Шарль Эксбрайя - Наша Иможен
— Может быть, следовало бы…
— Нет! — буркнул Дугал. — Не вмешивайтесь, мисс! Я сам знаю, как вести допрос и, пока мне не докажут обратного, предпочту свои методы вашим!
Мисс Мак-Картри снова погрузилась в полное затаенной обиды молчание. Но дрожь, пробежавшая по ее огненной шевелюре, свидетельствовала, что неосторожный Мак-Хантли обрел нового, и очень опасного врага. Больше всего шотландка ненавидела, когда ее пытались публично поставить на место.
Зато появление Мак-Клостоу и Лидберна немало позабавило Иможен. Еще с улицы в гостиную донеслись его возмущенные вопли. Грубое лицо мясника раскраснелось даже больше обычного. По какому праву Мак-Клостоу вырвал его из дому, не дав докурить трубку, и чуть ли не силой приволок сюда?
— Силой? — холодно заметил Мак-Хантли. — Боюсь, вы немного преувеличиваете, мистер Лидберн. Я что-то не вижу на вас наручников!
— Только этого не хватало!
— Если хотите знать мое мнение, мистер Лидберн, вы совершенно напрасно подняли столько шума. Чего вы так опасаетесь?
— Я? Ничего! Уж не пытаетесь ли вы, случаем, меня запугать?
— Не стоит попусту гадать, мистер Лидберн. Я послал за вами, потому что вы мне нужны.
— Допустим. И что дальше?
— Я хочу знать, как давно началась ваша любовная связь с миссис Рестон.
Иможен с видом знатока любовалась физиономией Кита, на которой последовательно проступали все цвета радуги. Из красного она стала пунцовой, потом под глазами появились синеватые круги, а старые шрамы приобрели отвратительный оттенок ошпаренного мяса.
— Что вы сказали? Нет, что вы посмели сказать?
— Меня интересует, когда вы стали любовником миссис Рестон!
— И еще при свидетелях! Предупреждаю: я на вас в суд подам за клевету!
Мак-Хантли невозмутимо повторил вопрос.
— Клянусь святым Андреем, это поклеп! — заорал мясник. — Никогда я им не был! Чудовищная клевета! Я требую, чтобы мне назвали имя мерзавца, у которого хватило подлости придумать такую грязную сплетню!
— Мы никогда не называем имен тех, от кого получаем сведения.
— Хотите вы того или нет, но я его сам узнаю и, клянусь…
— Не стоит так хлопотать из-за пустяков, — спокойно заметила Иможен, — это я.
— Вы? И как я сразу не догадался, что это ваша работа? Проклятая чертовка!
Мак-Клостоу закрыл глаза, не желая видеть, что сейчас произойдет, хотя в глубине души ликовал: наконец нашелся человек, способный высказать мисс Мак-Картри все, что он о ней думает. А Дугал потирал руки. Да, он избрал самый удачный метод ведения допроса, нет более надежного способа узнать правду, чем столкнуть лбами свидетелей! А Иможен все тем же невыносимо ровным тоном продолжала:
— Слушайте, Лидберн, к чему притворяться? Вам ведь лучше кого бы то ни было известно, что я нисколько не погрешила против истины! Любвеобильная натура… Помните крошку Мойру, горничную ветеринара? Ваш бурный роман кончился тем, что ее во избежание скандала быстренько выставили за дверь…
Полицейские отродясь не слышали звука, подобного тому, что издал мясник, сжимая огромные кулаки. Однако наброситься на мисс Мак-Картри Лидберн не успел — еще один спокойный женский голос пригвоздил его к месту.
— Кит!
Обернувшись, участники драмы увидели застывшую на пороге живую статую оскорбленной добродетели — Флора Лидберн взирала на мужа испепеляющим взглядом.
— Уверяю вас, Флора, тут какая-то ошибка, — жалобно простонал Лидберн, почти не надеясь оправдаться.
— Подумать только, а преподобный Хекверсон еще ставит вас в пример другим!
Дугал, решив до конца сыграть роль безжалостного детектива, не дал мяснику перевести дух.
— Ну, собираетесь вы отвечать на мои вопросы, мистер Лидберн, или нет?
Бедняга Кит испуганно хлопал глазами.
— Да скажите им хоть вы, Фиона… — взмолился он к миссис Рестон.
— А что она может сказать? — презрительно бросила миссис Лидберн. — То, как вы оба себя ведете, уже признание!
— Объясните же наконец, инспектор, почему вы преследуете именно меня? — спросил мясник.
— Да просто хочу понять, за что вы убили Хьюга Рестона.
Лидберн так и застыл с открытым ртом, не в силах издать ни звука, а его жена горестно простонала:
— Он убил моего брата! Ох, лучше бы мне сразу умереть! Пусть разделается и со мной тоже!
— Но это же полный бред! — взвыл Кит, как только к нему вернулся дар речи. — Обвинять меня в убийстве Хьюга?! Да мы с ним ладили лучше кровных братьев! У нас были общие вкусы, общие взгляды на жизнь! Зачем бы я стал его убивать?
