Татьяна Луганцева - Мордашка класса люкс
— Она жива? — с придыханием спросила дама в жемчуге.
— Нет, — коротко ответил он, сам не узнавая своего голоса.
На пронзительный крик дамы уже спешили люди, страшная весть передавалась из уст в уста, обрастая жуткими подробностями. Когда к комнате уборщицы протиснулась хозяйка салона, ей уже сообщили, что Галине раскроили голову топором, а ее мозгами забрызгана вся галерея.
— Галя! — воскликнула Серафима Яковлевна. — Ой, а что это за синие осколки?
— Похоже, это осколки вазы, которую вы ищете, — проговорил кто-то из толпы в момент протрезвевших людей.
— Ее и убили этой вазой, — подтвердил Венсан, не веривший в реальность происходящего.
— Какой ужас! — схватилась за голову руками Серафима, нарушив гладкость прически. — Бедный инвалид целый год работал над вазой, думая, что заработает себе на жизнь, а какая-то скотина расколотила это произведение искусства одним махом.
Венсан странно посмотрел на Серафиму. Ей было жаль вазу, про Галину она даже не вспомнила.
«Знала бы Галя, перед кем она так унижалась при жизни…» — подумал он и еле сдержался, чтобы не зарыдать. Женщина, с которой он встречался последние три года, которая еще несколько минут назад строила большие планы на их совместное будущее, сейчас лежала, распластавшись среди ведер и половых тряпок в осколках дорогой вазы. Ее погубило искусство, в котором она ничего не смыслила, но всегда тянулась к нему. Серафима отняла руки от головы и посмотрела на Венсана, сидящего на коленях у тела.
— Венсан, у вас руки в крови…
— Возможно, я порезался осколками… — растерянно ответил он, глядя на подрагивающую ладонь в крови, — а может быть, это кровь Гали…
— Вы — опасный мужчина. Карты никогда не лгут! Я просто еще не научилась до конца их правильно читать. Смерть идет рядом, но она грозит не вам, а людям около вас, — сказала Серафима, и ее голос зловеще прозвучал в оглушающей тишине.
Глава 10
Майор Денис Игоревич стал понимать, что слегка переусердствовал в своем желании подражать герою сериала лейтенанту полиции США Коломбо. Что называется, взял да и сглазил себя. Дела ему в последнее время попадались одно запутаннее другого. Он сидел в своем кабинете напротив уже небезызвестного пластического хирурга с помятым лицом и курил сигару. Когда на место убийства Галины в галерею искусств была вызвана милиция, Венсан сам позвонил знакомому следователю, и тот, заинтересовавшись тем, что его подопечный снова попал в историю, связанную с убийством, договорился со своими коллегами и взял это дело под свое расследование. Тем более что оба убийства, по которым Венсан проходил свидетелем, были совершены в одном районе.
— Что же такое получается, Венсан Витальевич?
Тот поднял на следователя большие голубые глаза.
— Что? — тихо спросил он.
— Почему все убийства у нас в округе происходят при вашем участии?
— Что значит при моем участии?!
— Вы понимаете, о чем я говорю. Насколько мне известно, погибшая была вашей подругой? Примите мои соболезнования.
— Спасибо, я до сих пор не могу поверить…
— В такое трудно поверить. Вы ведь догадываетесь, что вы, Венсан Витальевич, первый подозреваемый?
— Меня этим уже обрадовали на месте преступления.
— Во-первых, это была ваша знакомая. Во-вторых, она, со слов свидетелей, объявила о вашей женитьбе, и вы явно в восторге не были. В-третьих, люди видели, как вы ссорились после ее заявления о предстоящем браке.
— Да, именно так я избавляюсь от женщин, которые хотят выйти замуж за меня. Я их убиваю, — хмуро ответил Венсан.
— Не утрируйте, Венсан Витальевич, ваше положение очень серьезное. Вы единственный, на ком из присутствующих гостей в галерее была обнаружена кровь.
— Потому что я — единственный, кто проверял, жива ли Галя, искренне пытаясь ей помочь. А потрогать ее, прощупать пульс, если вся голова ее, спина и пространство вокруг тела забрызганы кровью, и не испачкаться самому было нереально, — ответил Венсан.
— Однако все эти незначительные минусы складываются именно против вас, — следователь оставался непреклонным, — кстати, на осколках вазы обнаружены ваши отпечатки пальцев.
— Я трогал ее, когда ваза еще была в целом состоянии.
— Я знаю. Показания Серафимы Яковлевны, подтверждающие это, есть у меня. Но некоторым может показаться, что, потрогав вазу при свидетелях, вы обеспечили себе алиби на последующее обнаружение отпечатков пальцев, чтобы не надевать перчатки и потом не избавляться от них.
