще!
И парень сунул руку куда-то к себе в брюки, а потом протянул обомлевшей Лене несколько оранжевых бумажек. Ах, эти бумажки цвета сочного марокканского мандарина! Как же много их сейчас было нужно Лене! Даже не для счастья, а хотя бы для того, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя счастливой. Если в молодости счастье было легко доступно и приобреталось вместе с парой новых колготок в сеточку, то теперь для того же ощущения требовалась уже новая шубка, никак не меньше. А на новую шубку требовалось таких бумажек очень и очень много.
Лена бумажки взяла, удивилась их теплоте и мятости, но уходить не спешила. Она видела, что парень отвалил ей плату за квартиру за месяц вперед. И то, как легко он расстался с деньгами, заставило Лену подумать, что можно стрясти с этого белобрысого гусака и еще чего-нибудь.
– Ты кто такой? Звать-то тебя как?
Вот только договаривать Лене пришлось уже на лестнице. Новый жилец аккуратно приподнял ее за талию, переставил подальше, продемонстрировав при этом неожиданную для такого дохляка силу, и плотно прикрыл дверь собственной Лениной квартиры. Женщина хотела возмутиться, но протянув руку к кнопке звонка, она увидела зажатые в ней деньги и замерла. Если начать скандалить, то можно потерять полученную взятку. А этого Лене хотелось меньше всего. Так что она ушла, но про себя отметила, что мужиков ее жиличка выбирать себе совершенно не умеет. Вот и этот, хоть и с деньгами, а бедой от него так и несет за три километра. Даже она со своего этажа учуяла.
С тех пор Лена к жильцам не совалась. Придя домой, она разгладила и разложила смятые пятитысячные купюры, которые ей так небрежно сунул белобрысый. И подсчитав сумму, Лена пришла в хорошее настроение. Получалось, что если даже считать посуточно и за двоих, то и тогда до конца новогодних праздников ей было уплачено сполна. И Лена даже подумала, что белобрысый мог быть и не так плох, как ей вначале показалось. Хотя гадом и хамом он все равно был.
Закончив говорить, Лена взглянула на Маришу.
– Поняла, с кем твоя сестричка сейчас время проводит?
– С тем белобрысым гадом, имени которого вы не знаете, – уныло произнесла Мариша. – Но я же вам еще самого главного не рассказала.
– Ну-ка… Расскажи!
Лена с интересом выслушала рассказ Мариши про телефонный звонок, который привел их отца к смерти, и уверенно произнесла:
– Он это! Белобрысый! Вот как есть чую, что это он звонил! Папаша, говоришь, у вас при деньгах был? Вот этот гаденыш и решил на Алиске денег заработать. Увез ее и отцу твоему звонить начал. Надеялся, что тот ему за нее выкуп отвалит.
– Про деньги ничего сказано не было.
– Не успел просто! Погоди, он еще позвонит!
Мариша не стала уточнять, что папин телефон вновь сломан. Вместо этого она ощутила стыд. И как это она раньше не подумала, что надо достать симку и вставить ее в другой аппарат. Совсем у нее голова кругом идет, такую элементарную вещь и не сделала!
Но оставался последний вопрос:
– Что еще вы про этого белобрысого можете сказать?
– Имени я его не знаю. Разве что машину его я видала. Тоже белая. «Ауди». Когда садился в нее, лампочки красные на капоте вспыхивали, словно бы пламя. Примочка такая, что ли, не знаю, но выглядит эффектно. Мне понравилось. Другое плохо.
– Что же?
– Номер три шестерки – дешевые понты, типа, дитя дьявола. Вообще мне показалось, что мальчик из мажоров. Те, что горазды папенькиными денежками сорить, и при случае папиными же связями прикрываются. Такие гаденыши очень опасны, все им дозволено, никого и ничего не боятся. Ни совести, ни ума, ни денег… своих.
Мариша задумчиво кивала. Три шестерки в номере, понты, конечно, но отнюдь не дешевые. Такой номер мог стоить немногим дешевле машины.