— Его жена — ваша любовница. Очевидно, вы любили ее до безумия и не желали ни с кем делить. По-моему, это совершенно ясно. Разве нет?
— Какой смысл отпираться, Кит, если они уже и так все знают?
Мак-Клостоу едва успел вовремя перехватить кинувшегося на вдову мясника.
— Нет, я должен прикончить эту чертову лгунью! — орал тот.
Но миссис Лидберн успокоила супруга.
— Ну вот, она и призналась! — крикнула Флора. — Вы омерзительны, Кит Лидберн, просто омерзительны! А что до вас, Фиона Рестон, то вы — последняя потаскушка!
— Не считая вас!
— Ну, я-то порядочная женщина!
— Невелика заслуга! Поглядите в зеркало!
— Зато вы, как всем известно, путаетесь с каждым встречным и поперечным!
— Только с теми, кому осточертели их собственные жены!
Флора Лидберн, утратив всякое самообладание, подскочила к Фионе прежде, чем та почуяла опасность, и влепила две такие крепкие затрещины, что миссис Рестон рухнула без сознания.
— Ну, так получите и это в придачу!
Мисс Мак-Картри с большой симпатией относилась к Фионе, зато терпеть не могла чопорную Флору, считая ее надутой гусыней. А потому, в порыве дружеских чувств к поверженной хозяйке дома, Иможен одним метким ударом в челюсть отправила миссис Лидберн в царство снов. Мясник обладал развитым чувством собственности и, не стерпев обиды, нанесенной его половине, вцепился в волосы мисс Мак-Картри с твердым намерением наконец-то насладиться местью — он так давно мечтал отплатить рыжей воительнице за долгие годы унижений! Однако Мак-Клостоу счел драку на глазах у представителей закона прямым оскорблением полиции и бросился утихомиривать Лидберна. В это время Фиона пришла в себя и, вставая, схватила первое, что попало ей под руку — не ее вина, что это оказалась борода сержанта. Арчибальд взвыл от боли. Мак-Хантли, разумеется, не мог оставить коллегу в беде. А Кит, меж тем, яростно махал кулаками, правда, в основном доставалось воздуху. К несчастью для себя, инспектор случайно попал на линию обороны Лидберна. Размах и скорость придали свингу мясника чудовищную силу, и Мак-Хантли, получив кулаком по лицу, отлетел на почтительное расстояние. Попытки уцепиться за что-нибудь по дороге не увенчались успехом, и в конце концов Дугал врезался в как раз поднимавшуюся на ноги миссис Лидберн. Супруга мясника снова утратила всякий интерес к ходу сражения. Мак-Клостоу долго не мог вытащить бороду из цепких пальцев полубесчувственной Фионы и в конце концов, разозлившись, влепил ей пощечину — несчастной вдове, похоже, в тот день сама судьба предназначила такой вид наказания.
Битва горячила шотландскую кровь сержанта, и под одобрительные крики Иможен он так свирепо накинулся на Лидберна, словно решил раз и навсегда с ним покончить. Мисс Мак-Картри помогала ему по мере возможности, от души пиная мясника ногами. Но Кит был крепким малым и, вложив всю силу в прямой короткий удар, заставил Мак-Клостоу отступить, а сам, воспользовавшись передышкой, повернулся к Иможен. Один резкий крюк в челюсть — и мисс Мак-Картри, воспарив над полом, рухнула на застекленную витрину, в которой Фиона хранила сувениры, привезенные из разных путешествий. Музыкальная шкатулка, включившись от резкого столкновения, заиграла «Маленький ноктюрн» Моцарта.
Столь, казалось бы, стремительная и полная победа не пошла Лидберну впрок. Пока он тешился видом Иможен, распростертой среди безделушек, Мак-Клостоу пришел в себя и нанес новый удар. Мясник не успел развернуться и, получив от сержанта сокрушительный апперкот, без звука грохнулся на ковер. Арчибальд — последний, кто устоял на ногах, — мог по праву считаться победителем в этой небольшой, но ожесточенной битве. Не без удовольствия обведя поле боя взглядом, он стал искать глазами, чего бы выпить, и только тут вдруг заметил парня, торговавшего в аптеке вместо Рестона. Продавец явно не знал, куда деваться от смущения.
— Неплохая работа, а? — гордо спросил Мак-Клостоу.
— Это и есть ваш знаменитый допрос третьей степени? — робко поинтересовался парень.
— Это? Вы что, смеетесь? Да нет, всего-навсего небольшая разминка! У вас не найдется капельки виски, чтобы привести в чувство всю эту публику?
Продавец вернулся в аптеку, куда, к чести Каллендера, за это время не вошел ни один покупатель, и очень скоро принес сержанту почти полную бутылку виски. Мак-Клостоу схватил ее и снова оглядел комнату — побежденные уже начали потихоньку приходить в себя.
