Наталья Александрова - Шашлык из трех поросят
— Яша, нам попадет! — Катя сделала страшные глаза, она прекрасно знала, какая Ирина аккуратная хозяйка, да и Яше не ведено было давать паштет.
Тут Ирина, закончившая разговор, появилась "в дверях кухни, и Катя спешно запихнула булку под стол.
— Слушай, — начала Катя, — я когда ехала домой, все думала. И решила, что нужно обязательно выяснить, каким образом эти священные камни попали к моему Валику. То есть что он их не украл из африканского святилища, в этом я уверена. Этого даже Люсьен не сказал, хотя попробовал бы он…
— Но ведь как-то они попали из Кот-де-Леона в квартиру твоего мужа! — напомнила Ирина.
— Вот именно! Так что я нашла его записи и точно, десять лет назад он был в Африке.
Катька сорвалась с места и полетела в прихожую. Там она раскрыла принесенный чемодан и стала выбрасывать из него вещи. Прибежавший полюбопытствовать Яша ловко увертывался от атласных лифчиков и хлопчатобумажных свитеров. Мелькнуло то самое полосатое платье, в котором Катерина щеголяла на выставке, и она с торжествующим криком выхватила из чемодана потертую тетрадь в черном коленкоровом переплете.
— Смотри! — она потрясла тетрадью. — Это не официальный отчет, а так, заметки. Но про камни вроде ничего там нету… Зато написано, что руководил экспедицией профессор Померанцев. А в записной книжке Валика я нашла его телефон, вот! Нужно договориться о встрече, возможно, он что-то помнит…
— Звони! — Ирина протянула ей трубку.
Профессор Померанцев оказался очень любезным старичком. Он тотчас вспомнил своего ученика и соратника Валю Кряквина и изъявил желание познакомиться с его женой. Условились, что завтра утром Катя перезвонит ему, и они уговорятся о времени встречи.
Забытые сардельки разварились до чудовищных размером.
— Такое и есть-то страшно! — опасливо заметила Ирина, рассматривая что-то розовое и огромное, лежащее на тарелке.
— Да брось ты! — Катя отважно вонзила вилку в сарделькин бок, брызнула струя жирного горячего сока и попала на Яшу.
Коккер с визгом бросился наутек, Ирина — за ним, но поскользнулась на куске булки с маслом, проехала по полу и растянулась в проходе.
Катерина, не успевшая притормозить, плюхнулась прямо на нее. В таком положении застала их вернувшаяся Иринина дочка.
— А чего это вы тут делаете? — с интересом спросила Наташка.
— Трамвая ждем! — сердито ответила Ирина и хромая отправилась на поиски Яши.
Коккер нашелся в спальне. Он валялся на кровати, прямо на шелковом покрывале, и зализывал свои раны. Впрочем, их не было, Яша был целый и невредимый, только ужасно обиженный. Пытались умилостивить его сарделькой, но коккер с негодованием отказался. Поужинали, выпили чаю, и Катя с Наташкой отправились смотреть по видику новый ужастик.
Ирина же допоздна пыталась прочитать записи Катиного мужа на предмет нахождения в них сведений о священных камнях. Почерк у профессора Кряквина был ужасный, Ирина с трудом продиралась сквозь него. К сожалению, все было напрасно.
* * *Хотя Сергей Леонидович Померанцев уже несколько лет был на пенсии, по привычке старого путешественника он вставал очень рано. Аккуратно застелив узенькую походную кровать, он раскинул на полу старенький вытертый коврик и выполнил несколько упражнений йоги. Под конец встал на голову и застыл, обдумывая планы на сегодняшний день.
При этом он разглядывал собственную комнату. Перевернутая вверх тормашками, она казалась более просторной и не такой захламленной его бесчисленными африканскими сувенирами.
«Давно пора навести порядок, — подумал старый профессор, — выкинуть половину этого хлама.., да все руки не доходят и как-то жалко»
В комнате раздался тонкий визг, и в нее ворвался еще один африканский сувенир — мартышка по имени Трифон. Перевернутый вниз головой, Трифон выглядел особенно смешно.
Сергей Леонидович понял, что больше постоять на голове не удастся, и опустился на пол.
Трифон подскочил к нему, вытянул губы трубочкой и громко чмокнул хозяина в щеку.
— Здравствуй, Триша! — Сергей Леонидович поднялся на ноги. — Знаю, что тебе от меня нужно, а все равно приятно!
Он пошел на кухню. Трифон бежал рядом, радостно ухая и поглядывая на хозяина. Со стороны, наверное, они выглядели очень потешно — профессор был маленького роста, тщедушный, с круглым выразительным личиком, покрытым мелкими морщинками, как печеное яблоко, — в общем, в нем просматривалось отчетливое сходство с мартышкой.