Но оставалось склонить Лену к еще одной вещи. И Мариша догадывалась, чего это будет ей стоить.
– Очень вас прошу, разрешите осмотреть квартиру. Вдруг там остались вещи сестры или какие-нибудь следы, и я по ним смогу определить, куда Алиска делась.
Просьбу Мариша подкрепила всего лишь тысячной бумажкой, и Лена презрительно скривилась.
– Что сейчас на это купишь? Это ничто!
Мариша достала еще и еще одну. Взгляд Лены сделался совсем презрительным.
– Совсем бедная, да?
– Просто я не так уж много у вас прошу. Не говоря уж о том, что если появится полиция…
– Эй, вот только про полицию не надо упоминать. Терпеть не могу этих козлов.
– А как же знакомый участковый? – подколола ее Мариша.
– Про участкового я все придумала.
Лена передумала презирать Маришу и ее деньги, быстренько сгребла со стола купюры и сказала:
– Сиди тут, я сейчас вернусь.
Марише пришлось прождать чуть ли не полчаса, пока Лена приводила себя в порядок, наряжалась и марафетилась. Зато когда она снова заглянула в кухню, то вместо неряхи и распустехи перед Маришей стояла эффектная, хотя и чуточку вульгарно накрашенная женщина. С покрытого ярким румянцем лица смотрели на мир два огромных, покрытых густой черной тушью глаза. Огромный алый рот плотоядно улыбался и сверкал безукоризненно отбеленными зубами. Платье на Лене сверкало и переливалось всеми цветами радуги, плюс ее излюбленный золотой и черный.
Опустив глаза вниз, Мариша убедилась, что Лена не забыла и про кожаные туфли и про такую же сумку. В общем, если так Лена одевалась, чтобы проехаться на лифте, не стоило удивляться тому, что дохода от сдачи двух квартир в аренду ей не вполне хватало.
– Ну пошли. Посмотрим, что там твоя сестрица натворила.
И они пошли. Впереди Лена, позади полная дурных предчувствий Мариша.
Откровенно сказать, больше всего на свете Мариша боялась, что она увидит в квартире мертвое тело. Но обошлось. В квартире никого не было, ни живых, ни мертвых. Впрочем, как оказалось, вещей Алисы тут тоже не было.
– Ничего не понимаю, – с легким недоумением произнесла Лена, когда они вдвоем обошли всю квартиру, оказавшуюся совсем небольшой, хотя и состоящей из двух комнат. – Это как же понимать?
– Никого нету.
Тут было пусто и очень приятно пахло. Заинтересовавшись, Мариша принюхалась. Что это за аромат едва различим в воздухе? Вроде бы чьи-то духи. Нотки мяты и пачули Марише удалось разобрать вполне отчетливо, но было что-то еще, какая-то нотка, которая ускользала от обоняния Мариши. Какой-то запах, очень знакомый, вплетался в эту композицию, но вспомнить его название у Мариши не получалось.
Она также не сразу смогла понять, откуда вообще доносится этот запах. Если он еще чувствуется в воздухе, значит, источник либо совсем недавно покинул эту квартиру, либо он все еще находится здесь. Нюхая воздух, словно ищейка, Мариша добралась до кухни и оказалась возле мусорного ведра. К ее удивлению, приятный аромат шел именно от него. Решив, что ей это кажется, Мариша снова втянула носом воздух. Да, определенно, аромат исходил от мусорки.
– Как странно. Первый раз встречаю такое, чтобы помойное ведро так благоухало.
Но секрет оказался прост. Приоткрыв крышку на ведре, Мариша увидела сверху осколки парфюмерного флакона. На самом крупном из них Марише удалось даже прочитать название композиции.
– «Ночь души». Хм… Не слышала о таком.
Мариша осторожно извлекла осколок с названием из ведра и потихоньку от Лены забрала его с собой. Впрочем, хозяйка квартиры не обращала никакого внимания на Маришу. Лена бродила по опустевшей квартире и рассуждала сама с собой:
