Наталья Александрова - Сон в брачную ночь
Откровенно говоря, случай такой был всего один раз, Лола спиртное не сильно уважала, но сейчас Маркиз был здорово сердит на свою боевую подругу за то, что заставила его волноваться.
Еще через полчаса Леня позвонил Лоле на мобильник, решив смиренно выслушать все, что она скажет. Однако там ответили, что абонент находится вне зоны действия сети.
«Нарочно отключила мобильник, – возмущенно подумал Леня, – чтобы я волновался. И еще врет, что уехала на съемки. Какие съемки могут быть в такое время? Ночь на дворе!»
Чтобы отвлечься, он включил телевизор и попал на криминальные новости. Произошла разборка со стрельбой возле ночного клуба «Какаду», жертв нет, еще случились три аварии, причем одна машина врезалась в парапет на мосту и утонула в Неве. Молодую женщину сбила машина, водитель с места происшествия скрылся.
Невольно Маркиз представил себе, как Лола стоит на перекрестке в растрепанных чувствах и не смотрит по сторонам. И в это время наперерез несется машина, а Лола уже на проезжей части, но не видит опасности. Резкий скрежет тормозов, удар, легкое тело летит и шлепается на асфальт…
– Нет, так больше не может продолжаться! – вскричал Леня и помотал головой, чтобы избавиться от ужасного видения.
Он снова побежал в комнату Лолы, Пу И – за ним. На тумбочке сидел кот Аскольд и посматривал в окно.
– Опять объедал Лолины фиалки? – закричал Леня. – Знаешь же, что попадет!
Аскольд поглядел высокомерно и ненавязчиво подтолкнул лапой раскрытую записную книжку. Леня сел на кровать и взял книжку в руки. Раскрыта она была на букве «С». Вот и поди догадайся, кому Лола звонила перед уходом, когда тут записей полно!
Серафима – эту Леня знает, это ветеринар, подруга Лолки.
Салон красоты «Сабрина», Собачья школа, Соловей Вера – эту вообще весь город знает, она журналистка.
Саломатина Альмира Михайловна, антицеллюлитный массаж. Господи, Лолке-то она зачем?
Серенький Максим Леонидович – кто такой? Наверное, по делу, решил Маркиз, подумав, Лола не могла завести роман с мужчиной, у которого такая фамилия. Что там дальше?
– Савушкина Мария…
– Дур-ра, Машка дур-ра пр-ротивная! – тут же заорал попугай.
– А ты откуда знаешь? – удивился Леня. – Лола говорила?
Попугай выразительно промолчал, а Маркиз внимательно вгляделся в записи. Два телефона этой Савушкиной, служебный и домашний, а еще внизу приписочка – две буквы «ТВ». Стало быть, эта Савушкина работает на телевидении, небось она и вызвонила Лолу на ток-шоу. Может быть, они с этой Машей теперь отмечают Лолин успех? Хотя какой там успех…
Леня немного поколебался и все же набрал Машин номер.
Ответил недовольный женский голос.
– Я прошу прощения, – заворковал Леня самым своим обаятельным голосом, – я очень извиняюсь, но не могу ли поговорить с Машей Савушкиной?
– Не можете, – буркнула женщина, – нет ее и долго не будет!
– Откуда вы знаете, что долго? – невольно спросил Леня.
– Откуда я знаю? – закричала женщина, и в голосе ее прорвались истерические нотки. – Да потому что только что из больницы! В реанимации она, в тяжелом состоянии! Паразит какой-то наехал и даже не остановился! Вот до чего дожили, людей на улицах давят!
– Так это про нее по телевизору… – ахнул Леня и поскорее повесил трубку.
Теперь он уже дал волю своему беспокойству. Лолка куда-то пропала, а Маша, та самая девица, с которой Лола общалась незадолго до того, как уйти в неизвестном направлении, попала под машину. Да еще водитель скрылся с места происшествия. И теперь Маша в тяжелом состоянии, и расспросить ее про Лолу нет никакой возможности.
Совпадение? Леня Маркиз очень не любил таких совпадений, он в них не верил.
Далеко от города в уединенном загородном доме события продолжались. Услышав слова парня с глазами навыкате, «продюсер» нахмурился. Новость его наверняка огорошила.
Отпустив парня, он оглядел всех присутствующих и негромко проговорил:
– Времени на репетицию не осталось. Клиент прибыл.
– Мой партнер? – переспросила Лола невинным тоном.
– Да, партнер! – рявкнул Олег Олегович. – Вы запомнили мои инструкции? Выглядеть расстроенной, но не слишком. Поддерживать нейтральный разговор. Подписать бумаги, которые он вам предложит. Да, вот еще: по роли вас зовут Ирина Николаевна. Не забудьте и не перепутайте. И имейте в виду: все должно быть снято с одного дубля! Возможности переснимать у нас не будет!