— В вашем представлении я просто расчетливый злодей. Зачем же я тогда убил Галину таким способом, чтобы подозрение упало на меня?
— Вы же не закоренелый преступник.
— А… понятно, я еще не успел поднатореть в этом деле, хотя с моей репутацией Синей Бороды…
— Венсан Витальевич, кто еще мог такое сотворить с Галиной Киреевой?
— Я не знаю… Я понимаю, что это должен быть кто-то из людей, присутствующих в галерее, но я никого из них не знаю. Это были знакомые Галины.
— Она была встревожена?
— Нет.
— Чем-то озабочена?
— Пожалуй, нет.
— Не замечали ли вы за ней что-нибудь странное в последнее время? — продолжал допрос следователь.
— Нет… она любила ходить в театр, а сегодня наотрез отказалась. Меня это несколько удивило. Эх, надо было настоять на посещении театра, Галина осталась бы жива.
— Почему она не захотела идти в театр? — заинтересовался Денис Игоревич.
— Тогда мне это показалось странным, но потом я понял ее каприз: Галина хотела объявить о нашей свадьбе публично при людях, которых она ценила.
— Вас она поставила об этом в известность?
— Нет.
— Ей угрожали?
— Нет, насколько мне известно.
— Она ссорилась с кем-нибудь в галерее?
— Я не видел.
— Послушайте, Венсан Витальевич, вы, вообще, были близки с гражданкой Киреевой?
— Я считал, что да…
— Вот именно, считал…
Следователь попросил принести сумочку убитой Галины и высыпал ее содержимое на стол перед Венсаном.
— Посмотрите, все ли на месте? Это вещи Галины. Может, чего-нибудь не хватает? Или, наоборот, что-то лишнее есть?
— Я, конечно, посмотрю, но точно ничего сказать не смогу, я никогда не заглядывал в ее сумку и точно не знаю, что она носила с собой.
— Как я вижу, вы мало что знали о своей подруге.
Венсан молча стал рассматривать вещи Гали, рассыпанные на лакированной, поцарапанной и испачканной чернилами поверхности стола следователя: пудреница, тушь, помада французской фирмы, визитница, кошелек из крокодиловой кожи, мобильный телефон одной из последних моделей, щетка для волос и ключи от квартиры.
— В кошельке кредитные карточки и большая сумма денег, ее не ограбили, — сообщил следователь.
— Обычные детали и предметы, которые могут находиться в любой женской сумочке, — пожал плечами Венсан, — ничем вам помочь не могу.
— Мы просмотрели сотовый телефон Галины. Уже работаем со всеми абонентами номеров телефонов, которые были обнаружены у нее в списке. Может быть, кому-нибудь что-нибудь известно? Кроме того, у нее телефон с записной книжкой, мы посмотрели записи ее встреч. Конечно, нас больше всего интересуют дела и встречи, назначенные Галиной на день гибели.
— И там была отмечена встреча со мной? — догадался Венсан, уже понявший, что сегодня всех собак вешают на него.
— Нет, как раз про вас там не было ни слова. Видимо, о встрече с вами Галя помнила без дополнительной записи в книжке. С утра у нее была встреча со своим управляющим Никитой, а днем она встречалась с женщиной по имени Фрида. Телефона ее нет. Не знаете женщину, которую так звали? Очень редкое имя.
Венсан побледнел.
— Фрида?
— Да, Фрида. Знаете ее? Похоже, она последняя видела Галину живой до ее прихода в галерею.
— Нет… я не знаю никого с таким именем, — ответил Венсан и вытер испарину со лба.
— Почему вы изменились в лице, — пытливо спросил следователь, — почему вы опять мне лжете? По-моему, мы уже сталкивались с этим именем, когда вы говорили, что провели ночь с женщиной по имени Фрида, а в тот момент был совершен налет на семью вашего погибшего хирурга?
— Мы же не нашли эту женщину… значит, ее нет… — опустил голову Венсан, — вы все равно не верите ни одному моему слову. Возможно, я был просто чертовски пьян.
— Как-то вы паршиво выглядите, Венсан Витальевич, — задумчиво произнес следователь.
— Я? А как вы выглядели бы, если б убили вашу любимую женщину, а вас уже два часа допрашивают по этому делу, вместо того чтобы дать остаться одному и прийти в себя?
— Понимаете, Венсан Витальевич, что вы все равно остаетесь одним из подозреваемых?
— Понимаю, — опустил тот голову.
— Конечно, Галина была деловой женщиной, хозяйкой фирмы, и, возможно, ее убили из-за профессиональной деятельности.