Открыв холодильник, профессор достал оттуда банан. Трифон нетерпеливо выхватил плод из руки хозяина и быстро очистил его. Сергей Леонидович немало сил потратил на то, чтобы научить его этому трюку.
Еще больше сил и времени он потратил на то, чтобы приучить Трифона самостоятельно выполнять многие бытовые процедуры, зато теперь в квартире всегда было чисто и пахло не животным, а только старым деревом и африканскими ароматическими смолами.
Сергеи Леонидович привык к этим экзотическим запахам. Вот и теперь он положил на медную подставку палочку благовония и зажег ее. По кухне заструился тонкий аромат сандала.
Можно было приступить к завтраку, но вдруг настойчиво задребезжал дверной звонок.
— Кто это так рано? — удивленно проговорил профессор и направился к двери. Трифон, радостно чмокая, прыгал следом. Он любил гостей. С гостями можно было поиграть, кроме того, обычно они чем-нибудь его угощали.
Сергей Леонидович открыл дверь, не спрашивая. Он не боялся грабителей — ничего особенно ценного в его квартире не было, а приходили к нему обычно давние ученики, на несколько часов или дней залетевшие в Петербург между дальними странствиями и вспомнившие своего старого профессора.
Однако люди, стоявшие на пороге, совершенно не были похожи на его учеников. Те обычно были одеты в выгоревшие на солнце походные костюмы, защитные шляпы, прочные тяжелые ботинки. Часто они приходили к профессору прямо с самолета, с огромными рюкзаками, из которых торчало походное оборудование, со спальными мешками, которые бросали на пол под вешалкой.
Сегодняшние гости были совершенно другими. Они были одеты в хорошо сшитые черные костюмы, белые шелковые рубашки и узконосые лаковые ботинки. Кроме того, несмотря на раннее время, они были в одинаковых черных очках. Если бы профессор Померанцев смотрел современные фильмы, он назвал бы своих утренних гостей людьми в черном.
Их было трое. Поскольку одеты они были совершенно одинаково, а глаза посетители скрывали под черными очками, различать их можно было по росту и цвету волос. Один из гостей был черноволос и немного ниже своих друзей. Второй, самый высокий, был блондином. Третий был во всех отношениях средним среднего роста, среднего телосложения, и волосы его тоже были средними — не слишком светлыми и не слишком темными.
— Что-то я не припомню, в каком году вы заканчивали… — протянул профессор, прищурившись и разглядывая своих гостей.
— Чего? — проговорил блондин и уставился на Трифона. — Ух ты, обезьяна!
— Трифон не любит, когда его называют обезьяной, — проговорил профессор с оттенком легкого неодобрения.
— Ух ты, он еще и не любит! — восхитился блондин и сделал Трифону «козу». Трифон обиженно ухнул и спрятался за спину хозяина.
— Так чем, господа, я обязан вашему визиту? — осведомился Сергей Леонидович, окончательно убедившись, что ранние гости никогда не были его студентами.
— А мы что — так и будем стоять на пороге? спросил «средний» человек в черном.
— Да, конечно, прошу вас, — профессор, из которого никакие испытания не смогли выбить хорошего воспитания, двинулся по коридору, сделав приглашающий жест. Маленький брюнет, двинувшись следом за ним, потрогал острый наконечник африканского копья и выругался, порезавшись.
— Ничего не трогайте! — вскрикнул профессор. Конечно, он не держал в коридоре стрелы и копья с отравленными наконечниками, но все равно следовало соблюдать меры осторожности.
— Да не сломаю я твои игрушки! — процедил сквозь зубы брюнет.
— Чаю, кофе? — вежливо спросил Сергей Леонидович, придя на кухню.
— Некогда нам чаи распивать, — проговорил брюнет и повернулся к «среднему», который, по-видимому, был у них главным:
— Ну, скажи ему, чего нам надо!
— Ведь вы — профессор Помер… Поморцев? осведомился старший из троицы.
— Померанцев, — поправил его Сергей Леонидович.
— Ну, это неважно, — отмахнулся гость. А вы Кряквина знаете?
— Валентина Петровича? — обрадовался профессор. — Ну разумеется! Так вы от него?
— Ну, не совсем… — протянул гость. — А вы вот что скажите: десять лет назад вы вместе с ним были в Африке?..
— А в чем дело? — Сергей Леонидович наконец почувствовал некоторое беспокойство. Особенно усилилось это беспокойство, когда Трифон, придерживая хозяина за штанину, вытянул голову и тихонько завыл. Детство Трифона прошло в довольно опасных местах, и он чувствовал опасность заранее, как японские лягушки заранее чувствуют землетрясение.