Последние слова Мюллера прозвучали угрожающе.
Лола надулась и села в кресло по другую сторону камина. Анатолий Александрович еще раз взглянул на нее и вышел из комнаты.
Почти сразу за дверью послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и в сопровождении знакомой Лоле мрачной женщины, выполнявшей в этом доме самые разнообразные функции, появился невысокий, очень тщательно одетый старичок с ровно, волосок к волоску уложенными седыми волосами и длинными, аккуратно подкрученными старомодными усами. В руках он держал пухлый, весьма потертый портфель. Сопровождавшая его женщина на этот раз умудрилась придать своему мрачному лицу довольно приветливое выражение.
Оглядев комнату, старичок сдержанно кивнул Олегу Олеговичу и направился прямиком к Лоле с сочувственной улыбкой на губах. Лола встала и сделала шаг ему навстречу.
– Ирина Николаевна! – проговорил старичок с легким акцентом и прикоснулся к Лолиной руке губами. Руке стало щекотно от усов.
– Ирина Николаевна! – повторил старичок со сдержанной, точно отмеренной порцией грусти. – Я должен выразить вам свои соболезнования по поводу кончины вашего глубокоуважаемого батюшки! Знаю, знаю, – он чуть отстранился и театрально взмахнул рукой. – Вы не поддерживали близких отношений в последние годы, но это ничуть не умаляет…
– Не умаляет, – подтвердила Лола и показала старичку на свободное кресло. – Прошу вас, присаживайтесь.
Старичок опустился в кресло, заботливо уложил на колени свой пухлый портфель и уставился на Лолу, участливо вздыхая. При этом он стал удивительно похож на грустного спаниеля.
– Чай, кофе? – подал голос Олег Олегович.
– Кофе, – коротко отозвался старичок и снова повернулся к Лоле.
– Я прибыл для того, чтобы сообщить вам последнюю волю покойного, – проговорил он сдержанным, официальным тоном. – Я при жизни вел его дела и являюсь его душеприказчиком. Меня зовут Роберт Грин, но это теперь, в Америке, а прежде меня звали Роберт Эммануилович Гриневский.
«Чувствую себя героиней латиноамериканского мыльного сериала, – подумала Лола, – сообщить последнюю волю покойного, с ума сойти! Только весь ужас ситуации в том, что, если я срочно что-то не придумаю, этот дурацкий сериал будет последним в моей жизни».
– Мне тоже кофе, пожалуйста, – с самой невинной улыбкой попросила Лола.
Олег Олегович отдал короткое распоряжение и снова замер, из своего угла внимательно наблюдая за разговором.
– Мне, конечно, очень жаль отца, – заговорила Лола, доверительно склонившись к старику, – но должна вам сказать, что он поступил очень жестоко, оставив мою мать без всякой поддержки, с тяжело больным ребенком на руках…
– С больным ребенком? – растерянно переспросил адвокат. – Вы имеете в виду…
– Я имею в виду себя, – доверительно сообщила Лола. – Разве вы не знаете эту ужасную историю?
Старичок уставился на нее в полном изумлении, из чего стало ясно, что эту историю он не знает.
– Когда моя мама ожидала меня, – все тем же доверительным тоном продолжила Лола, – она прогуливалась в Парке культуры и отдыха имени Кирова… знаете, это было излюбленное место прогулок наших соотечественников, вроде вашего Централ парка… а беременным, как вы знаете, очень полезны прогулки!
Старичок, не понимавший, к чему она клонит, усердно закивал, а Олег Олегович в своем углу громко кашлянул, видимо давая Лоле понять, чтобы она не увлекалась.
– И вот, во время этой прогулки, на нее внезапно напала огромная собака! Огромная свирепая собака породы ротвейлер!
Старичок снова кивнул, давая понять, что следит за рассказом и что такая порода – ротвейлер – ему хорошо знакома.
– Мама от страха упала и потеряла сознание. К счастью, собака не причинила ей вреда, и мама благополучно доносила меня до положенного срока, но у меня с самого раннего детства иногда случаются очень странные припадки!
– Что вы говорите? – испуганно прощебетал старичок и на всякий случай вместе с креслом отодвинулся от Лолы.
– Да! – энергично кивнула девушка. – Я совершенно неожиданно перестаю контролировать свои поступки, бросаюсь на окружающих и даже – вы не поверите! – иногда я даже лаю!
– Что вы говорите! – еще больше испугался престарелый адвокат и огляделся, видимо присматривая путь к отступлению.
– Вы представляете, как трудно было моей матери одной воспитывать такого больного ребенка?
